Командировка в ад (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 19

Вскоре я стал обладателем такой же посылки, и мы с Максом уселись на травку, чтобы изучить содержимое. Внутри оказалось несколько стеклянных банок с бурым и красным желе, в котором плавали ягоды.

— Варенье, ха-ха! — сказал Макс, вскрыв одну. — Вапще! Ощути себя Карлссоном!

К варенью прилагались тонкие лепешки вроде лаваша, но удивительно вкусные, сладковатые. Я зачерпывал прямо из банки, чувствуя себя вернувшимся в детстве, когда мама делала крыжовенное и яблочное, и когда очередная банка подходила к концу, мне разрешали выскрести остатки ложкой.

Ух и праздник это был!

Кроме сластей в посылке был мягкий сыр вроде адыгейского, с волоконцами мяса и кусочками овощей в нем. Он просто таял во рту, сползал по горлу нежной массой, и мы трескали его в три горла, поскольку ясно было, что без холодильника сохранить это невозможно.

Еще там имелся паштет из грибов, и пирожные, изготовленные в виде трона Гегемона — волна с гребешком, бока синие, верхушка белая, и там видно крошечное сиденье. Напоминали они безе со взбитыми сливками и кусочками шоколада внутри, и исчезали с удивительной скоростью.

— Однажды Первый Охотник добыл в Предвечном Лесу Преизобильного Зверя, — очередную легенду Дю-Жхе, как обычно, начал без предупреждения. — А Преизобильный Зверь таков, что в нем прячется целый мир — в животе его резвятся рыбы, на спине растут деревья с фруктами. Размером же он столь велик, что мяса семье хватит на целый год. Наступило благоденствие…

Я запихнул в рот последнее пирожное и настроился слушать.

Но классификатор издал тревожную трель, и я вскочил на ноги даже раньше, чем центурион.

— К оружию! — завопил Гага. — Пять минут готовности!

— Потом расскажу, — Дю-Жхе поморщился и развел руками.

Началась суета, но через пять минут мы выстроились около палаток — в шлемах и бронезащите, с рюкзаками, подсумками и всем прочим. Явился трибун Шадир, кратко переговорил с центурионами, и нас погнали к дороге, туда, где ревели моторами транспортеры.

Увидев, что мне придется делить машину с бойцами Равуды, я выругался про себя. Поймал взгляд Молчуна и подумал, что вот уж кого я бы пристрелил с большим удовольствием. Игва улыбнулся мне так, что его кривое лицо стало еще более кривым, и меня накрыла волна гадливости.

Вот гомосятина, чтоб его…

— Давай, давай, в машину! — я подпихнул Гильтиорани в плечо. — Наш левый борт!

Сам забрался в транспортер последним, стараясь не смотреть на оказавшегося прямо напротив меня Равуду. Когда все же глянул, обнаружил, что кайтерит мрачен, а в глазах его, спрятанных под забралом, мерцает знакомая ненависть.

Мы неслись по лесной дороге, подпрыгивая на кочках, изрыгая смрадные выхлопы. По сторонам тянулись джунгли — сплошная зеленая стена, и я сидел как на иголках, ожидая засады; слишком хорошо я знал, на что способны бриан.

Транспортер вильнул вправо так резко, что меня едва не сбросило с сиденья, кто-то из девчонок пискнул.

— Прием всем. Высадка, и с ходу в атаку, — сказал Гага у меня в ухе.

— Принято, — отозвался я, глядя, как то же слово произносит Равуда.

На внутренней поверхности забрала у меня замерцала карта, размеченная красными точками и линиями — ага, вот тут мы должны высадиться, вот вектор атаки для нашей центурии, бьем словно растопыренными пальцами, расчищая пространство; управлять картой я пока не умел, ну и навык «ориентации» прокачал явно недостаточно.

— За мной! — гаркнул я, когда машина остановилась.

Бой уже шел, я слышал автоматные очереди, пулеметный стрекот, рев самолетов, тяжелые выдохи брианских огнеметов.

Мы посыпались наземь, точно горошины из стручка, перед нами оказался негустой лес: кудрявые кроны, «глазастые» елочки, местный аналог осоки, извилистые канавы с бурой водой. Тут же из зарослей ударил выстрел, шальная пуля отрикошетила от борта транспортера.

Мы ответили дружным огнем, и я с радостью ответил, что никто не отстал, никто не растерялся.

