Посылка для генерала - Тамоников Александр - Страница 7

– Совершенно верно, – поддержал командующего Радецкий и вдруг улыбнулся открытой обезоруживающей улыбкой. И сразу обстановка в кабинете перестала быть напряженной. – И командующий армией, и другие командиры, в чьем подчинении вы воевали с начала войны, характеризуют вас как грамотного, умелого и инициативного командира. Вы владеете навыками маневренного боя, управления войсками в самых сложных боевых условиях. И вы вполне справитесь с задачей, выполнять которую придется в отрыве от основных сил армии.

– В отрыве? – Максимов удивленно посмотрел на Радецкого, потом на Батова. – Рейд?

– Совершенно верно, – удовлетворенно кивнул командующий армией и обменялся взглядом с членом Военного совета, как будто сказал ему, что вот, я же говорил вам. – Подойдем к карте!

Генералы подошли к стене, где, закрытая занавеской, висела карта участка фронта от Орла до Харькова. Хорошо был виден выступ в обороне советских войск в районе Курска. Батов обвел его тыльной стороной карандаша и повернулся к Максимову:

– Вы прекрасно понимаете, что у фашистов появилось желание этот выступ срезать и организовать нам приличный «котел» под Курском. Это даст им возможность разгромить три фронта, и тогда, как они полагают, путь на Москву будет снова открыт. Более того, эта операция за счет спрямления линии фронта позволит вермахту высвободить значительные силы, которые нужны им на юге, где развивается наступление на Украине. А еще им нужны резервы для того, чтобы остановить наши войска под Ленинградом. Рвется колечко! Прорываем блокаду. Город вздохнул свободнее!

– Есть планы Ставки, как воспрепятствовать немцам здесь, под Курском?

– Есть! – кивнул Батов. – Фронтовая разведка подтверждает это по составу войск, которые немцы сосредотачивают на направлениях главных ударов. Есть сведения: идут подкрепления из Германии и из Скандинавии. Взбесившийся фюрер никого не слушает, не верит своим генералам, требует срезать Курский выступ.

– А силенок-то у него уже маловато, – с улыбкой добавил Радецкий. – Это вам не лето 41-го.

– Так какова же моя задача? – спросил Максимов. – Разведка сил противника?

– Не только разведка. Задача несколько сложнее, Игорь Викентьевич, – Батов взял Максимова за локоть и вернулся к столу. – Прошу садиться. Видите ли, состав частей и соединений мы приблизительно знаем. Мы дадим вермахту возможность атаковать, попытаться взять инициативу в свои руки. Однако встретим мы его так, как еще ни разу не встречали. Все возможные средства – на танкоопасных направлениях и направлениях главных ударов. Оборона армий выстроится в три линии, дальше – линия обороны Центрального фронта, за спиной, как стратегический резерв, армии Степного фронта, которые перекроют возможные фланговые удары, поддержат в случае необходимости силы передовых фронтов. Ну а на завершающем этапе, когда мы обескровим врага, измотаем его, выбьем танки, фронты перейдут в контрнаступление и завершат уничтожение группы армий «Центр». Гитлер нам как будто сам предлагает это решение, сам кидает основные и невосполнимые силы в нашу мясорубку.

– На стадии подготовки операции и в процессе ее выполнения, – добавил Радецкий, – мы рассчитываем на помощь партизан в немецких тылах. И немцы это поняли. От Брянска до Харькова начались массовые карательные операции. Немцы бросили значительные силы на борьбу с партизанским движением, жгут села при малейшем подозрении в связи жителей с партизанами. Зверствуют не только фашисты, но и украинские националисты, которых их хозяева бросают на партизан.

