Трактир «Ямайка» - дю Морье Дафна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая

Мэри все же надела подаренный Джемом платочек и даже позволила ему завязать концы под подбородком. Они оставили двуколку с лошадью в конюшне, и теперь Джем прокладывал себе путь через бурлящую толпу, ведя на поводу двух краденых лошадей. Мэри следовала за ним. Он уверенно направился к главной площади, заставленной палатками и шатрами, где собирался весь город.

Для торговли всякой домашней живностью канатом было отгорожено специальное место. Ринг с лошадьми окружили хуторяне и жители деревень, здесь же толкались барышники. Подходили и господа. Ближе к рингу сердце Мэри забилось чаще: что, если тут окажется кто-нибудь из Норт-Хилла или фермер из соседней деревни? Они наверняка опознают краденых лошадей. Джем невозмутимо насвистывал, сдвинув шляпу на затылок. Оглянувшись, он подмигнул Мэри. Толпа раздвинулась и пропустила его к рингу. Мэри стояла в сторонке, позади толстой торговки с огромной корзиной. Она увидела, что Джем занял место в ряду торговцев лошадьми. Он кивнул кому-то и принялся раскуривать трубку, незаметно скользнув взглядом по другим выставленным на продажу лошадям. Вид у него был уверенный и спокойный. Тотчас к Джему протиснулся крикливо одетый малый в квадратной шляпе и кремовых бриджах. Говорил он громко и важно, похлопывая по сапогу хлыстом и указывая на лошадей. По его виду и тону, которым он говорил, Мэри догадалась, что это барышник. Вскоре к нему присоединился невысокого роста человек с рысьими глазами и в черном сюртуке.

Он толкал барышника локтем и что-то нашептывал ему на ухо.

Девушка заметила, что он пристально разглядывает вороного, принадлежавшего прежде сквайру Бассету. Подойдя поближе, он наклонился и пощупал у лошади ноги, а затем прошептал что-то в ухо барышнику. Мэри с беспокойством наблюдала за ними.

– Откуда у тебя эта лошадь? – спросил громогласный барышник, хлопнув Джема по плечу. – Экая голова, а грудь… На пустошах такие не родятся.

– Он появился на свет четыре года тому назад в Коллингтоне, – небрежно ответил Джем, не выпуская трубку изо рта. – Я купил его годовалым жеребенком у старины Тима Брейя – ты помнишь Тима? В прошлом году он распродал свое имущество и подался в Дорсет. Старина Тим говаривал, что я сполна верну свои денежки, купив этого коня. Мать его была ирландской породы и принесла Тиму несколько призов. Хочешь взглянуть поближе? Учти только, дешево не продам.

Пока эти двое внимательно осматривали вороного, Джем равнодушно попыхивал трубкой. Процедура затягивалась. Наконец они распрямились и обратились к Джему.

– А что у него с шерстью? – спросил покупатель с рысьими глазами. – На ощупь она грубая и колючая, как щетина. К тому же от него чем-то пахнет.

Ты, случаем, не подмешивал ему чего-нибудь в сено?

– Нет у него никаких болячек, – возразил Джем. – Вот этот, второй, начал было летом чахнуть, но удалось его выходить. Я бы подержал его у себя до весны, но уж больно дорого он мне обходится. Нет, к этому вороному не придраться. Ну, если уж начистоту, то есть одна малость. Старина Тим Брей не знал, что его кобыла должна была ожеребиться – он в то время был в Плимуте, а за кобылой присматривал его мальчишка. Когда же до Тима дошло, уж задал он пареньку трепки, да было поздно. Я думаю, что жеребец-папаша был серым.

Поглядите-ка, у корней волос серый. Тиму не повезло, он мог бы продать вороного и подороже. Гляньте только на круп, сразу видна порода. Словом, готов отдать его за восемнадцать гиней.

Человек с рысьими глазами отрицательно покачал головой, но барышник колебался.

– Пусть будет пятнадцать – и по рукам, – предложил он.

– Нет, восемнадцать гиней, и ни пенса меньше, – заявил Джем.

Двое, торговавшие лошадь, стали советоваться и, видно, не пришли к согласию. Мэри услыхала что-то про мошенничество и увидела, как Джем через головы стоящих рядом бросил на нее быстрый взгляд. В толпе послышался тихий шепот. Человек с рысьими глазами снова наклонился и пощупал ноги вороного.

