Муми-папа и море - Янссон Туве Марика - Страница 26

• Предыдущая
• 26/30
• Следующая

– Тебе придется принести ему кофе в термосе, – сказала Муми-мама Муми-троллю. – Вы положили ящик с виски так, чтобы его не унесло?

– Не волнуйся, – сказал Муми-папа. – Это подарок моря, и даже море не берет подарки назад.

В этот вечер они пили чай немного раньше, чем обычно.

Потом они достали головоломку-зигзаг, и Муми-мама сняла с каминной полки жестянку с конфетами.

– Сегодня особый день, поэтому каждый может взять по пять штук, – сказала она. – Интересно, любит ли рыболов конфеты.

– Знаешь, я никогда не был в восторге от конфет, которые ты оставляла для меня на скале, – сказал Муми-папа.

– Почему? – удивилась Муми-мама. – Ты же очень любишь конфеты, правда?

– Чепуха! – сказал Муми-папа, смущенно посмеиваясь. – Это, наверное, потому, что у меня ничего не получалось с моими исследованиями. Не знаю.

– Ты просто чувствовал себя глупым дураком, вот и все, – вставила Малышка Мю. – Можно я буду считать две конфеты за одну, раз они слиплись? В таком случае, ты перестанешь возиться с морем?

– Ничуть не бывало! – воскликнул Муми-папа. – Разве я перестаю возиться с тобой только потому, что ты ведешь себя как глупая дурочка?

Все засмеялись.

– Понимаете, – сказал Муми-папа, наклоняясь вперед, – у моря иногда хороший характер, иногда плохой, и невозможно понять, почему. Ведь мы видим только поверхность воды. Но если любишь море, это не имеет значения. Тогда принимаешь и плохое и хорошее...

– Так теперь ты любишь море, правда? – спросила Муми-мама застенчиво.

– Я всегда любил море, – сказал Муми-папа с негодованием. – Все мы любим его. Именно поэтому мы приехали сюда, ведь так? – Он взглянул на Муми-маму.

– Думаю, что да, – сказала она. – Смотрите, я нашла кусочек, который подходит к этому странному месту.

Все с удовольствием склонились над головоломкой.

– Это серая птица! – воскликнула Малышка Мю. – А вот хвост другой птицы – белой. Они хлопают крыльями, будто кто-то зажег под ними спичку!

Теперь, когда они поняли, что изображает картина, они нашли еще четырех птиц. Темнело, Муми-папа зажег штормовой фонарь.

– Вы будете спать снаружи сегодня? – спросила Муми-мама.

– Ни за что на свете, – ответила Малышка Мю. – Наши укрытия заросли.

– Я думаю построить собственный маленький домик, – объявил Муми-тролль. – Не сейчас, но когда-нибудь – обязательно.

Муми-мама кивнула. Она уменьшила пламя в лампе.

– Как там ветер? Не взглянешь ли, дорогой? – обратилась она к Муми-папе.

Он подошел к северному окну и открыл его. Немного погодя он сказал:

– Я не могу разглядеть, движется лес или нет. Ветер все крепчает. Он, наверное, достиг силы восемь.

Муми-папа захлопнул окно и вернулся к столу.

– Деревья будут двигаться позже, – сказала Малышка Мю, ее глаза сверкали. – С кряхтением и стонами, на ощупь, все ближе и ближе к скалам – вот так!

– Не думаешь же ты, что они попытаются пробраться сюда, правда? – воскликнула Муми-мама.

– Конечно попытаются, – сказала Малышка Мю, понижая голос. – Разве вы не слышите, как валуны стучат внизу? Они собираются отовсюду и толпятся у двери. Деревья приближаются, смыкаются вокруг маяка. Потом они вскарабкаются на стены и окажутся прямо за окнами, затемняя комнату...

– Перестань! – закричал Муми-тролль, пряча мордочку в лапы.

– В самом деле, дорогая, – сказала Муми-мама, – пожалуйста, не придумывай такие вещи!

– Сохраняйте спокойствие, вы все! – сказал Муми-папа. – Нет никаких причин тревожиться. Не надо изводить себя только потому, что несколько несчастных маленьких кустов испугались моря. Кустам, сами понимаете, гораздо хуже. Я займусь этим.

Темнело, но никто не ложился спать. Они нашли еще трех птиц, а Муми-папа углубился в рисование кухонного шкафа.

Из-за шторма, бушующего снаружи, комната казалась очень уютной. Время от времени кто-нибудь заводил разговор о рыболове, гадая, нашел ли он термос и выпил ли кофе.

