Отдел возмездия (СИ) - Тыналин Алим - Страница 20

— Это наш внештатный агент, — хмуро ответил Стрельников и прихлопнул несчастное насекомое.

Во втором цехе история повторилась. Я осмотрел основания несущих конструкций, котельную и кабинеты руководителей. Пусто, чисто и спокойно. Сопровождающие ухмылялись, а второй секретарь едва сдерживал гнев.

— Сколько времени потеряно зря! Нет, это не вредительство, это экономическая диверсия. Это хуже, чем война, — бушевал он. — С такими разведчиками нам никакие вражеские шпионы не нужны. Сами все испортим и сломаем.

Когда мы уже собирались уходить, я вдруг остановился. Затем спросил у Харитонова, где его кабинет.

— Я обычно нахожусь в первом цехе, — ответил ученый. — Мой кабинет расположен там. Здесь заведует другой инженер, академик Шапочкин.

Мы снова поднялись наверх, чтобы осмотреть кабинеты руководителей. Я осмотрелся и увидел в окно пятиэтажку с плоской крышей напротив. Все окна инженеров и директора завода выходили в сторону этого здания. Я вышел из цеха, перебежал дорогу и поднялся на крышу пятиэтажки.

Чтобы открыть чердак, пришлось прибегнуть к помощи монтера, орудующего с проводкой в подъезде на четвертом этаже. Я вышел на крышу, подошел к краю площадки и сразу увидел сверток ткани. Вскрыв его, я обнаружил внутри разобранную снайперскую винтовку Токарева, так называемую СВТ-40, оружие охотников на людей еще со времен второй мировой войны.

Встав на край парапета, я увидел, что отсюда открывается отличный обзор на кабинеты руководителей. Затем я вспомнил, что точно такое же здание имеется и возле первого цеха. Вот, значит, какую диверсию приготовил Койот?

Убить ключевых работников атомного проекта, лишить нас мозгов. Действительно, любой завод можно выстроить заново, любую бомбу создать снова, а вот ценные кадры быстро не подберешь. Особенно, когда нет времени на их подготовку. И несмотря на то, что сам вождь заявил, будто незаменимых не существует, именно в этом вопросе, в создании ядерного оружия, незаменимые как раз-таки имелись. И их устранение нанесло бы серьезную угрозу нашей обороноспособности.

Я спустился в подъезд и обнаружил на четвертом этаже раскрытый щиток электроприборов и разбросанные инструменты. Затем я вспомнил, что монтер отвечал односложно и старался скрыть от меня лицо, когда вскрывал чердак.

Я стоял и глядел на приборы с колотящимся сердцем и лихорадочно размышлял. Это что же получается, как раз он и спустился с крыши незадолго передо мной? Он и есть человек Койота или даже сам Койот? Хотя нет, по внешности он не подходил под то описание, что мне показывал Зверь.

— Это что же здесь такое творится? — спросила пожилая женщина, поднимаясь по лестнице. — Чего это монтер здесь все оставил? Выбежал, чуть меня с ног не сбил.

— Давно он у вас работает? — спросил я, готовясь уже бежать следом за беглецом. — Стервец этот? Вот уж я его сейчас догоню и всыплю.

— Кто, Пашка? — спросила женщина. — Давно, уже третий год пошел. Пьет, правда, частенько, но вот мастер хороший. Да еще и вечно буянит, когда напьется. Вы уж ему хвост там подкрутите, но только не сильно. Ему еще проводку менять в подъезде.

У меня не было времени выяснять, на какой такой крючок Койот подцепил монтера, чтобы подвести его к предательству. Сейчас надо его поймать и выяснить, где находится наниматель, заставивший его принести снайперскую винтовку на крышу.

Прервав разговор, я скатился вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки гигантскими скачками. Выбежал из дома во двор, ошалело крутя головой во все стороны. Вдали, между другими домами напротив заметил синий комбинезон и пуховик монтера.

— Пашка, стой! — закричал я и бросился за ним в погоню. — Стой, подлец, ты проводку не доделал!

Монтер оглянулся, узнал меня и тоже сорвался с места. Ну все, теперь ты не уйдешь, скотина.

Мы выбежали со двора, причем он держался от меня в сотне метров впереди. Я сразу почувствовал последствия вчерашней травмы, рука зверски заболела, да и в голове забухали молоточки. Каждый шаг отдавался в макушке.