– На твоем месте я бы проконсультировался насчет этой лошади, – сказал он барышнику. – Меня кое-что смущает. А где ваше клеймо?

Джем показал узкий надрез на ухе, и тот внимательно исследовал его.

– А вы, видать, знаток, – заметил Джем. – А то можно подумать, что я украл эту лошадь. Что-то не так с меткой?

– Да с виду нет. Но тебе повезло, что Тим Брей уехал в Дорсет. Он никогда не признал бы этого вороного за своего, что бы ты там не говорил. Не стал бы я связываться, Стивен, будь я на твоем месте. Как бы тебе не влипнуть. Лучше пошли отсюда.

Барышник с сожалением посмотрел на вороного.

– Уж больно он хорош, – сказал он во всеуслышание. – Мне плевать, кто там был его хозяином и какой масти был жеребец – да хоть пегим. С чего это ты так придираешься, Билл?

Снова человек с рысьими глазами стал дергать барышника за рукав и шептать ему на ухо. Тот прислушался, лицо его вытянулось, и он кивнул головой в знак согласия.

– Ладно, – произнес он вслух. – Пожалуй, ты прав, у тебя есть нюх.

Может, и правда лучше не ввязываться в это дело, а то нарвешься на неприятность. Оставь эту лошадку себе, – добавил он, обращаясь к Джему. – Моему партнеру она не нравится. Послушай моего совета и скинь цену. Если она долго у тебя задержится, то, может, пожалеешь об этом.

Усиленно работая локтями, он проложил дорогу через толпу, и оба скрылись в направлении "Белого оленя". Мэри с облегчением вздохнула. По выражению лица Джема трудно было что-либо понять, он все так же посвистывал.

Покупатели сменяли один другого. Неказистые лошаденки с вересковых пустошей продавались за два-три фунта, и их хозяева уходили, довольные сделкой. К вороному больше никто не приближался. Толпа зевак посматривала на него с подозрением. К четырем часам Джем сумел продать за шесть фунтов вторую лошадь. Ее купил простодушный веселый фермер. Они долго и мирно торговались.

Фермер заявил, что согласен заплатить пять фунтов, Джем настаивал на семи.

Наконец, сошлись на шести, и фермер тут же, улыбаясь во весь рот, оседлал свое приобретение.

От долгого стояния на месте Мэри начала уставать. Незаметно сгустились сумерки, на площади зажглись фонари. Девушка уже начала подумывать, что пора возвращаться домой, когда у нее за спиной раздался женский голос и жеманный смех. Обернувшись, она увидела ту самую даму в синей накидке и шляпе с перьями.

– Ах, Джеймс, – щебетала она, – посмотри, какая прелестная лошадка.

Посадка головы точь-в-точь как у нашего бедного Красавца. Поразительное сходство, только, конечно, он другой масти и не так породист. Досадно, что Роджера здесь нет. Мне так и не удалось уговорить его отложить деловую встречу. Ну, что ты думаешь об этой лошадке, Джеймс?

Ее спутник поднес лорнет к глазам и внимательно взглянул на вороного.

– Черт побери, Мария, – произнес он, манерно растягивая слова. – Я ничего не смыслю в лошадях. Твой пропавший Красавец был, кажется, серым? А эта тварь черная, как смоль, совершенно черная, моя дорогая. Ты хочешь ее купить?

Дама залилась радостным смехом.

– Это был бы прекрасный рождественский подарок для детей, – сказала она. – После пропажи Красавца они замучили бедного Роджера просьбами.

Спроси, пожалуйста, о цене, Джеймс.

Господин с важностью выступил вперед.

– Послушай-ка, любезный, – обратился он к Джему, – не желаешь ли продать этого вороного?

Джем покачал головой.

– Я уже обещал его одному приятелю. Не хотел бы нарушать слова. Кроме того, он вас не выдержит, на нем ездили дети.

– Ах, так? Понятно. Благодарю. Мария, этот парень говорит, что лошадь не продается.

– Вот как? Какая досада! Уж очень она мне приглянулась. Пусть назначит цену, я заплачу. Спроси еще раз, Джеймс.

Снова он поднес к глазам лорнет и произнес, растягивая слова:

– Милейший, этой даме очень понравился твой вороной. Она недавно лишилась своей лошади и хотела бы возместить потерю. И ее дети будут очень расстроены, если не получат новую лошадку К чертям твоего приятеля, знаешь ли, он обойдется. Так какова твоя цена?

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая