Мужская работа (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 38

— Снимай броню!

— Но я… у меня жена…

— Не воняй! — рыкнула Лиргана и стащила шлем, копна светлых волос рассыпалась по ее плечам.

Я принялся расстегивать крепления, броня с мягким звяканьем упала на пол.

— Догадался уже, что мне нужно, рыжий? — центурион подошла вплотную, я ощутил запах ее пота. — Давай, не тормози, стаскивай штаны… или ты сегодня в них наложил? — она улыбнулась. — И падай на спину, остальное я сама сделаю, дерьмо ты варварское.

«Сама-то!» — хотелось мне сказать, но я сдержался.

Эх, прости Юля, эту женщину я точно не хочу, и держался бы от нее подальше, но она мой командир…

Лиргана оседлала меня, как в прошлый раз, и зря я надеялся, что у меня не встанет. Центурион очень ловко погладила меня в паху, что-то нажала, и я оказался готов к бою, сам того не желая, ухватил ее за среднюю грудь, сжал посильнее.

— Аккуратнее, — пропыхтела она. — А то я тоже могу… надавить…

В этом я не сомневался, как не сомневался и в том, что Лиргана получит удовольствие от моей боли.

Тискать ее я не перестал, но хватку ослабил, да и постарался расслабиться, чтобы со всем быстрее покончить. Но и тут я не справился — на ее прикосновения моя плоть реагировала с бешеным энтузиазмом, и запах возбужденной самки-увдоронат заставлял сердце биться чаще… интересно, чем наш центурион занималась до того, как завербовалась в армию?

Лиргана издала негромкий переливчатый крик, и упала на меня, прижала к полу. Только вот я остался в том же возбужденном состоянии, в полной готовности, поэтому я прихватил ее и перевернул.

— Эй, ты… — воскликнула центурион, но я уже задвигался решительно и целеустремленно.

— Извини… подруга… ты… сейчас… не… командуешь… — пропыхтел я между толчками, стараясь вдавить ее в тот пол, на котором только что лежал сам, расплющить, сделать больно.

Лиргана дернулась, ударила меня по уху, но я перехватил ее запястье, прижал к полу. Зафиксировал второе и прикусил за шею, стиснул так, что ощутил пульсацию крови под тонкой кожей — пахла она горячим металлом, горелой резиной и печеными яблоками.

Вот сейчас я тебе отомщу, тварь!

Центурион вздрогнула еще раз, но не от боли, от удовольствия, руки ее под моими расслабились, а груди напряглись так, что я ощутил кончики сосков даже через обмундирование. Захотела мужика, так получи мужика, и может после этого ты от меня отвяжешься, перейдешь на Фула, на Дю-Жхе, на кого угодно!

Лиргана снова издала тот же крик, выгнулась подо мной, и меня словно ударило током.

— Фуххх… — сказала она минут через пять, когда наше дыхание восстановилось. — Неплохо. Поверь мне, у меня было очень много мужчин, больше чем надо… — голос ее дрогнул, в нем прорезалась злость, — но ты — один из лучших. А теперь слезь с меня. Быстро.

Спорить я не стал, откатился от нее, врезавшись локтем в контейнер, и сел. Лиргана тоже уселась, скрестив ноги, а я, к собственному ужасу, обнаружил на контейнере за ее спиной, не таком уж и высоком, метра в полтора, Молчуна.

Он стоял и взирал на нас с улыбкой, обе руки в карманах, и ткань в паху дергается.

— Повезло твоей жене, — сказала Лиргана.

Молчун кивнул мне, отступил на шаг и исчез.

Неужели он торчал там все это время, наблюдая за нами и занимаясь рукоблудием?

— Что молчишь? — центурион глянула на меня подозрительно, погладила себя по груди, и я ощутил новый прилив желания: да что она творит-то! — Дерьма в рот набрал?

— Ну… Слегка ошарашен… — только и ответил я.

— Это понятно. Не каждый день тебе перепадает такое удовольствие, — Лиргана потянулась за одеждой, принялась натягивать майку. — И теперь перепадет не скоро. Благословение Гегемона, но я на днях получу трибуна и свой манипул в командование. Вторая когорта, скорее всего.

Вот это новость! Неужели Геррат расстарался?

— Тридцатый класс — это тебе не червяк чихнул, — продолжила она с гордостью. — Еще двадцать, и я смогу получить гражданство Гегемонии.

