Бастард 3 (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Страница 7

Луиджина нехотя отпустила руку Орландо, шагнула на первую ступень. Замерла, сделал шаг, ещё один.

— Смелее. — Сказал император. — Я не обижу.

Орландо прислушался к слабеющим ноткам в голосе старца, сердце сдавило воспоминанием о последних днях Серкано. Луиджина встала перед троном, император положил ладони на плечи и усадил на ветвь рядом с собой. Бросил холодный взгляд на человека, скривился и сказал, повышая голос:

— Сегодня боги явили нам чудо! Вернув утраченную дочь моего сына, наследную принцессу. За что, думаю, можно поблагодарить этого человека… ироничный, но добрый знак.

Двое слуг помогли девочке слезть, а император закашлялся. Сгорбился, накрывая рот платком. К нему бросилось двое в зелёных накидках, начали что-то шептать и извлекать из одеяния пузырьки с разноцветными жидкостями. Охрана взяла императора под руки и повела прочь. Аэнлан встал рядом с Орландо и кивнул в сторону.

Мужчина с неохотой последовал за ним в широкие и светлые коридоры, где стены задрапированы бархатной тканью. Эльф проводил гостя на три этажа вверх по винтовой лестнице и остановился у двери. Толкнул и отступил в сторону, давая человек рассмотреть комнату с кроватью. Жестами показал, что это место для сна. Легонько поклонился и пошёл вниз.

Орландо запер дверь и опустился на кровать. Сердце сжимает тревога, из-за отсутствия дочери рядом. Однако если он правильно всё понял, она теперь наследница престола, а значит под усиленной охраной. Его помощь пока не требуется…

— Слабое утешение. — Прорычал Орландо, стискивая кулаки.

Закусил губу, пытаясь хоть немного успокоиться. Повалился на матрас и… застонал от мягкости. Ощущение, будто упал на облако. После пятнадцати лет сна на соломе или брёвнах, перина ощущается райским наслаждением.

Пересилив себя Орландо слез на пол, сбросил одежду. Огляделся в поисках умывальника, но ничего не найдя, вздохнул и рухнул обратно. Зарылся лицом в подушки. Прикрыл глаза и… уснул.

Император в покоях отмахнулся от слуг и опустился на ложе, устланное красным шёлком. Трясущимися руками достал из тумбочки сложенный лист бумаги. Закусив верхнюю губу осторожно развернул. От тряски на покрывало посыпалась серебристая пыль. Эльф согнул бумагу и торопливо поднёс к носу, шумно вдохнул и откинулся на ложе. Кончик носа запачкался серебром, а глаза подёрнулись дымкой.

Дыхание сгладилось и углубилось, тощая грудь вздымается плавно и мощно. Тремор отступил, старец медленно поднял руки, пошевелил пальцами и сел на кровати. В теле растекается сила и жизнь, совсем как в молодости, как жаль, что эффект скоротечен. Однако его хватит, чтобы уснуть и проснуться живым. Утром медики принесут ещё две порции лекарства.

Император потянулся за золотым колокольчиком, трижды тряхнул, скривившись от резкого звона. Спустя минуту дверь отворилась и вошли советники в фиолетовых с белым одеждах. Опустились перед кроватью на колени и склонили головы.

— Ваша Светлость. Вы желали нас видеть?

— Да… что скажете о девочке?

— Она, великолепна, Господин. Даже несмотря на пристрастие к мясу и клыки. При достойной обработке станет прекрасной императрицей. Думаем, она сможет почерпнуть вашей мудрости. Однако…

— Что?

— Человек. Она слишком привязана к нему и зовёт… отцом!

— Знаю. Убейте его.

— Девочка этого не простит. Да и в её возрасте такое потрясение чревато.

Император вяло отмахнулся и задумчиво сказал:

— Когда я был молод, примерно в её возрасте. У меня тоже был питомец, очень милый, и я был привязан к нему. Однако, он погиб во время несчастного случая. Всех виновных наказали, да… но сейчас мне думается, всё подстроил мой отец. Чтобы закалить мой характер. Так что, устройте тоже несчастный случай.

Советники переглянулись, уши дрогнули и приподнялись. Один осторожно сказал:

— По империи идёт слух, что человек стоит на Пути Меча и обучал принцессу. Слухи… приукрашиваются и доходят до абсурда.

— Например?

