Будни самогонщика Гоши (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 60

Несколько раз просыпался. Что Артур может сделать?

У АКМ прицельная дальность 1000 метров. В теории. То есть если взвод увидит в километре от себя плохиша, прицелится, и все выпустят полный рожок, одна-две пули попадут. Я из положения лежа с хорошо пристрелянным автоматом уверенно попаду с двухсот метров по неподвижной ростовой фигуре. С трехсот – сложнее.

При любом раскладе он способен убить меня с большего расстояния, чем Биб запеленгует амулет. Конечно, Артур не знает про помощника, про возможности магии. Но понимает, что-то здесь есть. Потому и помянул про колдовство. Рисковать не будет, пальнет издали.

Вероятно – не в меня. Я ему нужен. Скорее, в близкого мне человека. В Мюи. В папу. В маму. В Клая, например. Даже в Бобика, хоть он – просто пес. Тем самым покажет возможности и серьезность намерений.

Почему я не предположил, что гад будет действовать примитивно и традиционно? Навоображал все что угодно, вплоть до отрезанной головы в постель в духе «Крестного отца». Профессионалы, на самом деле, ищут самые короткие пути…

Во время свадьбы чуть отлегло. Мы с родителями были все время в кольце гостей. Издалека не выцелишь. А Биб молчал – амулет Артура не чуял. Я чуть расслабился.

Через арку из цветов прошел к дому невесты. Заплатил калым, правда – символически. Капнул в кубок с ниром каплю крови, брент – тоже. По очереди осушили кубок с ним. До дна. Значит – предварительно породнились. Кровь от нарушения девственности невесты закрепит союз (к слову, ее почти не вытекло в реальный первый раз), правда, слава Моуи, эту кровь пить не нужно.

Потом началась долгая и заунывная молитва. В силу изобилия весомых гостей службу вел высокий чин, в ранге примерно епископа. Он не спешил, отрабатывал роль образцово-показательно. Полагаю, не у одного меня свербила мысль крикнуть: хватит, давай уже закругляться, молодые согласны, родители согласны, именем короля и бога Моуи нарекаю вас мужем и женой… А вместо аминь – наливай!

Одна лишь мама сохраняла невозмутимость. На каждое епископское вознесение рук к небу с уверением «нас спасет великий Моуи» она истово крестилась. Божество ничем не выразило несогласия с ее жестами.

Все, поженил нас святой отец. Нет, далеко не все. Еще куча игр. Не соревнований, а постановочных сцен с обращением к силам земли, огня, воды, воздуха и чего-то там вдобавок, чтоб огонь не спалил, земля родила, дождь не смыл, воздух не унес…

Нас обсыпали пеплом и обрызгали, отчего шикарное ярко-зеленое платье Мюи с белым поясом и белым стоячим воротником окрасилось грязными разводами. Здесь так принято, именно изгвазданное платье ценится – оно отработало свадебную функцию. Моя льнянаная рубаха под модным кожаным жилетом мало того, что пропотела на спине, тоже получила порцию воды и сажи. Нас слегка поджечь-прожарить не нужно? Чтоб приобщить к стихии огня?

Прыгали через огонь и канаву. Бросали копье. Жених (то есть я) носил новобрачную на руках. Потом мне привели молодого бычка – поднять над головой. Он не тяжелый был, но, сука, брыкался. Лучше бы задний мост от УАЗика… Поднял-таки. Народ заревел от восторга, я получил очередной кубок с ниром, глотнул, что там дальше?

В общем, когда ввалились в спальный шатер, я хотел использовать его только по прямому назначению – спать. Мюи, конечно, тоже была вымотана. Но есть же обычаи! Их нельзя нарушать.

Ткнул ножом себе палец на ноге. На руке нельзя – заметят. Капнул на брачное ложе. Замотал порез подобием портянки. И уснул.

В общем – женился.

Мама пропала через день после возвращения в Кирах. Вызвали ее, чтоб принять досрочные роды в деревне, куда перевез семью Дюлька. Не вернулась. Я послал хрыма. Тот доложил: от роженицы ушла еще засветло.

За ночь и утро прочесали окрестности – ни следа.

Снял всех с полевых работ. Расширил зону поиска.

Вечером, через сутки после исчезновения, пришел перепуганный отрок и принес записку, выцарапанную на коре дерева. По-русски.

