Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 16

Уже прощаясь с алхимиком, я спросил у него про связь запретного меридиана с пилюлями, о которой мне загадочно намекнул Царь. Но Симон о такой связи, если она и была, ничего не знал.

В любом случае, алхимик еще раз напомнил мне, что говорить о конкретике бессмысленно, пока он не осмотрит мою пилюльную лабораторию.

Мы с Симоном пожали друг другу руки и расстались, алхимик отправился в свою разгромленную лавку, откуда его должен быть вскоре телепортировать в мое поместье герцог Кабаневич.

Шаманов же по моему указанию вызвал такси, самое быстрое в городе.

Звать Кабаневичей для телепортации мне не хотелось, мне предстояла волнительная встреча с родным дядей, а вовлекать герцогов в мои внутренние семейные дела явно было плохой идеей.

Сейчас было уже двадцать минут шестого, а дядя ждал меня ровно в шесть, в трактире на Дворцовой площади, в самом центре Петербурга и Российской Империи, раскинувшейся на добрую половину мира.

Такси «БыстроездЪ», которое по моему приказу вызвал Шаманов, уверяло в своем приложении для смартфонов, что мы успеем.

Правда стоила такая быстрая поездка дорого — целых двадцать рублей, то есть, как два холопа, но я решил шикануть.

Я расплатился с официантом за пиво и раков, а потом вместе с Шамановым и Аленкой вышел на улицу.

Пока что все шло более-менее по моему плану, я все успевал, и единственным косяком было то, что мне пришлось расстаться с принцессой, которую я отправил вместе с Малым.

С другой стороны, мои двое самых доверенных соратников — Шаманов и верная Аленка были со мной, так что я был спокоен.

Уже на улице Шаманов поинтересовался:

— А куда ты отправил Малого? Туда же, куда и своего Дрочилу с мечом?

— Разумеется, нет, — честно ответил я, — Я никогда не кладу все яйца в одну корзину, Акалу.

К счастью, от дальнейших расспросов эскимоса меня уберегло то, что в этот момент подкатило такси.

Они и правда было быстрым. Само авто живо напомнило мне тачло отца Антонина — такси тоже было красным и с эмблемой клана Бегуновых в виде трех ног.

Только у этого такси форма была еще более агрессивной и обтекаемой, а на дверях имелась аэрография, изображавшая шашечки вперемешку с языками пламени.

За рулем оказался усатый мужик, разумеется, немец, как и все в этом квартале. Карточка, висящая в салоне, сообщала, что фамилия водилы — Шумахер. Прочитав эту карточку, я окончательно перестал беспокоится о том, что опоздаю на встречу с дядей.

Сам я сел на переднее сидение, а Аленку с Шамановым усадил назад. Это было тем более удобно, потому что в случае, если водила вдруг окажется агентом моих врагов — Аленка сможет быстро завалить его пулей в голову.

Впрочем, это было просто предосторожностью. Никто не знал, что мы в этой пивной, и никто не знал, что мы вызываем сюда такси, так что шанс, что Шумахер что-нибудь выкинет, был почти нулевым.

Мы помчались по улицам Немецкого квартала, потом въехали в Голландский, который выглядел побогаче.

Вывески здесь были совсем уж нечитабельными, зато этот квартал уже напоминал даже не Берлин, а какой-нибудь Вашингтон, потому что здесь среди старых домов попадались и громадные небоскребы.

Я, как дурак, пялился в окно. Аленка занималась тем же самым, но Шаманов остался довольно равнодушен к Голландскому кварталу.

— Ты эм… бывал уже раньше в крупных городах? — спросил я эксмимоса, — Я впервые в Питере, если честно.

О том, что я впервые конкретно в этом магократическом Питере я Шаманову, естественно, сообщать не стал.

— Я тоже, — ответил Акалу, — Но я был в Копенгагене. Та же самая хрень.

Дальше я болтать о городе не стал, потому что понял, что мне надо вздремнуть. Это вообще бывает полезно перед важной и напряженной встречей.

Так что я откинулся на сидение, и тут же провалился в глубокий ровный сон…

***

Проснулся я от того, что наш водила Шумахер врубил телевизор.

