Мужская работа (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 60

— Все четверо живы, — сообщила девушка из темноты. — Побиты, ранены, но живы.

Макс уцелел — слава богу.

Котик лежал, свернувшись в клубок, и трясся мелкой неостановимой дрожью. Шерсть зверя была покрыта запекшейся кровью, и когда я осторожно трогал не пострадавшую спину, он издавал плачущие звуки, от которых мне становилось физически плохо.

Я отыскал его в подземелье, когда мы возвращались после драки, и захватил с собой.

— Ты же не оставишь его тут? — спросил Макс.

— За кого ты меня держишь? — я глянул на него. — Он едва не погиб ради меня!

Мы сидели в зале под куполом, снаружи темнело, и мы ждали обещанной атаки с линкора, под прикрытием которой надо выбираться. Я бы с удовольствием оставил тут Равуду, который впал в забытье и бредил, и Молчуна, который плевался кровью, но держался бодряком, но меня никто не спрашивал, и Лиргана собиралась эвакуировать всех раненых.

— Да я вообще… — забормотал Макс, тоже получивший по морде и жаловавшийся на звон в башке, но тут снаружи донесся рев самолетных двигателей.

— Вперед! — гаркнула Лиргана, и я торопливо подхватил Котика с пола, забросил в рюкзак, где устроил гнездо из вороха тряпок.

Боевой порядок определили заранее, и мы оказались в арьергарде, прикрывать тех, кто будет нести раненых.

— Потерпи, продержись, — прошептал я зверю, вдел руки в лямки и побежал за остальными.

Промелькнул ведущий наверх коридор, ночь встретила огнем разрывов и визгом заходящих в атаку штурмовиков. Застрочили автоматы, лес расцветили очереди, к прочему шуму добавились разрывы гранат.

Лиргана договорилась с командованием — нас поддерживают, мешают бриан как могут, но мы сами прорываемся к огромной поляне неподалеку, где смогут сесть машины с вертикальным взлетом. Но аборигены, к нашему счастью, такой прыти от жалких остатков нашей центурии не ждали, они бестолково метались и палили все больше мимо.

Позади остался последний купол, несколько пуль хлестнули по кроне дерева над нами, и я понял — оторвались! Из-за туч выглянули сразу две луны, и стало ясно, что лес впереди кончается, что дальше открытое пространство, та самая поляна, где нас заберут!

— Залегли! — приказала Лиргана, и я послушно упал наземь, отполз к ближайшему дереву.

Пока самолетов нет, и наша задача — прикрывать.

Бриан явились из чащи почти тут же, словно ждали команды, я свалил одного сразу, прочие отступили. Судя по стрельбе, они попытались сунуться чуть правее, потом левее, но везде их встретили.

Где эти проклятые самолеты, где?

— Летают хрен знает где, уроды, вапще, — бормотал Макс, которого одолевали те же самые мысли.

Небо разродилось гулом, огромная тень прошла над нами, закрыла одну из лун. Мощные прожекторы ударили вниз, вырвали из темноты поляну, и Лиргана бросилась на открытое место, замахала руками.

Бриан тут же открыли беспорядочный огонь.

— Суки! — я выбросил опустевший магазин, вставил другой — жалеть боеприпасы нечего, если не отгоним врага сейчас, то они не понадобятся, и прицельно стрелять не обязательно, главное не давать им высунуться.

Еще один магазин прочь, новый на место.

Движок взвыл, земля качнулась, отреагировала на касание летательного аппарата. За спинами у нас поднялась суматоха, началась беготня, и мне зверски захотелось подняться, рвануть к спасительной аппарели.

Но пока приказа нет, мы должны оставаться тут.

— Всем отходить! — Лиргана сорвала голос, хрипела из последних сил.

Я вскочил, не переставая стрелять, голова моя дернулась, когда чужая пуля зацепила шлем. Страх оказался как высыпанная на спину холодная металлическая стружка — не хватало погибнуть сейчас, в миллиметрах от спасения!

Я понесся по лесу, петляя, точно заяц, туда, где высилась громада самолета. Выскочил на открытое место, добавил хода, но все равно не мог успеть за разогнавшимся Максом.

— Быстрее! Быстрее! — орали нам. — Вы последние!