– Ваша задача, генерал Максимов, задача вашего корпуса – нанести отвлекающий удар, имитировать на начальном этапе рейда наступление наших войск. Затем пройти по тылам с боями: уничтожить тыловые склады, штабы, дезорганизовать, нарушить управление, отвлечь на себя силы врага. За это время партизанские отряды передислоцируются, выведут из-под удара свои соединения. У нас появится возможность вывезти раненых, подбросить партизанам оружие, снаряжение, взрывчатку, инструкторов. В это же время будет произведен массированный удар по аэродромам противника. Мы нанесем люфтваффе максимальный урон. На момент главного удара активность немецкой авиации должна быть сведена к минимуму. Спутаете планы врага – это залог успеха будущей оборонительной, а главное, наступательной операции под Курском. Но, Игорь Викентьевич, об истинных целях рейда знаете только вы один. Для всех это начало общего наступления наших войск, которое, по разным данным, то ли продолжится, то ли мы от него отказались, и один ваш корпус застрял в немецких тылах. Да и о предстоящем прорыве вашего корпуса будут знать единицы.

Максимов вернулся к себе лишь под утро, предупредив по телефону, чтобы к его приезду собрались на совещание начальник штаба, начальник оперативного отдела штаба, зампотех и командиры частей. Голос адъютанта Полякова, несмотря на предутренние часы, был бодрый. Это Максимова порадовало. Он вообще был доволен своим адъютантом, его не просто исполнительностью, а очень толковой исполнительностью, умением понимать без слов и на два шага вперед.

Устный приказ пока звучал так: в течение трех суток подготовить корпус к длительному маршевому переходу с возможным столкновением с врагом. Подготовка материальной части, полная заправка, в танках полуторная загрузка боеприпасов, личному составу получить сухой паек из расчета на трое суток. Через трое суток командирам частей быть готовыми к передаче позиций другим частям. Порядок движения колонн будет определен непосредственно перед выходом корпуса.

Многих командиров как раз удивила эта формулировка. Если корпус передислоцируется, то следует, как и положено, отдавать приказ на создание боевого охранения во время движения, определять план движения техники, время прибытия на промежуточные пункты, квартирьерские вопросы, питание личного состава на местах ночевок. А еще на время маршей создаются планы противотанковой обороны, химической защиты, противовоздушной обороны движущихся войск. Однако в армии принято выполнять приказы без разговоров, и командиры отправились по своим частям. Максимов остался со своим штабом.

– Арам Акапетович, – обратился он к начальнику оперативного отдела штаба майору Аганесяну, – немедленно отправляйтесь в штаб армии и получите карты предстоящего места дислокации корпуса. Там вас ждут.

Начальник штаба полковник Величко не сводил глаз с командира и, когда они остались вдвоем, не удержался, спросил:

– Что происходит на самом деле, Игорь Викентьевич?

– Ну, теперь я могу сказать, – усмехнулся командир корпуса. – Вам-то положено знать с самого начала. Мы получили особый приказ, Олег Иванович. Корпус сдает позиции, прорывает немецкую оборону и выходит с рейдом в оперативные тылы группы армий «Центр».

– Только мы?

– Да, одним корпусом. Поэтому прошу вас уже завтра подготовить документацию, которую мы сдадим на хранение в штаб армии. То, что нельзя таскать с собой по тылам. Строевую документацию, финансовую. Ну, вы прекрасно все знаете и без меня.

– Мария Николаевна знает?

– Нет, она как раз уехала, когда меня вызвал Батов. Да лучше пока ей и не знать. Спокойнее будет. А когда узнает, глядишь, нам уже и возвращаться пора настанет.

– Немцы будут пытаться срезать Курский выступ? К нам пока не поступали разведсведения за последние несколько дней.

– И не поступят. Да, есть приказ ОКВ [1]. Гитлер настоял на своем, хотя генералы, включая Кейтеля, отговаривали его от такого опрометчивого поступка.

Когда офицеры разошлись, Максимов некоторое время сидел, глядя на карту. Место прорыва определено, маршрут известен: перечень ударов по фашистским штабам, складам, коммуникациям. Возможны отклонения в связи с изменяющейся обстановкой в тылу. Место выхода через линию фронта к своим. Запасной вариант, предполагавший удар войск армии навстречу прорывающемуся с боями корпусу. Вроде бы все определено, осталось заняться интенсивной подготовкой к операции в условиях жесточайшей секретности.