Телевизор выдвигался из потолка кабины и сейчас показывал какой-то видос, который Шумахер краем глаза, но с интересом смотрел прямо по ходу нашей поездки.

Оправдать водилу могло только то, что мы застряли в пробке на каком-то огромном проспекте, так что ехали со скоростью черепахи.

— Это разве не самое быстрое такси в городе? — поинтересовался я, глянув на часы.

До встречи с дядей оставалось еще двадцать минут, так что проспал я недолго — всего минут пятнадцать.

— Ja. Самый быстрый в городе, — подтвердил Шумахер, говорил он с ярко-выраженным акцентом, — Но там впереди погром. Китайцев бьют.

Шумахер указал куда-то влево, и я рассмотрел там на первом этаже громадного дома останки сожженной лавки с выбитыми стеклами и иероглифами на вывеске.

— Тут уже погромили, — доложил Шумахер.

— Но я опаздываю на важную встречу, — вздохнул я, — Так что день для погрома выбран явно неудачно.

— Это ничего, сейчас поедем быстро, mein Herr, — утешил меня Шумахер, — Казаки и полицай разгоняют погромщиков, если те мешают движению. Гляньте вон пока коронацию.

Я действительно глянул на экран телика и узрел широкую площадь, обсаженную плодовыми деревьями.

За площадью располагалось здание из желтого камня, явно очень древнее, а за зданием блестела водная гладь.

Подпись к видосу сообщала, что это церковь Святого Фомы на берегу Каспийского моря в Семендере, а еще, что это прямая трансляция коронации нового Императора России.

На площади стояла толпа магократов, там явно собрались представители самых влиятельных кланов страны.

Камера, видимо, установленная на дроне, эффектно облетела площадь, а потом зависла у ступеней церкви.

На выщербленных каменных ступенях стояли восемь человек.

Один стоял впереди остальных, и его я сразу узнал. Та же грубая крестьянская, но явно Багатур-Булановская рожа, что и у Малого. Я сначала даже спросонья подумал, что Малой каким-то образом смог протрезветь и теперь коронуется в Семендере.

Но приглядевшись, я увидел и разницу. Нет, это явно был не Малой. Насколько самозванец был похож на брата-близнеца Малого, за которого он себя и выдавал, я не знал, но от Малого этот Государь имел ряд отличий.

Он был гораздо худее, характерное пивное брюшко Малого отсутствовало. А еще другим был взгляд. Малой всегда смотрел дерзко и тупорыло, у этого же взгляд был тяжелым и подозрительным. Даже сейчас, в момент его триумфа.

Вот этот Государь, хоть и не настоящий Багатур-Буланов, но явно будет поопаснее Малого.

Император России был в парадном алом мундире, расшитым золотом. На шее у него висела тяжелая золотая цепь, а на цепи — золотой же амулет с клановым гербом Багатур-Булановых.

Короны на Императоре пока что не было. Её держал в руках крайне странный персонаж, стоявший на ступенях церкви дальше всех от Государя.

Персонаж весь зарос густой бородой, а одет был в тканную зеленую хламиду, что роднило его с холопами. Еще этот бородач был бос, а его голову украшал бронзовый обруч.

— Верховный Волхв-Друид, — пояснил мне Шумахер, ткнув пальцем в экран, — Главный друид в России. А в руках у него корона Рюрика.

Корона Рюрика была совсем не похожа на ту корону, которую я спер у Чудовища. Собственно вот эту корону я вряд ли вообще стал бы воровать. Выглядела корона Рюрика как почерневший от времени обруч с зубцами. Натуральный металлолом.

Увидев на экране корону, я вдруг подумал о герцоге Кабаневиче. Я готов был поклясться, что герцог сейчас тоже где-то прилип к экрану, причем смотрит этот любитель артефактов Рюрика явно не на нового Государя, и даже не на волхва, а на то, что у волхва в руках.

Камера на дроне тем временем стала облетать всех восьмерых, стоящих на ступенях древней церкви.

Ближе всего к Императору расположились двое священнослужителей, один из них был с аккуратной бородой, второй — чисто выбритым, но оба были в богатых одеяниях.

— Архиепископ Иоанн, глава Русской Церкви, — сообщил всезнающий Шумахер, — А рядом Папа Римский Климент.