Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua" - Страница 109

— Ваньнин!.. — он ускорился, морщась с каждым шагом потому что адреналиновый подъем медленно истощался, уступая место далеко не самым приятным ощущениям. Скорее всего, он действительно переоценил свое собственное состояние, и обломки лесов задели его спину достаточно сильно.

— …... — Чу расцепил зубы, как если бы собирался что-то сказать, однако тут же задохнулся под давлением ладони на свое лицо.

В следующее мгновение они оба оказались в тускло освещенном коридоре концертного зала. Помещение это также редко проветривалось, но пыли здесь, к счастью, не было.

Мо Жань опустил Чу на один из диванов, на которых часто дожидались начала представления посетители, и позволил тому резко отстраниться.

Ваньнин тут же потер лицо ладонями, а затем несколько раз потрясенно моргнул, как будто не совсем осознавая, где находится.

По коридору в этот момент раздались чьи-то сбивающиеся шаги, и Мо Жань напрягся, всматриваясь в размытый силуэт.

— Балетмейстер Чу, Мо Вэйюй — вот вы где! — Е Ванси поспешила к ним. Выглядела она встревоженно: взгляд то и дело метался.

— Что произошло? — спросил Мо Жань, старательно демонстрируя спокойствие.

Балетмейстер каким-то образом в одну секунду собрался — так что тоже выглядел так, будто ничего не произошло. Если бы ни грязь и паутина на светлом кашемире его кофты, и красные пятна гнева, не сошедшие с его лица еще с того момента, когда Мо Жань нес его вниз головой, можно было бы подумать, что и вправду он в полном порядке.

— Новый парень из массовки, Бай Жу, каким-то образом сорвался вниз и разбил голову. Он не приходит в себя… неотложка вот-вот должна приехать, — Е Ванси закрыла лицо руками. — Сначала Ши Минцзин, теперь это…

— Бай Жу?.. — невыразительно повторил Ваньнин, и его глаза встретились со взглядом Мо Жаня. — Тот танцовщик, которого Хуайцзуй привел на прошлой неделе?

— Да, это он, — Е Ванси явно была слишком потрясена, чтобы заметить, какими взглядами обменялись Чу и Мо.

— Балетмейстер Чу немного устал, ты не могла бы принести ему стакан воды? — попросил Мо Жань внезапно, игнорируя резко вскинувшийся подбородок Ваньнина и явно написанное на лице мужчины раздражение.

— Да… да, конечно… — Е Ванси быстро закивала и, развернувшись, едва ли не бегом ретировалась.

Мо Жань и Чу Ваньнин остались наедине. Балетмейстер продолжал сверлить юношу тяжелым, нечитаемым взглядом, так что тому ничего не оставалось кроме как объясниться:

— Они вызвали не только «скорую», но и полицию. Ваньнин, будет лучше, если… мы скажем, что это я был на тех лесах.

— Мо Жань, ты не должен лгать ради меня, — Ваньнин покачал головой, а затем вздохнул. — К тому же, в момент, когда это случилось, ты все еще репетировал.

— Я бросил репетицию когда понял, что тебя нет в зале, — оборвал его Мо Жань резко, чувствуя, что должен настаивать на своем во что бы то ни стало. — Мы с тобой прекрасно понимаем, что человек, упавший на сцену, явно действовал по указаниям Хуайцзуя… — он осекся. — Ваньнин, ты… ты ведь знаешь это, правда? Ты же не думаешь, что...

Он тихо выругался, видя, что Чу продолжает молчать.

— Если мы расскажем о своих подозрениях, у нас все еще нет никаких доказательств того, что Хуайцзуй в чем-либо замешан, — решил пойти по другому пути он. — Этот Бай Жу… он видел тебя там, наверху?

— Нет, но… — Чу недовольно поджал губы, понимая, что Мо Жань прав, и нет никакого смысла рассказывать полиции о том, что он сделал.

И, все же, если была хотя бы крошечная вероятность того, что он навредил ни в чем не повинному человеку…

— Что он делал наверху? — спросил Мо Жань, словно читая мысли мужчины. — Занимался паркуром? Тренировал скрытые способности человека-паука?..

— Мо Жань, он упал с четырехметровой высоты, получив удар током. Это не повод для шуток...

