Будни самогонщика Гоши (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 6

Я рассчитывал ждать долго, поэтому взял сало, хлеб и бутылку с водой. Всякую мелочь рассовал по карманам. Вдруг что понадобится, а отлучаться нельзя – покупателя упущу. Примостив ружье к стволу дерева, я присел на кег. Бросил взгляд на часы в телефоне – девять утра. Ну, это по-нашему. Как со временем в этом мире – бог знает. Но, вроде, не отличается. Утро и здесь утро, если судить по светилу. Вон наяривает…

По дороге проезжали повозки, один раз прорысили всадники на «лосях». Меня они не заметили – я не лез на глаза. Нужных мне я заранее разгляжу. Они мужики приметные, с ними девушка. Амазонка с серебряными клычками… Я почувствовал, что волнуюсь. Это с чего? Нравится? Да уж. Привезти ее к родителям и сказать: «Это моя подруга. Хороша, а?». Мать возьмется за голову, батя вспомнит командный язык… Потом вспомнит знакомого стоматолога, кто возьмется подпилить клыки. Или вырвать.

Я засмеялся. Привидится же такое!

Ожидание затянулось. Я скучал. В голову лезли грустные мысли. А вдруг рыжие не приедут? Вдруг решили задержаться или умотали вчера? Что делать в таком случае? Ждать или везти кеги назад? От последней мысли заныла спина. Я таскал кеги из погреба, затем вез в тачке сюда… А еще жалко денег. Мысленно привык к этому полумиллиону. Вчера сидел в Интернете и читал объявления о продаже машин. Были варианты… Звонить, правда, не стал, решил получить деньги. И вот с ними облом? Грустно…

Ближе к полудню колонна показалась из-за поворота. Пять всадников рысили на «лосях», следом поспешали повозки. Колонна двигалась целеустремленно. По сторонам всадники не смотрели, меня взглядами не искали. Эй, вы что?

Я взял «Сайгу» и выбежал на дорогу. Поднял руку. Всадники остановили «лосей» и схватились за оружие. Главный – за меч, остальные – за топоры.

– Это я, господа! – поспешил я. – Привез нир. Мы договорились.

– Помню! – сказал главный и бросил меч в ножны. – Обещал. Сколько напитка?

– На сто ваших монет.

– Сто? – он почесал в затылке. – Столько нет. Пришлось кое-что купить, – он задумался. – Золото есть в замке. Если хочешь, поезжай с нами, там расплачусь. У тебя есть кхар? – он указал на «лося».

– Нет, господин. Я не езжу верхом.

Дочка главного фыркнула. Другие заулыбались.

– Тогда тебя отвезут в повозке. Я прикажу. День пути. Как?

Мне б подумать тогда… Эх, жаба, жаба! Что с людьми делаешь?

– Еду! – сказал я.

Главный отдал команду. Возчики помогли мне погрузить кеги. Места хватало – возвращались порожняком. Кеги вызвали интерес.

– Железные бочки! – удивился главный. – Почему не из дерева?

– Эти удобнее, – сказал я. – Они не ржавеют. Можно использовать много раз.

– В замке перельем, – сказал главный. – Заодно и опробуем. Бочки верну. Отвезут вместе с тобой.

Я кивнул. Мог и не отдавать – списанный кег стоит недорого, но так лучше. Не придется покупать.

Я протянул девушке банку.

– Напиток для госпожи.

Она улыбнулась, показав ровные зубки, и взяла банку. Сорвав крышку, приложилась.

– О-о! – глаза ее стали большими. Красивые зеленые глаза в опушке светлых ресниц. – Как вкусно!

– Дай! – главный протянул руку.

– Нет! – фыркнула дочка и закрыла банку. Сунула ее в сумку. – Это для женщин. Мужчинам нельзя – слишком слабый.

Воины засмеялись. Главный хмыкнул и отъехал. Погрузка заняла пару минут. Мне указали на повозку, я забрался в нее, перемахнув через бортик. На дне обнаружилась связка копий, прикрытая пустыми мешками. Я примостился на ней. Возчик влез следом, что-то крикнул, и бык потащил повозку.

Я смотрел по сторонам. Знакомый мне лес оказался небольшим. Скоро он кончился, вокруг поплыли луга и поля. Дорога поднималась на пригорки и ныряла вниз. Ничего необычного, совсем как у нас. Если забыть, с кем еду.

Я переключился на возчика. Им оказался пацан лет четырнадцати. Худой, лицо вытянутое, а вот нос толстый, как пятачок у свиньи. Уши оттопыренные. На щеках – веснушки.

– Тебя как зовут? – спросил я.

– Дюлька, – сказал он и шмыгнул носом.

– А меня Гошей.

– Гош, – исказил он. – Красивое имя.

Ну, Гош так Гош. Пусть.

