Кевларовые парни - Михайлов Александр Георгиевич - Страница 57

Вначале Мицкевич подумал, что Катерина спустилась за ним назад. Но, вернувшись в холл, он ее там не обнаружил. Подождав еще несколько минут, Василь Василич вновь поднялся к себе. Вспомнить, что он делал потом, ему было сложно. Совершал какие-то нервические движения: возвращался в холл, подходил к дверям апартаментов, звонил туда по телефону.

В конце концов он спустился вниз и, путая немецкие и английские фразы, попросил портье своим ключом вскрыть апартаменты. Портье с удивлением уставился на постояльца, но, видя растерянного русского человека, поднялся с ним наверх.

Постучав в дверь, портье вскрыл ее и осторожно пропустил Мицкевича вперед. Все комнаты были пусты.

Портье удивленно пожал плечами и взглядом показал, что надо покинуть номер.

Это продолжалось около двух часов; в голову Мицкевича лезли самые глупые мысли. Он не мог даже позвонить своим партнерам: знание немецкого было ниже предела. Телефона посольства под рукой не было. Ситуация казалась безвыходной. Как человек разумный и выдержанный, Мицкевич поначалу подавлял в себе панические настроения, но к двум часам ночи он находился уже в полнейшем отчаянии.

Возвращаясь, наверное, в десятый раз из холла, он скорее почувствовал, чем услышал, как в его комнате подал признаки жизни телефон.

Неизвестный голос с чуть уловимым акцентом начал без предисловий:

— Господин Мицкевич, не гоняйте порожняк и не делайте лишних движений.

— Кто вы? — буквально заорал он в трубку. — Кто вы?

— Уймитесь, сейчас уже поздно. Своим криком вы перебудите всех постояльцев… А это не входит в наши планы.

— Какие планы? — неожиданно севшим голосом спросил Мицкевич.

— Вот это лучше, — засмеялся собеседник. — Планы исключительно деловые.

— Где Екатерина Васильевна? — снова заорал Мицкевич.

— Где, где… Знаете, что рифмуется со словом «где»? Не орите, вам сказали, — схамил собеседник. — Пока она в порядке. Пока! Будете нормально себя вести, успеете на похороны Бориса.

У Мицкевича что-то опустилось внутри. Даже самые дикие прогнозы оказались цветами на зеленой траве.

— Итак, пока вы можете быть спокойным. Она в полном порядке. Дальше…

— Что вам надо? — Мицкевич собрал волю в кулак.

— Об этом позже. А тем временем несколько рекомендаций. Завтра вы сообщите своим компаньонам, что уважаемая Екатерина Васильевна уехала к своим знакомым, а потому вы вынуждены вести дальнейшую программу один.

— Каким знакомым?

— Ну, допустим… к сотруднице туристической компании Рут Вентцель. Вы знаете такую?

Осведомленность на том конце провода просто шокировала. О Рут Вентцель Катерина рассказывала вчера за обедом.

— Кстати, не пытайтесь искать эту Рут. Она сейчас находится в Киле… Так вот, послезавтра…

— Послезавтра самолет, — машинально произнес Мицкевич.

— Вы что, совсем спятили? Ну, можете лететь… Один.

— Что вам надо? — снова стал раздражаться Василь Василич.

— Вы не оригинальны. Этот вопрос я слышал уже несколько раз. А потому слушайте дальше. Послезавтра в десять ноль-ноль вам позвонят и сообщат место встречи. От ее итогов зависит многое. Но при одном условии, что никто, подчеркиваю — никто, не узнает об этом маленьком происшествии.

Больше всего Мицкевич боялся, что на том конце повесят трубку. Это была единственная тонкая ниточка, которая хоть как-то соединяла его с Катенькой.

— Почему послезавтра?

— Вам надо подумать. И помолиться за упокой Бориса Семеновича Энгельсгарда. Человека и парохода, — хихикнули в трубке. — Спокойной ночи!

Обессиленный Мицкевич опустился на кровать. Он тупо смотрел на трубку, издававшую отвратительные гудки, потом опустил ее на рычаг, а затем снова прижал к уху, словно там кто-то мог ответить.

Дед собирался идти домой и уже почти ушел, когда в коридоре его догнал окрик дежурного:

— Сергей Александрович, вас к телефону!

— Ну, кто там еще?

— Женщина какая-то!

Чертыхаясь про себя и желая сорвать злость на жене, которая всегда звонит не вовремя, Дед буркнул в трубку:

— Горюнов слушает!

Он полагал, что с женой на службе надо говорить официально: не балду, чай, гоняем, а служим.

— Сережа, простите, вас беспокоит жена… вдова Бориса Семеновича.

Суровость моментально сдуло.

— Извините, Сережа, что я вам звоню, но мне не с кем посоветоваться…

— Пожалуйста, пожалуйста, — замельтешил Дед, удивляясь, что может говорить и по-человечески. — Я слушаю вас.

— Я не знаю, с чего начать… Но мне кажется, что нас пытались обокрасть.

«А чего брать-то?» — мелькнуло в мозгах. Дед вспомнил интерьер маленькой квартирки в хрущевке.

— Почему вы так решили?

— Видите ли, мне так показалось. Дело в том, что обычно я закрываю на оба замка. И оба — на два оборота… — Женский голос задрожал, вдова готова была расплакаться. — А вернувшись домой, я увидела, что был закрыт только верхний, и то на один оборот.

— Может, вы забыли?

— Нет. Этого не могло быть. Дело вот в чем. Когда я выходила, то вспомнила, что не выключила плиту. Я снова открыла дверь. Выключила газ и, отругав себя, какая я растрепа, специально отметила, что закрываю на два поворота ключа сверху и на два снизу. Понимаете… Ну, так бывает…

— А соседи никого не видели на площадке? — стал настраиваться на соответствующую волну Дед.

— Какие соседи!.. В одной квартире никого нет. Они в отпуске. А напротив бабушка старая. Почти все время лежит, я ей еду, питье ношу. Я сама ее дверь ключом открываю.

— Ну, может, кто-нибудь мимо проходил? — стал уточнять Дед.

— Сережа, я на пятом этаже живу.

— Я к вам сейчас приеду. — Планы опера срочно изменились.

Вдова в точности повторила все, что сообщила по телефону. Пораскинув мозгами, Дед медленно сортировал версии. В принципе, право на существование имела любая. Но одна не давала ему покоя: ДОКУМЕНТЫ! Где гарантия, что преступник или преступники не знают о существовании папки «Челленджер»? И где гарантия, что они не попытаются еще раз проникнуть в квартиру? Черт знает, что произошло накануне. Не исключено, что злоумышленника кто-то спугнул. Ведь он уже почти открыл дверь, остался один оборот ключа.

Дед попросил ключи. Внимательно осмотрев замки и ничего не обнаружив, он несколько раз закрыл и открыл их. Правда, второй раз, вращая верхний ключ, ощутил некий «прикус» — вроде и открывает, но как-то не сразу. Так бывает со старыми, давно немазанными затворами.

— У вас всегда так? — между прочим осведомился он.

— Бывает. Замки старые… Но мы уже приноровились. Надо его чуть покачать вверх-вниз… Однажды Боря пришел домой и возился с ним, проклятым, минут тридцать… Ругался потом страшно. Хотел выкинуть… Да когда ему было менять?

Стало теплее. Не исключено, злоумышленник попался на таком же дверном фокусе.

Что бы там ни было, но так оставлять нельзя. Все может произойти. А если бы в квартире была женщина с детьми? Где гарантия, что преступников это остановило бы? И где гарантия, что не документы стали причиной убийства? Голова кругом!

Дед выпил остывший чай. Надо было принимать решение.

На его счастье, Олег был на месте. Долго объяснять не пришлось.

— Вы знаете, Таня, нам кажется, вам сейчас одной здесь оставаться нельзя. — Дед с трудом формулировал мысли, понимая, что в данной ситуации должно быть простое и ясное объяснение последующих действий. — Сделаем так. Сейчас приедут два наших сотрудника, которые побудут у вас в квартиру некоторое время.

— Где побудут? — пошла красными пятнами вдова. — Вы с ума сошли! Вчера только девять дней отметили… Что люди скажут?

— Так надо! — уперся Дед. — Вы же сами сказали, что соседей нет, а там бабка старая…

— Нет, так нельзя! — категорически замахала руками Таня. — Пусть воруют, крадут… Нельзя!

— Это надо! — пытался сломить сопротивление женщины Дед. — НАДО! А вы можете уехать… К знакомым, к родственникам… Кстати, где дети?