Муми-тролль заволновался. Пришло время идти к Морре. Он пообещал ей, что она сможет потанцевать сегодня. Он сьежился на стуле и притих.

Малышка Мю глядела на него глазами, похожими на блестящие черные бусины. Внезапно она сказала:

– Ты оставил на веревку на берегу.

– Веревку? – сказал Муми-тролль. – Но я принес...

Малышка Мю яростно лягнула его под столом. Муми-тролль покорно встал:

– В самом деле, оставил. Я должен сходить за ней. Если вода поднимется, ее смоет.

– Будь осторожен, – сказала Муми-мама. – Повсюду столько корней, а ламповое стекло у нас только одно. Можешь поискать внизу папину тетрадь.

Прежде чем закрыть дверь, Муми-тролль взглянул на Малышку Мю. Но она занималась головоломкой, беспечно насвистывая сквозь зубы.

Остров двигался всю ночь. Мыс рыболова незаметно отнесло еще дальше в море.

Приступы дрожи один за другим сотрясали остров, как будто холод пробегал у него по спине, а черное озеро уходило все глубже и глубже в скалы. Оно то поднималось, то опускалось, и хотя волны проникали в него из моря, озеро не наполнялось. Его огромный зеркальный черный глаз опускался все ниже, окруженный по краям бахромой из морской травы. По берегу вдоль кромки воды бегали взад-вперед маленькие полевые мыши, и песок уходил из-под их лап. Валуны тяжело переворачивались, обнажая бледные корни растений.

На рассвете остров уснул. Деревья достигли подножия маяка; глубокие дыры остались там, где раньше лежали валуны, разбросанные теперь по вересковому полю. Они ждали следующей ночи, чтобы подкатиться поближе к маяку. Великий осенний шторм продолжался.

В семь часов Муми-папа вышел проведать лодку. Вода опять поднялась, а юго-западный ветер вздувал море все выше. Муми-папа нашел рыболова лежащим на дне "Приключения". Он играл с горсткой камешков. Он заморгал из-под челки, но ничего не сказал. "Приключение" не было привязано, и волны били в борт лодки.

– Разве ты не видишь, что лодку вот-вот унесет в море? – возмутился Муми-папа. – Ее бьет о камни. Посмотри только! Давай-ка! Вылезай и помоги мне!

Рыболов перекинул свои кривые ноги через борт лодки и вылез на берег. Его глаза были, как всегда, добрыми и кроткими. Он сказал:

– Я не сделал ничего плохого...

– И ничего хорошего тоже, – отрезал Муми-папа. С огромным усилием он оттащил лодку сам.

Пыхтя и отдуваясь, он сел на песок. Вернее, на то, что осталось от песка. Сердитое море, казалось, ревновало песок, и каждую ночь его становилось все меньше. Муми-папа кисло посмотрел на рыболова и спросил:

– Ты нашел кофе?

Но рыболов только улыбнулся.

– С тобой что-то не в порядке, не могу понять, что именно, – сказал как бы сам себе Муми-папа. – Ты и не человек вовсе. Ты больше похож на растение или тень, будто никогда и не рождался.

– Я рождался, – немедленно ответил рыболов. – У меня завтра день рождения.

Муми-папа так удивился, что начал смеяться.

– Ты хорошо помнишь это, – сказал он. – Так у тебя есть день рождения, правда? Подумать только! И сколько же тебе лет, можно узнать?

Но рыболов повернулся к нему спиной и зашагал по берегу.

Муми-папа направился обратно к маяку. Он очень переживал за свой остров. Земля, где рос лес, была покинута и покрыта глубокими ямами. Вересковое поле пересекали длинные борозды, оставленные деревьями на пути к маяку. Там они и стояли – растрепанное воплощение страха.

– Хотел бы я знать, как успокоить остров, – размышлял Муми-папа. – Острову и морю не годится ссориться. Они должны быть друзьями...

Муми-папа застыл на месте. Со скалой, на которой стоял маяк, творилось что-то неладное. Она сжималась очень мелкими движениями, как кожа, покрывающаяся морщинами. Пара серых валунов перевернулась в вереске. Остров пробуждался.

Муми-папа прислушался. По его спине побежали мурашки. Он был уверен, что ощутил легкое биение, которое передавалось всему его телу и подбиралось все ближе. Казалось, оно исходит из недр земли.

• Предыдущая
• 26/30
• Следующая