Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua" - Страница 145

Мо Жаню тогда было всего десять. Он понятия не имел, что изящный юноша-дух — на самом деле, разбитый внутри, одинокий парень чуть старше него самого, отчаянно нуждающийся в том, чтобы с ним был рядом хоть кто-нибудь, но в то же время живущий в постоянном страхе, преследуемый призраками прошлого.

Теперь, спустя много лет, Мо Жань всё ещё испытывал странный восторг, когда находил отголоски того яркого сияния в глубине тёмных, словно ночь, глаз.

Этим светом он хотел любоваться вечность, если даже не мог им обладать.

Но Чу Ваньнин продолжал отдаляться с каждым днём, и взгляд его медленно угасал.

Сейчас, когда он смотрел на Мо Вэйюя, парень видел лишь всепоглощающую тьму и… решимость. Несмотря на все старания, Ваньнин, казалось, был несчастен — и оставалось неясно, можно ли это исправить.

“Я знаю, что ему нужно на самом деле. Он любит танцевать — и, только когда танцует, чувствует себя свободным, — продолжал твердить внутренний голос. — Помоги ему. Ты же видишь… ты должен ему помочь. Он будет сиять только для тебя.”

Вэйюй зажал уши ладонями.

Слушать этот голос было опасно. Прямо сейчас он смотрел на Чу Ваньнина, который крепко спал, сжавшись под одеялом так, словно пытался защититься от всего произошедшего.

Нет, он не хотел, чтобы Ваньнин сиял лишь для него — ему было бы достаточно и того, что мужчина перестанет избегать его. Снова отведёт для Мо Жаня место в своей жизни…

“Это не так. Он твой. Должен быть твоим.”

Но этот же убл*дский голос утверждал всего час назад, что Чу Ваньнину, на самом деле, понравится, если Мо Жань переоденет его в костюм. И в украшения — тоже.

А теперь всё это лежало кучей мусора на полу, свидетельствуя об обратном.

По спине Вэйюя прошёл озноб, и он, наконец, позволил себе вспомнить, как сильно завёл его танец, и что произошло затем. Он не собирался заниматься с Ваньнином сексом, или принуждать его к чему-либо, но балетмейстер вёл себя очень странно. Смотрел на него таким взглядом, словно в любую секунду его сердце могло разорваться от боли. В его глазах парень читал бл*дскую жалость, как если бы это не Чу Ваньнину нужна была помощь, а ему самому: уголки глаз Чу раскраснелись, тонкие губы едва заметно подрагивали. Он то скрипел зубами от злости — то выглядел так, словно находился на грани истерики.

При этом говорил с Мо Жанем, будто ему всерьёз было не плевать — и его слова совсем не вязались с тем, что можно было прочитать в его взгляде.

Безысходность.

“Мне важно знать, чего бы ты хотел, Мо Жань…”

Отчаяние.

“Ты никогда не был для меня игрушкой.”

Вэйюя прошиб ледяной пот.

“Если хочешь секса, так и скажи…”

Он всерьёз заставил мужчину встать на колени и тр*хнул его в рот — а тот ему это позволил.

На самом деле, выглядело всё так, словно Ваньнин его поимел, потому что в этом бл*дском тёмном взгляде, подёрнутом поволокой желания, читалось… удовлетворение.

Чу Ваньнин не потерял голову от страсти — скорее, наоборот, мыслил, как никогда ясно. Мо Жань же ощущал себя совершенно разбитым и опустошённым. Возможно, он заслужил всё произошедшее — он ведь собирался уважать балетмейстера, почитать его, дать ему всё, чего тот пожелает.

Но на деле… Ваньнин выбил его своим поведением из колеи, и в какой-то момент Вэйюй перестал себя контролировать. Всё закончилось тем, что ему пришлось спешно покинуть мужчину, потому что сам он пребывал в отчаянии от произошедшего. Не знал, как и чем всё это можно вообще оправдать.

Зато догадывался, что после случившегося Чу его не простит. Это был ещё один гвоздь в крышку гроба их отношений. Как будто мало было украденного телефона, вылитого видео, и того, что он общался с отцом, чтобы найти мужчину. Не говоря уж о том, что он не помнил практически ничего из того, что натворил — а, значит, ещё и представлял для балетмейстера угрозу.