— До меня дошли истории, что он наравне с Бессмертными.

Император фыркнул и сухо хохотнул, смахнул большим пальцем порошок с носа. Плавно лёг, не спуская взгляда с советников.

— Хочешь использовать это?

— Да. Решим две проблемы разом. Оборвём дурацкий слух и жизнь человека. Конечно, после похороним с почестями и даже поставим памятник. Это сгладит горе девочки.

— Детали меня не волнуют. — Сказал император, взмахивая рукой. — Исполняйте.

Утром Орландо разбудили пять девушек эльфиек, вошедших в комнату и притащивших бадью на колёсиках. Щебеча заманили его внутрь и начали поливать горячей водой, которую приносят кряжистые дворфы. Тонкие пальцы мнут мышцы, соскребают загрубевшую и омертвевшую кожу. Девушки смеются, перекидываются звонкими фразами, явно обсуждая мужчину. Брызги воды пропитали накидки, и ткань облепила тела, обрисовывая волнующие изгибы во всей манящей красоте.

После мытья обтёрли полотенцами до скрипа и усадили на высокий стул. Орландо вздрогнул, когда в руках одной из девиц появилась широкая бритва. Однако она передала её толстому дворфу, тому пришлось встать на высокий табурет.

Спустя час эльфийки поднесли серебряное зеркало и Орландо повертел головой, поглаживая выбритый подбородок. За пятнадцать лет черты лица стали жёстче и массивнее, на подбородке углубилась благородная ямочка. Лицо кажется чужим, будто Орландо смотрит на своего кровного отца, которого он никогда не видел… живым.

Волосы подстригли, подровняли и облагородили маслами, уложив набок. Закончив дворф довольно цокнул языком и, спрыгнув с табурета, удалился. Стоило ему выйти, как в комнату зашло несколько эльфов и начали наряжать Орландо в чёрные с золотом одежды. Оглядывали, качали головами и стягивали, сменяя на другую. Наконец, когда мужчина начал сатанеть, закивали и захлопали в ладоши. Подвинули зеркало в рост человека и встали за ним.

Орландо вгляделся в отражение. Чёрные штаны, короткая угольная куртка с золотой нитью и шахматным узором на левом плече, подчёркивающая фигуру и ширину плеч. Под ней рубаха с завязками, сделанная из лёгкого и дышащего полотна.

Мужчина подвигал плечами, поморщился и, к ужасу эльфов, закатал рукава под локоть. Обулся в поставленные у кровати мягкие туфли…

— Папа!

Девичий воскрик заставил резко обернуться, в дверях, растолкав служанок, стоит Луиджина. Девочка одета в воздушное платьице, курчавые локоны опускаются на плечи. Глаза дочери блестят от восхищения, она прижала руки к груди и выдохнула:

— Ты такой красивый стал!

— А я и был. — Улыбаясь, ответил Орландо, шагая к ней и подхватывая на руки.

— Был, но сейчас ещё краше! Пошли скорее! Там в нашу честь праздник устроили! Пошли-пошли!

— Праздник? — Сказал Орландо улыбаясь. — Праздник — это хорошо! Веди, а то я тут заблужусь.

Девочка вывела Орландо на усыпанную лепестками роз дорожку меж пышных клумб. Играет музыка, лёгкая и больше напоминающая шелест ветра, возвышенная настолько, что сердце замирает. Пахнет цветами, душистыми маслами и выпечкой. Вокруг снуют слуги из низких дворфов и эльфов с тёмными волосами, а светловолосые ходят с бокалами в руках. Собираются в группки, слышен сдержанный смех, а разговоры на чужом языке сплетаются в монотонный гул.

При виде Орландо они замолкают и таращатся, как на кметы на цыганского медведя. Луиджина улыбается им, не показывая зубов, сдержанно приветствует. Мужчина идёт взявшись правой рукой за пояс, а левой держа ладонь дочери. Оглядывается со сдержанным любопытством, взгляд цепляется за стены и полотнища, скрывающие позиции лучников. Стража стоит у выходов и важных точек. Доспехи на них тонкой работы, украшенные чеканкой и гравировкой. Кольчуги мелкого плетения, что почти ткань, плечи закрыты декоративными наплечниками. В руках сжимают копья в рост человека, с широкими наконечниками. С поясов свисают короткие мечи в бархатных ножнах. Лица скрыты шлемами с узкими прорезями для глаз.