Почему именно ты?.. - Юдина Екатерина - Страница 7

Единственное, я не понимала, насколько сильно была близка к опасности. Мог ли Он знать, что у меня другой облик? Сомнительно. Я запечатана, а, значит, сама скрыть себя магией не смогла бы. И ту девушку, притворившуюся служанкой, еще не уличили в помощи мне. Иначе бы допросили и уже узнали, как я сейчас выглядела. Исходя из этого, у меня возникло предположение – он думал, что я в академии, но считал, что где-то прячусь. Скрываюсь и никому не попадаюсь на глаза. И, повесив тело той несчастной, ясно показывал, что будет со мной, если я не раскрою себя.

И меня коробило от того, что Он сделал с той несчастной. У нее, наверное, были мама и папа. Возможно, братишки и сестренки, которые ее больше не увидят. Первокурсница умерла, и это случилось из-за меня.

Я решила, что стоило пойти к преподавателям и рассказать, кем я являлась и как очутилась тут. Вот только уже вскоре собственное решение заставило меня насторожиться.

Среди преподавателей увидела несколько мужчин, ведущих вражду с моим учителем. И это только те, о ком я знала. Сколько еще его врагов было тут, я предположить не могла. У мастера много завистников. А вдруг меня переместил сюда кто-то из преподавателей? За счет меня решил добраться до учителя?

Кто угодно мог оказаться этой самой тварью. Умом понимала, что никому не могла доверять.

Я считала, что в первую очередь мне следовало перестраховаться. Сделать что-нибудь, чтобы, несмотря на запечатанную магию, не быть настолько беззащитной перед тем, кто хотел меня убить. Но толком сосредоточиться на своих проблемах я не могла из-за Релив. Эта пятикурсница не давала мне ни одной свободной секунды.

– Постирай мои платья, – скомандовала она. Меньше всего на свете, оказавшись в такой ситуации, мне хотелось заниматься стиркой. Но мне нельзя было выделяться. То, что меня благодаря обстоятельствам приняли за студентку Дюран, являлось чудом. Моим прикрытием. И пока оно не разрушилось, мне следовало им пользоваться.

Поэтому, стиснув зубы, я взяла ее платья и поплелась в прачечную. На самом деле, все было не так плохо. Скрываясь под обликом обычной первокурсницы, я сливалась с этой академией. Если бы не морок на моем лице, я бы вообще стала неприметной. Но и без этого могла без опаски осмотреться. Поэтому пользовалась даже этим заданием пятикурсницы, которую уже успела порядком невзлюбить за стервозный характер. Я сделала большой крюк и обошла несколько длинных коридоров, которые вечером казались невыносимо мрачными. Посмотрела на студентов, украдкой выискивала знакомые лица и слушала, кто и о чем говорил. А еще искала новые залы с порталами.

Встретила смотрящего и попыталась у него невзначай выведать, как можно было покинуть Дюран, но мужчина лишь отмахнулся от меня, сказав, что я уже знала:

– Академию можно покинуть только после окончания учебы.

Дальше бродить по Дюран с охапкой платьев в руках я не рискнула. Уже и так начала привлекать внимание. Поэтому побрела к прачечной, которую нашла с трудом, и, зайдя внутрь, заметила, что комната была безлюдной.

Из-за смерти первокурсницы учебу отложили на несколько дней и, пока искали убийцу, установили комендантский час. Он уже близился, и многие разошлись по комнатам.

Набрав из бочек воду и налив ее в глубокие емкости, я принялась стирать. Давно ничего сама не стирала, но, как ни странно, занимаясь этим, могла окунуться в свои мысли и подумать, что делать. Как защитить себя и не выдать. Убраться из Дюран и вернуться в особняк Эдергара. Уже начинала скучать по учителю.

Вот только над этим всем я думала недолго. В прачечную заявилась Релив и, увидев, что я не успевала все отстирать, разозлилась:

– Криворукая Уродина, сколько можно стирать четыре платья?

