Времена грёз (СИ) - Альсури Мелисса - Страница 103

— Прошу, давай уйдем домой.

Девушка погладила меня по голове, и сознание немного прояснилось, позволив мне сосредоточиться на любимом лице. Ведьма улыбнулась, взяв меня под руку, и помогла встать, чтобы вместе пройти по темным улицам к родному двору.

"Она идет в красе своей,

Как ночь, горящая звездами,

И в глубине ее очей

Тьма перемешана с лучами,

Преображаясь в нежный свет,

Какого в дне роскошном нет."

Джордж Байрон

Вскоре после праздника, зима, сковавшая эти края, начала отступать, освобождая дорогу весне. Я не знал, было ли это действием обряда или просто шуткой погодных условий здесь, но мир вокруг словно начал оживать. Теплые дни случались всё чаще, огромные сугробы освобождали деревню, будто бы уходя от нее обратно в лес. Я наблюдал за этими изменениями со странным трепетом в груди, радуясь течению жизни и страшась того, как мало мне осталось пробыть здесь.

Ведьма взялась учить меня некоторым азам своего дела. Она показывала мне множество трав, просила запоминать рецепты и настаивала на том, чтобы я как можно чаще помогал ей в работе с жителями. Понимая, зачем она это делает, я немного робел и даже тревожился, зная, как много будет зависеть от меня уже в середине лета. В деревне не было лекарей помимо ведьмы, поэтому я был единственным, кто мог бы помочь Марье в родах. Осознавая это, девушка постепенно готовила меня к ним.

— Как только снег в лесу сойдет, нужно будет набрать трав, это наверняка займет целый день.

— Тогда я точно пойду с тобой.

Ведьма взглянула на меня, отвлекшись от вышивки на платье обережной куклы. Простой красный лоскут уже украшала строчка с рунами, знакомыми только Марье, и сколь бы любопытен я не был, девушка не раскрывала их значение, ссылаясь на то, что я все равно этого не пойму.

— А за домом кто присмотрит? Вдруг кто придет.

— Вася, ему все равно нечего делать в лесу.

— Ну-у, может быть.

Марья посмотрела на кота и вздохнула. Задумавшись о своем, она положила вышивку на стол, заваленный яркими кусочками ткани и нитками. Во главе всего лежала уже готовая, хоть и немного потрепанная временем берегиня с зеленой косынкой и таким же красным платьем. Ее в свое время сделала Яга для своей дочери, и теперь Марье предстояло сделать подобную для своей.

Неожиданно, в окошко кухни кто-то осторожно постучался. Вздрогнув, я удивленно воззрился за мутноватое стекло, выходящее к заднему двору и лесу. На моей памяти оттуда еще никто не приходил, и было крайне необычно вообще представить, что гости могут явиться с этой стороны.

— Да неужели вспомнили, паразитки рыжие!

Отложив шитье, ведьма открыла окошко и высунулась из него, взглянув на гостей.

— Отоспались? Отдохнули? А кто обещал ко мне с первой капелью прийти? А травы за вас, кто собирать мне будет?

— Ну Ма-арьюшка…

Я со своего места не видел посетителей, но голос с улицы был явно женским и тянул крайне жалобно.

— Выгоню вас в лес к оборотникам, будете у них пирожки клянчить.

Послышался тихий всхлип, от которого у меня невольно защемило сердце. Привстав, я попытался посмотреть, с кем говорит ведьма, но та, спрятавшись обратно в дом, ловко посадила меня на место.

— Цыц! Не гоже чужому мужику на мавок глядеть. Кажется, что они бедные да несчастные, а у самих глаза хитрющие. Вот пускай сначала чары свои снимут, а потом поговорим.

— Злая ты ведьма, жа-адная!

— Это я то злая? Давно ли вас Яга, метлой со двора гоняла. Забыли уже? Так я напомню, мне не сложно.

Послышался очередной всхлип, и голос сменился на более спокойный.

— Ну не серчай, Марьюшка. Мы целую зиму тебя не видели.

— Значит еще десяток не увидите, если вредить станете.

Ведьма казалась абсолютно непреклонной, но я вновь не ощущал ее злости, только настороженность и тревогу за меня. С мавками она будто не ругалась, а обсуждала погоду или просто торговалась о чем-то, хоть и я не совсем понимал, о чем.