Дюзы взвыли, самолет качнулся, дрогнул, я задохнулся, но вскочил на язык аппарели, и она пошла вверх. Меня качнуло назад, я едва не свалился, но чья-то рука вцепилась мне в плечо, удержала.

— Аккуратнее, — сказал тот, кто меня спас, и я узнал голос — Дю-Жхе.

Летательный аппарат медленно развернулся, аппарель закрылась с тяжелым щелчком, и перегрузка швырнула нас в сторону. Я больно ударился плечом о стенку, зажегся свет, и я обнаружил себя в просторном, набитом бойцами трюме.

— Докладывай, центурион, — сказал Шадир, трибун нашей когорты. — Хотя нет… Потом.

Приказ он отменил, поскольку увидел в каком состоянии и Лиргана, и все мы: голодные, изнуренные, покрытые грязью и кровью, едва стоящие на ногах.

— Лучше потом, — центурион не удержалась, осела на пол. — Воды не найдется?

Трибун махнул, и чистые, аккуратные бойцы, каких я не видел с начала наземных операций на Бриа, принялись разносить булькающие фляги.

— Какой сегодня день? — спросил я у парня, принесшего воду мне.

Он ответил, и я быстренько прикинул — до завершения контракта осталось всего четыре, четыре дня! Я смогу вернуться домой, если протяну эти сто с небольшим часов, а сделать это на «Гневе Гегемонии» теперь, когда Равуда выведен из строя и попадет в лазарет, не так сложно.

Главное, чтобы нас вновь не послали в бой.

— Линкор ждет только нас, — сказал Шадир. — Все поломки на борту устранены. Сегодня мы покидаем эту планету.

Ого, мы проиграли войну, драпаем, судя по всему, от дикарей-бриан, которых собирались взять нахрапом, закидать если не шапками, то шлемами — но меня эта новость вовсе не расстроила, она обрадовала, ведь если мы взлетаем, то никаких больше боев в ближайшее время.

Со спины упала даже не гора, а целый хребет!

— Не день, а праздник какой-то, — сказал Макс, оторвавшись от фляги. — Клево же!

Я кивнул, и меня объял пузырь тишины, я снова оказался в том аудиопространстве, которое создавала вокруг меня нелюдская система связи. Исчез рев двигателей, пропали стоны и голоса, шаги и торопливое бульканье, бурчание в моем собственном животе.

— Егор, — сказала Юля, — это ты?

— Я, — ответил я, думая, что надо будет ее расспросить — как выглядели эти «звонки» с ее стороны.

— У нас все хорошо, — торопливо сообщила жена. — Сашку перевели в палату! Сегодня она смеялась!

Мне захотелось петь — что угодно, даже дурацкую попсу, которой мучил нас Макс. Исчезли голод и усталость, боль от многочисленных ссадин и ушибов притупилась, я ощутил себя сильным и здоровым.

— Ты вернешься в срок? — спросила Юля.

— Да, — ответил я, и тут связь прервалась, но на этот раз я не расстроился, поскольку услышал все, что хотел, и сказал все, что надо.

Звуки обрушились на меня, и я уловил хрюканье в рюкзаке.

— Эх, про тебя я и забыл, — пробормотал я, и заглянул внутрь. — Ты как там?

Котик, сидевший в своем гнезде, поднял голову и уставился на меня выразительно — судя по довольным, блестящим глазам, по застывшему на морде голодному выражению, ему стало намного лучше.

Трибун Геррат смотрел на меня пронизывающим взглядом, а я хоть и ежился, страха не испытывал.

Все, мой контракт кончился, а значит кончилась власть надо мной Службы надзора. Пару бессодержательных докладов я ему все же сделал, но настоящим стукачом не стал — все благодаря тому, что нас отправили в джунгли, а бриан пошли в наступление, и нашу центурию отрезало от линкора.

Приборчик для связи лежал сейчас на столе между нами.

— Тебе предложили стать десятником, ведь так? — спросил Геррат.

Я кивнул — о да, с пятым классом я могу получить низший командный чин.

— Меня дома ждут, дело такое.

— Тогда конкретно отправляйся домой, — трибун погладил мерзкие усишки. — Переводчик не стали удалять?

Я уныло кивнул.

На эту просьбу мне отказали, и я вынужден был смириться — вся надежда на то, что на Земле эта штука не будет работать, а значит не будет глючить.