Впрочем, судя по всему, монтеру приходилось еще хуже. Наверное, он вчера праздновал дома, а теперь тоже маялся последствиями. Поэтому я двигался быстрее и вскоре почти настиг его. Мы нырнули в другой двор, все дальше удаляясь от завода и тут дорогу мне перегородила толстая приземистая дворничиха с метлой в руках.

— Ну ты, отстань от Паши, — закричала она и замахнулась своим грозным орудием.

— Да он мне проводку не сделал, без света весь подъезд оставил! — закричал я. — Даже не подъезд, а весь дом! Его домоуправление ищет, а вы заступаетесь!

— Ну тогда, ладно, хватай его, пьяницу этого, — смилостивилась дворничиха и опустила метлу.

Я помчался дальше и настиг беглеца на выходе уже из этого двора. Догнал, сбил с ног и схватил за грудки. Монтер был видавшим виды мужчиной, с красными слезящимися глазами и кривыми зубами. Наверняка, из бывших сидельцев, потому что я заметил на его руке наколки.

— Где Койот? — спросил я его и потряс. — Говори, тварь, не то прямо здесь пристрелю.

Паша вздумал сопротивляться и пробовал меня оттолкнуть, но я отвесил ему пару затрещин, от которых его голова замоталась на весу, как колос зерна под ветром.

— Где Койот, я тебя спрашиваю, тля позорная? — закричал я, справедливо рассудив, что лагерная брань быстрее воздействует на него. — На лекарства будешь работать, падла!

— Какой Койот? — заикаясь от страха, спросил монтер.

Ах да, точно, наверняка шпион не стал козырять перед ним своим псевдонимом.

— Где тот, что тебе винтовку велел на крышу отнести? — спросил я и отвесил ему еще одну затрещину. — Он хотел директора завода убить. Ты знаешь, что это расстрелом пахнет? Быстро говори, чистосердечное признание тебя только спасет.

— Не знаю я, где он, — запричитал Пашка. — Он не показывал, что там внутри, сказал, просто поднять на крышу надо. Пятеру дал, обещал еще ящик водки подогнать.

Верно, ох верно. С чего бы это Койот стал показывать монтеру, что внутри свертка находится. Заплатил и всего делов.

Сзади на мою голову обрушился удар. Из глаз посыпались искры. Я обернулся с пистолетом в руке и увидел давешнюю дворничиху.

— Ты чего бьешь Пашку-то, ирод? — закричала она и снова замахнулась метлой. — Сказал же, из домоуправления, а я же вижу, что соврал! Отпусти монтера, скотина!

— Подожди, добрая женщина, я из органов госбезопасности! — закричал я торопливо и показал удостоверение офицера МГБ. — Видишь? Пашка твой делов набедокурил, я его арестовал. Ты давай готовься, скоро в суд будешь ходить, передачи ему носить.

При виде грозной «корочки» дворничиха умерила боевой пыл. Даже поставила метлу в вертикальном положении и приняла стойку смирно.

— Отлично, так и держать, — одобрил я ее позу и поволок Пашу обратно к заводу.

По дороге я несколько раз остановился, чтобы монтер отдышался и расспросил у него, как выглядел его заказчик. Описание, по крайней мере, совпадало с тем портретом, что показывал мне Зверь, правда, теперь он уже сбрил усы и носил очки.

— Кто его еще видел? — спросил я.

— Да никто, он ко мне вчера вечером пришел, — объяснил Паша.

Он уже понял, что дело пахнет керосином и рассказал все, как есть. Я притащил монтера к заводу и удивился, когда мне навстречу вышел только охранник.

— А где все? — спросил я. — Мне надо показать арестованного, он должен дать важные показания.

— А они все на первый завод уехали, — сказал охранник. — Там директора и главного конструктора подстрелили.

Пришлось мне, оставив драгоценную пойманную дичь в виде монтера Паши в комнате заводской охраны, мчаться сломя голову обратно к первому цеху завода. Туда, где я уже все, казалось бы, осмотрел. Жаль, что мысль о том, что покушение на руководство тоже может быть диверсией, так поздно пришла мне в голову.

В отличие от второго цеха, в первом все стояли на ушах. Оказывается, помимо директора и конструктора, стрелок метил и в двух других инженеров. Одного ранил, во второго не попал. Высокое начальство разбежалось по домам, на территории полно военных, милиции и их начальников. Никто так и не вспомнил, что я предупредил о том, что это случится.