Мало мне было Жун Цзю…

Вэйюй едва не застонал, вспоминая, как тот ему тоже всё позволял — и в итоге закончил в больнице с серьёзными травмами. И ведь он представлял тогда на месте парня Чу Ваньнина…

“Расслабься. Это был не ты. И Чу Ваньнин тебе верит — он ведь даже не снял ошейник… ему понравилось.”

Мо Жань нахмурился, пытаясь понять, каким образом его внутренний голос узнал об ошейнике — Чу спал, укрывшись одеялом с головой. Покосился на груду украшений… и прищурился, покусывая губу, понимая, что это правда. Ошейника здесь не было.

Его Ваньнин… действительно его не снял.

Улыбка медленно затрепетала на губах юноши.

— Тебе понравилось… — прошептал изумленно Мо Жань, пробуя каждое слово на вкус, и желание снова впилось ядовитыми шипами куда-то в живот.

Перед глазами снова промелькнуло то, как Ваньнин поражённо застонал, кончая, длинные ресницы задрожали, красные от долгого напряжения губы разомкнулись, и из уголка рта полилась белёсая жидкость… Мо Вэйюй бы убил за то, чтобы ещё раз это увидеть: задыхающегося от вожделения мужчину, с пылающим лицом, обнажённого — в тонких золотых цепочках, позвякивающих от каждого движения по мере того, как его ладонь быстро движется между его ног, и он давится стонами, пытаясь не пролить ни капли из своего рта.

Чу Ваньнин выглядел в этот момент красиво.

Он не казался грязным или порочным — напротив, Вэйюй готов был сам упасть перед ним на колени, и целовать каждый миллиметр его тела, поклоняясь ему. Желая его. Доказывая ему свою любовь.

Он закрыл лицо ладонями.

Ему физически было плохо от одной мысли, что он сбежал. Ему следовало проделать всё это — но он был слишком напуган тем, что балетмейстер его возненавидит за всё произошедшее, за его желания — и то, что он всё ещё хотел большего.

Теперь же Чу Ваньнин уснул, и тревожить его было бы неудачной идеей. Неизвестно, что мужчина подумал о нём после всего этого...

Вэйюй осторожно прикрыл за собой дверь, но на этот раз не закрыл её на замок.

Из отеля было не так просто выбраться: окна и наружные двери были заблокированы и дополнительно оснащены сигнализацией, об этом позаботились люди его отца. В коридорах и холле стояли камеры. Мо Жань уже успел всё как следует перепроверить — у него было на это время.

Всё это походило на полное безумие, но…

“Ты обязан сделать его счастливым. Ты ведь видел его в том кафе — он выглядел так, словно потерял свою душу…”

Мо Вэйюй тяжело вздохнул, пытаясь собраться с силами — они ему явно потребуются для того, что он приготовил для Чу. Он уже заказал всё необходимое для обустройства сцены в конференц-зале отеля. Это будет отличным сюрпризом — Чу сможет танцевать и творить в свободном пространстве в своё удовольствие. Пускай его зрителем будет пока только Мо Жань — что в этом такого? Парню даже нравилось, что Ваньнин не будет думать о зрителях.

Чу не должен будет подвергать каждое своё движение цензуре, ему не потребуется ни о чём беспокоиться — Мо Жань сделает так, чтобы у него было всё, и он мог просто наслаждаться тем, что любит больше всего.

Танцем.

Край его рта изогнулся в совершенно грешной улыбке.

….и самим Вэйюем.

====== Часть 45 ======

...Чу рывком сел в постели, вглядываясь в полумрак номера. Кто-то заходил сюда, пока он спал — и выключил свет, так что теперь только тусклые блики луны просачивались в тёмные окна. Стояла глухая ночь, и вокруг было так тихо, что шум собственного дыхания казался неприятным и неуместным.

Балетмейстер потёр виски, пытаясь пригладить растрепанные пряди — те до сих пор так и не просохли после душа. Снова осмотрелся, и понял, что на постели лежит свежая одежда: мягкий кашемировый свитер и свободные треники… всё это было заботливо извлечено из его личных вещей, отутюжено и аккуратно разложено.

“Мо Жань…”

Мужчина едва удержался, чтобы не закатить глаза. Парень всерьёз считал, что Ваньнин сейчас испытывает острую необходимость в чистых выглаженных вещах? Надевать всё это не хотелось даже просто из банального протеста против отсутствия здравого смысла в происходящем.