— Рассыпались! Бегом! — приказал я и, пригнувшись, помчался в сторону ближайшей канавы.

Вломился в заросли, точно кабан, и тут же приземлился на брюхо, поливая лес огнем из автомата. Бросил взгляд вправо-влево — все на месте, залегли, как надо, и чужие очереди хоть и полосуют все вокруг, идут выше.

Бойцы Равуды должны быть справа, бойцы Фагельмы, той самой юри-юри, которая вступилась за меня в казарме десятников — слева.

— Вперед! — скомандовал Гага в наушниках, и я повторил его возглас.

Зачавкала под ногами вода, канава оказалась неглубокой, я провалился по колено. Штанина немедленно промокла, холодные струйки потекли по лодыжкам, но я не обратил внимания. Я увидел врага — скорчившуюся за деревом фигуру в традиционной брианской безрукавке, длинные ало-черные волосы треплет ветер.

Бриан упал, получив в бок сразу несколько пуль, а я торопливо поменял магазин.

— Не рвись вперед! — бросил я Ррагату, который намылилсяброситься в атаку, не дожидаясь командира: азартен, что удивительно для профессионального игрока, но зато стреляет немногим хуже Дю-Жхе.

— Дальше! Не стоять! А ну-ка! — напомнил о себе центурион, и я подумал о том, где находится он сам.

Лиргана при всей ее сучьей внутренности сражалась вместе с нами, шла в атаку в первых рядах, и от пуль не пряталась. Гага, судя по всему, предпочитал руководить боем из тыла, и туда, где опасно, не соваться.

Я выбрался из канавы на пригорок, и тут же шлепнулся обратно, поскольку в зарослях справа увидел огромную трубу на колесах. Раздался тяжелый вздох, и надо мной прошла струя багрового пламени, угодившие под нее деревья вспыхнули как спички, истошно завопил кто-то из бойцов, я не успел увидеть, кто.

Проклятье, но пространство справа должен зачистить Равуда! Где этот засранец?

— Вы в обход! — я махнул рукой, показывая, куда двигаться Дю-Жхе и Юнессе. — Остальные бьем в лоб! Три минуты на перезарядку!

Сто восемьдесят секунд огнедыдшащий бегемот собирает силы для нового плевка.

Нас встретили автоматным огнем, и одна из пуль зацепила мой бок, скользнула по броне. Но мы начали палить сами, и бриан залегли, первый ткнулся мордой в землю, другой упал назад, точно срубленное дерево, третий успел спрятаться, из пня, за которым он укрылся, полетели щепки.

И никаких следов Равуды, чтобы его черти взяли!

Граната разорвалась среди деревьев, заработал мотор огнемета, он медленно пополз назад, но поздно, слишком поздно. Среди деревьев мелькнула стройная фигура Юнессы, потом я увидел Дю-Жхе, стоящего на одном колене: уткнув приклад в плечо, он методично жал на спусковой крючок.

А если ферини начинает стрелять, то от его пуль спасения нет.

Огнемет рыкнул и замер, громадная труба качнулась, но вместо убийственного фонтана из нее вырвалась тонкая струйка пламени.

— Наша берет! Нажали! — заорал я.

И через пару минут брианская машина оказалась в наших руках, а от ее экипажа и прикрытия остались только трупы. Последний из бриан, раненый, поняв, что шансов уйти нет, приставил ствол автомата к подбородку, крикнул «ради Двух Звезд!», и вышиб себе мозги.

Стало тихо, и я смог перевести дух — мы вышли на обозначенные позиции.

— Что за херня произошла? — спросил подошедший Макс. — Удар с фланга? Почему? Мы им покажем!

— Хотел бы я сам знать, чтоб я сдох, — буркнул я. — Расположились. Охранение. Проверю, кто погиб и буду разбираться. Голову ему оторву и в жопу засуну.

Под удар огнемета попал Гильтиорани, юный красавец-жевельде, незадачливый поклонник Пиры. Я так и не успел узнать, что он за человек — в широком смысле слова — выяснил только, что деньги ему нужны для того, чтобы выкупить из тюрьмы кого-то из родственников.

И вот, вместо широкоплечего юноши с перьями на голове передо мной кусок обгорелой плоти.

— Суки, — прошипел я, и отправился искать Гагу.

Обнаружил я его у транспортеров — доблестный центурион, похоже, и не брался сегодня за автомат.

— Ты что тут делаешь? — спросил он.