— Он находился там не для того, чтобы развлечься, Ваньнин, — оборвал Ваньнина юноша. — Я до сих пор не совсем понимаю, как на такую высоту забрался ты, но…

— Я не думал об этом, — Чу снова потер разгоряченное лицо, а затем наконец осознал, в каком виде его одежда, и тут же начал судорожно отряхивать пыль и паутину.

— Будет лучше, если я скажу, будто это я был за сценой, — резюмировал Мо Жань, а затем пришел на помощь Чу, выбирая из его растрепанных волос соринки. Чу Ваньнин на мгновение застыл, явно не понимая, как на подобное стоит реагировать, настороженно следя за перемещениями рук Вэйюя в воздухе — но в следующую секунду со вздохом сдался, подавшись вперед и прикрыв глаза.

Прошло еще несколько часов прежде чем прибывшая на место полиция опросила всех присутствующих, так что у них обоих было время прийти в себя после происшествия. На самом деле, вся труппа в тот момент была слишком потрясена случившимся, чтобы обращать внимание на то, что Мо Жань и Чу Ваньнин сидели друг к другу намного ближе, чем положено балетмейстеру и танцовщику — и практически все время держались за руки.

Ближе к полуночи, дождавшись, пока Ваньнин уснет, Мо Жань осторожно вытянул телефон Чу из его пальцев — тот даже спал, крепко удерживая мобильник, как если бы ожидал, что в любой момент ему могут позвонить из полиции и уличить во лжи.

Приложив палец мужчины к сканеру отпечатков, парень без труда разблокировал устройство и, пролистав в несколько свайпов контакты в мессенджере, нашел тот самый.

Сообщение, которое он намеревался отправить, было коротким, а потому вся эта махинация заняла у него не более минуты.

«Нам нужно встретиться».

Он мельком покосился на крепко спящего Чу, который сейчас выглядел удивительно расслабленным. Перед тем, как позволить ему лечь спать, Мо Жань настоял на том, чтобы заварить ему успокаивающий травяной чай, в который подмешал несколько капель оставшейся снотворной настойки.

Он не собирался опаивать Ваньнина — всего лишь хотел, чтобы тот перестал корить себя за случившееся и спокойно отдохнул. Слишком уж напоминало юноше то, что сегодня произошло с Чу, его собственную историю — с тем лишь отличием, что Мо Жань никогда не винил себя за поджог. Он не помнил случившегося детально, и беспокоился лишь о том, что может навредить окружающим — однако ни разу в жизни, по правде, не сожалел.

Но Чу Ваньнин был другим. Он был полон сострадания, и одна лишь мысль, что из-за него мог кто-то пострадать, наверняка лишила бы его сна не на одну ночь.

Мо Жань осторожно, почти невесомо дотронулся до лба Чу, пытаясь разгладить внезапно появившуюся напряженную складку. Ему хотелось прикоснуться губами к лицу мужчины — он знал, что, стоит ему наклониться ближе, как его обоняние уловит свежий неуловимый аромат весенних соцветий, от которого в груди станет жарче, а сам он ощутит мучительное сладостное жжение, растекающееся по позвоночнику. Искушение лечь рядом с ним, обвиться вокруг него и таким образом провести целую ночь, было непреодолимым.

Вот только у них и так впереди еще сотни тысяч ночей — если он сделает сегодня все правильно.

Экран телефона на пару секунд засветился, отображая уведомление.

«Через полчаса, старая оранжерея. Приходи один».

Мо Жань нахмурился.

Разумеется, он подозревал, что это может быть ловушкой — однако его собеседник наверняка ожидал, что придет Чу Ваньнин. Предполагать, что Мо Жань решится действовать в одиночку, никто не стал бы.

Времени было в обрез, к тому же Ваньнин продолжал хмуриться во сне — того и гляди, мог проснуться. Вэйюй решил действовать по ситуации, и потому, прекрасно понимая все риски, быстро собрался и вызвал такси, зная, что Ваньнин всегда передвигается в одиночку именно таким образом.

Он имел смутное представление об условленной встрече: ночью заброшенная оранжерея была самым безлюдным местом, какое только возможно найти — человек, выбравший ее, наверняка затеял недоброе.

Вот только, если он думал, что на встречу приедет безоружный и полный сомнений Чу, его ждало разочарование. У этого достопочтенного, в отличие от балетмейстера, сомнений относительно того, кто стоит за событиями за сценой, не возникало.