– Есть хочешь, Дюлька?

– Кто ж не хочет? – вздохнул он. – С утра по куску хлеба дали, а сейчас день. В животе кишки бурчат. А едем без остановок, брент приказал поспешать.

– Тогда поедим.

Я снял рюкзак, вытащил хлеб, сало, бутылку с водой. Сало и хлеб я заранее нарезал. Бутерброды соорудил вмиг. Они вышли большие, величиною с ладонь, и толстые. Ну, если есть, так есть. Я протянул бутерброд Дюльке. Тот схватил его, откусил половину и стал жевать полным ртом. Я ел не спеша. Вкусно. Сало у меня с толстой прорезью, хлеб свежий, из хлебопечки. Весенний воздух в приправу. Повозка по рыхлой земле шла мягко. Хорошо!

Дюлька съел бутерброд вмиг, я дал еще. В этот раз он ел медленнее. Сало утоляет голод быстро. Закончив, Дюлька достал из холщовой сумки флягу, сделанную из какого-то овоща, вытащил деревянную пробку и приложился.

– Спаси тебя светлый Моуи, господин! Накормил.

– Всегда пожалуйста! – сказал я и глотнул из пластиковой бутылки. Дюлька покосился на нее, но ничего не сказал. Я прибрал остатки еды в рюкзак. А теперь поговорим.

– С чего так спешим, Дюлька?

– Так это, – он шмыгнул носом. – От глея бежим.

– Что за глей?

Дюлька рассказал. В его изложении дело выглядело так. Брент Клай со своими воинами и дочкой Мюи привез в город зерно. Весной его выгодно продавать. Сбыли быстро. Клай с дочкой пошли по лавкам. Покупали нужные в хозяйстве вещи, как-то: ткани, обувь, оружие, украшения для Мюи. Со слов Дюльки, Клай дочку очень любит и потакает во всем. Других детей у него нет. Жена умерла рано, другой не завел. Не хотел брать дочке мачеху, как считал Дюлька. Семейный шопинг прервал сын местного глея. Это вроде графа у нас, как я понял. Глей этот очень богат, а сын у него отморозок. Он положил глаз на Мюи и предложил Клаю отдать дочку.

– В жены? – спросил я.

– Жена у него есть, – сообщил Дюлька. – Просто так, в девки.

М-да, нравы у них. Разумеется, Клай возмутился и послал наглеца в пеший маршрут. Тот схватился за меч, Клай – за свой. Подскочили воины брента. Перевес был на их стороне, сын глея увял. Ушел, пригрозив вернуться с подмогой. Его замок неподалеку, там много воинов. Брент решил не дразнить гусей и смыться из города. С рассветом тронулись в путь, теперь поспешают.

– И часто это у вас? – спросил я.

– Нет, – ответил Дюлька, подумав. – Я такое не помню. Мы мирно живем, войны давно не было.

Если верить ему, в городе есть королевский судья, который следит за порядком. Если кто-то из феодалов решит поднять бучу, сообщит королю. Тот пришлет войско. Зачинщиков принудят к миру, как мы Грузию. Там любитель жевать галстуки отделался легким испугом. Здесь, если верить Дюльке, ему бы не поздоровилось. За бунт вешают, земли забирают в казну. Слабо верится. А как же тогда сын глея? «Если в стране есть закон, мажоры сидят тихо, – говорил мне отец. – Потому что будут в тюрьме. А вот если закон разный: для богатых – один, а бедным – другой, плохо дело…»

Я расспросил о Клае. О хозяине Дюлька говорил хорошо, причем, искренне. Брент у них справедливый, хрымов не обирает. Весна, а у крестьян есть хлеб. У других травой пробавляются. А еще Клай – честный, купцам платит. Это меня успокоило. Оставалось узнать больше. Например, почему клыкастики правят? Спросить я не успел.

Мы поднялись на бугор. Я оглянулся и разглядел вдали всадников. Те явно за кем-то гнались. Мне это не понравилось.

– Это кто? – спросил я Дюльку.

Тот встал и приложил ладонь к бровям.

– Глей! Это его знаки. Беда! – заорал он во весь голос. – Нападение! Тревога!

Приплыли…

Надо отдать должное Клаю и его воинам – среагировали они мгновенно. Повозки развернули поперек дороги, возчики выпрягли быков и отогнали их в сторону. Со стороны противника повозки перевернули, соорудив баррикаду. Я оценил замысел: теперь враг не мог атаковать нас в конном строю. Или, точнее, в бычьем. Действовали клыкастые слаженно, было видно, что им не впервой. Довершив баррикаду, они встали за повозкой и принялись натягивать арбалеты. Возчики разобрали копья и щиты. Те выглядели новенькими, как и копья. Стало ясно, на что ушло золото, предназначенное для оплаты самогона. Брент ожидал нападения и принял меры.