Отец поневоле (СИ) - Данич Дина - Страница 14

Но свет гаснет быстрее, чем я успеваю различить хоть какие-то черты лица.

А затем наступает звенящая тишина.

Я снова одна.

Резко открываю глаза и, двинувшись вперед, оглядываюсь. Дыхание не сразу удается восстановить, а когда наконец глаза привыкают к темноте, понимаю, что место незнакомо мне.

Шарю рукой по сторонам, натыкаюсь на стену, а следом нащупываю выключатель. И как только свет загорается с удивлением оглядываю… спальню?

Я что, в комнате Владимира? Но почему?

Друзья! Чтобы не потеряться, добавляйте книгу в библиотеку и подписывайтесь на мой профиль, чтобы не пропустить новинку про Мирона:)

Мне повезло — с Ольгой я не ошибся. Она сумела найти подход к Платону и при этом ее присутствие рядом не напрягало. Так что несколько дней проходят довольно спокойно. Конечно, я пока не рискую полностью перебираться в офис. Глупость, наверное — вроде Оля и правда показала себя надежным человеком, но… Не могу. Внутри так и точит мысль, что после того, как Полина вот так безответственно оставила его у меня под дверью, поступить с ним так же просто не могу. Даже на полдня.

Поэтому в основном работаю из дома.

За это время моя квартира потихоньку превращается в филиал детского мира. Поначалу я заказал все что необходимо, как мне казалось — кроватку, пеленальный стол, и все.

Потом выяснилось, что нужен стульчик для кормления, у которого есть возможность откидывать сидение. Да и помимо смеси Оля стала спрашивать о прикорме, а я так и не смог внятно ответить на вопрос о возрасте Платона. Вдобавок она сама принесла кучу разных погремушек и каких-то цветных штук, чтобы занимать малыша.

Вообще девушка оказывается весьма приятной в общении и понимающей. Еще ко всему прочему и готовить успевает обеды и ужины. Просто идеал. Вот только…

Глядя на то, как Ольга держит на руках малыша, я все чаще представляю на ее месте Полину и задаюсь вопросом — а как это делала она? Так же улыбалась? Тоже пела колыбельные сыну?

От Олега по-прежнему никаких вестей, и это начинает уже всерьез беспокоить. Сам себе я дал срок до сегодняшнего вечера — и дальше либо он объявится, либо позвоню сам. Потому что неизвестность начинает напрягать.

С утра Ольга отпросилась и уехала по делам, и я снова впервые остаюсь один на один с Платошей. Впрочем это даже хорошо — нам ведь ехать за результатами ДНК. А объяснять няне, почему это я вдруг решил сдавать этот анализ, я уж точно не планирую.

Малыш, словно чувствует важность момента, ведет себя просто идеально. Хотя уже зайдя в клинику, я вдруг ловлю себя на мысли, что, может, послать это все лесом? Я ведь и так уже привязался к нему, как к своему. Да что там! В мыслях я давно уже называю пацана своим сыном. Так, может, ну, его?

Даже останавливаюсь, решая стоит и правда вернуться домой без результатов, как меня перехватывает тот самый мужчина, который брал у нас анализ.

— Назар Леонидович, добрый день. Вы за результатами?

— Здравствуйте, — киваю в ответ. — Да, но я тороплюсь, так что…

— Проходите, это быстро.

В итоге все же получаю запечатанный конверт на руки и зависаю, глядя на тот. Сотрудник клиники смотрит с явным интересом.

— Спасибо, — говорю и быстро покидаю кабинет. Наверное, обычно папаши вроде меня тут же вскрывают и читают результат. А я… Я вот только в машине все же решаюсь на это. С твердым пониманием, что написанное не изменит принятого решения.

Когда вижу в графе результат цифру 99,99 внутри что-то обрывается.

То есть вот она правда, которая ничего, по сути, и не меняет. Больно ли мне от понимания, что Полина лишила меня нескольких месяцев жизни моего сына?

Очень.

До безумия. Я злюсь на нее. Злюсь так, что внутри все кипит. Но одновременно с этим во мне растет благодарность, что не избавилась, не отказалась. Выносила, родила.

Когда найду, спрошу за все, разумеется. Но уже сейчас знаю — Платона не отпущу больше. Ни за что.