— А мы тут подарочек тебе принесли.

В проеме окна появились бледные женские ладони с зеленым янтарём. Крупные подобранные один к одному камни казались чище и аккуратнее всего, что можно было самому найти на берегу у деревни. Солнечный свет, проходя через них, отбрасывал блики, и внутри сердцевины будто дрожало само небесное море. На миг мне почудилось, словно камни эти пришли прямиком из того далекого, закатного города.

— Это вы с моряками камушками торговаться будете, мне то они зачем?

— А у тебя глаза, словно этот янтарь, попроси жениха, он тебе бусы нарядные сделает.

Не ожидав такого ответа, Марья замолкла, не зная, что сказать. Ее щеки предательски залились румянцем, и я почувствовал, насколько желанной оказалась это идея.

— Я сделаю. Спасибо.

Придвинувшись к окну, я осторожно забрал камни из прохладных ладоней и невольно взглянул вниз. В простых льняных сарафанах, босиком на еще холодной земле стояли три удивительно схожие друг с другом девушки. Они явно были почти одинакового возраста и приходились друг другу сестрами, но отличала их только небольшая разница в росте и выражении лиц. Самая высокая и по ощущениям серьезная из них, отдала подарок и сделала шаг назад. Средняя, увидев меня, покраснела не хуже ведьмы. Маленькая, тихо хихикнув, шепнула первой:

— Ой, какой краси-ивый…

Оливковые глаза и волосы цвета корицы, доходившие почти до пояса, навели меня на мысль о том, что они могли бы быть очень дальними родственницами Марьи, но их лица отличались слишком сильно. Старшая пристально посмотрела на ведьму, немного волнуясь о чем-то.

— Пустишь нас к себе, ведьма? Ты только скажи, мы и трав нужных принесем, и мёда дикого близ гор, только не прогоняй.

Сев на подоконник, я повернулся к столу и аккуратно высыпал на него камни, мысленно прикидывая, как лучше сделать бусины. Марья же, положив руку мне на плечо, вновь склонилась к окну и посмотрела на присмиревших мавок.

— Какое зло в доме сделаете, в жизни больше во двор не пущу, всё ясно?

— Ясно!

Девушки заметно оживились и направились к задней двери у поленницы. Марья вздохнула и, оглядев стол, заваленный шитьем, камнями и старыми листками рецептов, поставила руки в бока.

— Придется стряпать пирожки. Это ж сколько теста подготовить надо…

— Я помогу, покажи только, что нужно делать.

Встав рядом, я легко поцеловал девушку в висок и начал собирать шитье в корзину, взяв один из пока ненужных лоскутов для мешочка янтаря. Мавки зашли на кухню и, несколько настороженно оглядевшись, сели за стол, стараясь не мешать. Младшая из них полезла на печь и поймала там кота, аккуратно приласкав его и погладив. Смотря за тем, как робко перешептываются и поглядывают на меня девушки, я то и дело напоминал себе, что они лишь нечисть, похожая на людей, но со своей странной моралью и законами жизни. Их почти детская открытость и хитрость сбивали с толку, настораживая и заставляя относиться так же, как и к любым другим жителям деревни.

Замесив с Марьей тесто, мы оставили его в небольшом деревянном корыте, накрыв полотенцем. Мавкам в это время дали работу приготовить начинку и почистить яблоки, хранящиеся всю зиму в подполье.

— От холода до тепла, унесла, увела вода…

Средняя ловко работала ножом, тихо напевая что-то под нос и, кажется, полностью захваченная этим делом. Старшая же, почти не отводила от меня глаз, стараясь не совсем открыто рассматривать, но даже так исподтишка я ощущал на себе ее любопытство.

— Дырку во мне проглядишь, мавка.

— Не прогляжу, да и неужто с тебя убудет? Я никогда таких как ты не видела прежде.

— А как же маги, что приезжали сюда издалека? Неужели на них не насмотрелась?

— Так то некроманты были, а ты не из их числа, хоть и кличут тебя темным.

Сев за стол, я взялся чистить картошку, взяв и себе нож. Ведьма достала из закромов высушенные фрукты и травы и начала готовить взвар.