«Включи рацию».

Я даже не сразу ее нашел. Аккумулятор сел до половины, но светодиоды засветились. В эфире – только шорохи.

– Артур! Я на связи.

– Молодец. Если и дальше будешь слушаться, Оксана Ивановна останется в живых.

– Что тебе надо?

– В Россию.

– Переходов больше нет.

– Гоша, не дури. Сделай новый.

– Сделаю. Но это не просто. И не дело одного дня.

– Я не спешу. А вот твоя мама – спешит.

– У меня сейчас аккумулятор сядет. Надо встретиться.

Пауза. Шипение.

Сейчас, наверно, последует: приходи один и без оружия туда-то и туда-то, нарушишь условие – заложнику смерть…

– Гош! Четыре километра дорога на север. За лесом озеро, поворот к деревне. Жду.

– Еду.

– Торопись. Мама твоя еще вполне. Лет на сорок смотрится. Ничего, если я напоследок…

Он исчез из эфира и не реагировал ни на какие мои взвывания. Я сдался и отключил питание.

Мы, штаб поиска, сидели в каминном зале замка. Он же – обеденный, для приема гостей вплоть до короля. И для принятия трудных решений.

– Едем! – вскочил Нираг.

– Само собой. Но не все. Толпа его спровоцирует. А если начнет стрелять, не нужны жертвы. Со мной Нил и Лакун. Папа и Нираг! Как только я выясню место, где он ждет, обойдете кругом. При первой возможности – бить на поражение. Никаких его условий выполнять не собираюсь. Такие не оставляют заложников. Убивают. Поэтому спасти маму можем только сейчас.

– Я с тобой тоже, милый!

– Мюи – нет. Совсем нет. Если буду думать еще и о твоей безопасности, провалю основное дело. Больше не теряем ни секунды.

Мне казалось – говорил спокойно. Но только Биб знает, что кровь едва не прорвала виски изнутри. Жалуешься, что больно от цыганского амулета? А как тебе такое, Илон гребаный Маск? Никак. У тебя, Биб, не было мамы. Создатель – не то.

И мы погнали. Кхары уже стояли под седлами, осталось только запрыгнуть и ткнуть сапогами в бока. Буренка понесла, почти не нуждаясь в понуканиях. Словно чувствовала что-то своим коровьим инстинктом. Рядом тупал лапами пес.

Биб улетел вперед и довольно быстро вернулся.

– Там они, хозяин.

– Мама? Он связал ее?

– Сидит на пеньке. Целая. Не связанная. Он за ней не следит.

Более чем странно.

Достал и включил рацию.

– Артур! Я в полукилометре перед поворотом. Со мной двое.

– Отчего больше не привел? Ладно, двигай.

Отец и Нираг приаязали кхаров и быстро углубились в лесок, росший по обе стороны от дороги. По правде, на них надежды мало. У папы картечница, завалить урода, не задев маму, очень сложно. Нираг едва знаком со стрельбой. Зато опытен в убийстве. Мюи с арбалетом была бы лучше… Нет, хватит женщин в заложниках.

Не доезжая сотни шагов, мы спешились и привязали кхаров. Дальше – ногами.

Лесок кончился. Слева ответвлялась дорога к одной из моих деревень, самой северной.

Мама, как и рассмотрел Биб, сидела на пеньке, странно неподвижная. Не встала при моем появлении, ничего не сказала. Все внутренности сжались от мысли: живая ли?

Артур распрямился во весь рост. Он был в той же одежде местного воина средней руки. Показал пульт.

– Очень полезная штука. Электроошейник для непослушных собак. Первая кнопка – звуковой сигнал. Если блохастый не слушает, вибросигнал. Ну а совсем охамел – электрошокер. Между его контактами детонатор и десять грамм гексогена. Звук и вибрацию твоя мама уже слышала. Знает, что осталось нажать третью кнопку. Не то что пошевелиться – пернуть боится.

Я обернулся к ней.

Да, в ошейнике. Как собака.

Мигает светодиод.

В глазах мамы – слезы.

А я даже не знаю, что предпринять, чтобы ее голова не отделилась от тела.

Миллион фильмов снято про похищение заложников и шантаж. Все знают, как себя вести и на месте заложника, и торгующегося с террористом. Тот тоже прекрасно понимает, что и как. Тупиковая ситуация. Но в пользу гада.