— Гражданство? — тупо спросил я. — Зачем?

Центурион посмотрела на меня, склонив голову к плечу:

— Ты идиот, или прикидываешься? Все, кто не граждане — шлак и мусор. Расходный материал. Я родилась на отсталой планетке, торговала собой, убивала и зубами грызла… и все ради чего, ты думаешь? Чтобы заработать денег и вернуться на родину?

«Торговала собой» — ага, с прежней ее профессией я угадал.

— Получу гражданство, брошу эту дерьмовую войну, переберусь в Столицу. Нормального мужика отыщу, вроде тебя, только из граждан, выйду замуж, детей рожу… Роскошь, покой, никакой грязи, нищеты!

Ого, кто бы мог подумать, что эта свирепая дамочка о таком мечтает?

— А центурию кто возьмет? — спросил я.

— Или нового кого пришлют, или Йухиро, — ответила она. — Он сумасшедший с этой своей религией… нечистые души уничтожаем, все такое… но офицер будет отличный. Его место займет лучший из вас… Сейчас баллов больше всего у Равуды и Диль, но и ты недалеко.

Я бросил взгляд на браслет-классификатор, о котором за всей суматохой забыл — точно, скоро пять тысяч, новый класс.

— Давай, одевайся быстренько, и вали к остальным, — Лиргана поднялась на ноги. — Потрахались знатно, но это не значит, что война закончилась — ни для тебя, ни для меня.

И она ушла, а я принялся натягивать снаряжение и обдумывать новости.

Йухиро в качестве центуриона куда лучше, чем эта трехглазая похотливая кошка, но Равуда в качестве десятника… нет, остается надеяться, что Диль его все же сделает, или к нам назначат кого-то со стороны.

Кто угодно, только не кайтерит!

Меня буквально трясло от страха, хотя сидевший через стол от меня разумный выглядел до банальности обычным. Я занимал «лобное место» уже минут пять, а он все молчал, занимался какими-то документами, потирал лоб и даже не смотрел на меня.

— Давай, Егор, конкретно рассказывай, — проговорил наконец трибун Геррат, и глянул на меня в упор.

— О ч-чем? — спросил я.

— Обо всем, — контрразведчик огладил усики. — О том, почему ты мне не доложил? Передатчик исправен и при тебе, я же получаю с него сигнал.

Этого вопроса я ждал больше всего, но все же глупо надеялся, что он не прозвучит, что Геррат во всей этой суматохе, когда ему самому пришлось взяться за оружие, забыл обо мне…

Нет, не забыл.

— Не о чем, чтоб я сдох, — я опустил голову и уставился в пол. — Сначала ранили. Несколько дней в лазарете провалялся, частью без сознания, потом так…

Знает ли трибун, кто меня подстрелил, и о том, что ко мне приходил Диррг?

— Лазарет меня не интересует. Там ты не мог видеть ничего интересного. Но потом?

О Диргге не знает — уже хорошо!

— А потом напали бриан, — я постарался изобразить максимально честное лицо; понятно, что лгун из меня отвратительный, но Геррат — не человек, и с нюансами человеческой мимики он может быть и не знаком, выходцы с Земли попадаются в Гегемонии много реже, чем гирваны, вилидаро или даже юри-юри, к которым принадлежит ушастый Янельм. — Все так завертелось, я просто голову потерял… Честно!

Трибун вздохнул совсем по-человечески.

Я знал, что после взрыва и нападения аборигенов он допрашивает практически всех, что у него в кабинете побывала уже и Лиргана, и Йухиро, и даже Макс, и что тут непременно окажутся и Юнесса с Равудой, и все остальные. У меня оставался шанс избежать участи стукача, и опирался он на то, что контрразведчик должен сейчас ловить настоящего предателя, того, кто устроил диверсию, а не получать от меня доклады.

Хотя он может, как и обещал, сдать начальству для начала меня, но для этого нужны хоть какие-то доказательства.

— Егор, не держи меня за идиота, — сказал Геррат устало. — Ты сам совсем не дурак. Ведь так?

Я кивнул.

— Поэтому сегодня же вечером активируешь передатчик и выходишь на связь. Рассказываешь обо всем, что у вас там конкретно происходит — разговоры, настроения, неожиданные происшествия.