Подъезжая к дому, вижу машину брата. И понимаю, что неспроста это. Стоит мне припарковать тачку, как Мирон выходит из своей и идет ко мне. Да вот только я-то не один. Поэтому как только здороваюсь с ним, подхожу к задней двери и, открыв ту, достаю переноску.

Мир забавно хлопает глазами и смотрит то на меня, то на Платона.

— Теперь я понимаю почему мама сказала заехать к тебе в гости, — выдает он ошарашенно.

— Так все же она, — усмехаюсь я. Даже не сомневался, что младший не просто так появился тут. — И что еще она сказала?

— Просто попросила заехать узнать, как твои дела и напомнить, что скоро у нас семейный ужин. Ева с Ником прилетают. Так что ты тоже должен быть. Но, видимо, не один?

Вот ведь… мама. Все просчитала. А я-то гадал, как это она не объявилась за это время ни разу. Не напомнила, что я все-таки обещал с отцом поговорить и про Платона рассказать.

— Это же твой? — Мирон задает вроде бы логичный вопрос, но меня почему-то задевает это.

— Сам-то как думаешь?

— А от кого? Черт, и когда ты вообще успел? — брат ошалело смотрит на пацана, который беззубо улыбается ему, и я прямо вижу, как младшенький начинает таять. А ведь тот еще закоренелый холостяк и чайлд-фри.

— Разве это важно?

— Ну, вообще-то да. Наследственность, знаешь ли, не просто так придумали, — умничает Мир.

— Ладно, ты все передал — молодец. Я тебя услышал. А сейчас мне пора, извини.

— Погоди, так ты правда осел дома? Когда заехал в офис не поверил. Это из-за ребенка? Это кто кстати? Мальчик? Или девочка?

— А ты угадай, — предлагаю ему.

Брат хмурится и вглядывается в Платона, отчего тот тоже перестает улыбаться и вообще губы начинают у мелкого дрожать. Верный признак рева.

— Мальчик. Синий же цвет.

— Гениально, Мир, — хвалю брата. — Купи себе шоколадку за правильный ответ. А мне и правда пора.

— Что, даже не пригласишь в гости?

Тяжело вздыхаю и перехватываю люльку поудобнее.

— Ты ведь не отстанешь?

— Неа.

— Ладно, идем.

Понимаю, что в ближайший час Мирон вытащит из меня все, что захочет. Мелкий засранец. Всегда таким был — как вцепится, не оттащишь.

Но когда поднимаемся в квартиру, у меня звонит телефон, и разговор приходиться отложить. Потому что это Емельянов. Тот самый, чьи юристы едва не свели с ума весь юротдел “АдамКорп”…

— Слушаю! — отвечаю, предварительно занеся ребенка в гостиную. Мир вопросительно смотрит на меня и стоит рядом.

— Назар, добрый день. Звоню по поводу контракта.

— Да я уже понял. Есть еще какие-то дополнения?

— Скорее да, чем нет. Но их лучше обсудить лично. Без наших юристов-бультерьеров, — усмехается потенциальный партнер.

— Даже так?

— Если ты не против, конечно, и все еще заинтересован в том, чтобы заключить договор.

— Не вопрос. Когда и где?

— Предлагаю выбрать неформальную обстановку. Обсудим, так сказать, перспективы.

Вот жук-то! Вообще Емельянов имеет репутацию толкового бизнесмена. Но вместе с тем и довольно жесткого.

— Хорошо. Когда?

— Да хотя бы завтра. Скажем, часиков в двенадцать? Устроит?

— Вполне.

— Адрес ресторана пришлю. Столик будет зарезервирован на мою фамилию.

Прощаемся, и я даже не сразу замечаю, как брат хихикает вместе с малым. Потому что обдумываю предложение Владимира. Вроде бы наши юристы утрясли все тонкие моменты. Контракт предусматривает долгое и плотное сотрудничество. К чему еще один танец вокруг всего этого? Откат? Может, хочет провернуть какую-то схему в обход официальных бумаг?

— Назар!

— А?

— Пацан, спрашиваю, от кого? — повторяет Мирон.

— Сам-то как думаешь?

— Ну, раньше бы сказал от Полинки, а теперь… — он замолкает, поймав мой выразительный взгляд. — Да ты гонишь! Когда успели-то?

— Тебе, может, еще рассказать, как дети получаются?

— Ничего себе, — присвистывает младший. — Так вы, что, вместе теперь? Опять?