Я скривилась. В особняке мастера даже со служанками никто так не обращался, как эта пятикурсница со мной. Будто я внезапно стала ее рабыней. Я все еще не привыкла, что в Дюран, как оказалось, была такая иерархия, по которой первокурсники являлись никем и пятикурсники могли позволить себе  любое обращение с новичками. А Релив меня не любила. И это было обоюдным чувством.

– Ты сама их можешь постирать. Несомненно, у тебя руки растут из правильного места, – не смогла сдержать сарказма. Я сегодня, когда забирала платья, была в комнате Релив и видела, какой у нее там свинарник. Странно, что при этом всем она сама выглядела так аккуратно.

– Решила огрызнуться? – Релив скривилась. Мои слова посчитала жутким неуважением и решила наказать. На всю ночь закрыть меня в прачечной. – Твой первый день в Дюран, и ты уже заслужила наказание. Надеюсь, что после него станешь более покладистой.

После того как пятикурсница ушла, напоследок кинув на меня гневный взгляд, я подошла к двери и дернула за ручку. Поняла, что она была не просто закрыта, а магически запечатана. Была бы у меня моя магия, я бы могла с легкостью выбраться отсюда.

Да, моя главная проблема в том, что моя  магия запечатана. Думая об этом, вспомнила об одних словах учителя.

Бывало такое, что из-за длительного использования магии, маг терял энергию. В таком случае оставался беззащитным. Рассказывая об этом, учитель дал мне один урок. Сказал, что это запрещено и пользоваться этим можно было лишь в крайнем случае. Только если жизни угрожала опасность.

Сейчас как раз был крайний случай, поэтому, вспоминая все слова Эдергара, решилась на этот шаг – вызов темного духа. Потустороннее создание, которое могло защитить. Дикое и агрессивное, но оно все же поможет. По своему желанию потом возьмет плату, но к этому я была готова.

Сегодня, когда с остальными первокурсницами после общего сбора побывала в обеденном зале, я там взяла нож и все это время прятала его в кармане юбки. Сейчас его достала и, убрав ткань, которой его обмотала, порезала себе ладонь. По памяти на полу своей кровью нарисовала руну.

Наверное, этот призыв вообще единственное, что можно было сделать, несмотря на то, что у меня была запечатана магия.

Я села на пол и обе ладони измазала в крови. Сделала несколько вдохов и ладонями коснулась кровавого рисунка. Когда он начал полыхать, прошептала:

– Приди темный и бесноватый. За призыв готова отдать плату, которую ты сам пожелаешь.

Вспышки и болезненные для меня разряды тока. Комнату заполнил туман, из которого постепенно начал вырисовываться силуэт. Вернее, их было два.

Сидя на полу, я всматривалась в то, что призвала, и уже вскоре поняла, что это был не дух. Или я руну нарисовала неправильно, или сказала что-то не то, но на мой призыв явилось два парня. Более того, учащихся в Дюран. Оба в черной форме – пятикурсники.

Одного я узнала сразу – Мерад Кад. Увидев его, тут же вздрогнула, ведь в первую очередь мне именно его стоило избегать.

У Када бледная кожа и прямые черты лица. Глаза практически черные и немного раскосые. Он шатен с слегка отросшими волосами. Обычно скучающий взгляд теперь казался мрачным, а брови были сдвинуты на переносице.

– Какого черта? – Мерад окинул взглядом прачечную, в которой оказался.

Второго парня я не знала, но, только один раз посмотрев на него, почувствовала, как по спине побежал холодок. У него очень тяжелый и подавляющий взгляд. Циничный и холодный. Черные волосы небрежно растрепаны и кожа смуглая. Черты лица безупречные, хоть и немного грубоватые. В своем телосложении высокий и массивный.

В первую очередь Мерад и этот парень заметили друг друга. И, несмотря на то, что на их лицах не мелькнула ни одна эмоция, взгляды выдавали жесткую всепоглощающую вражду.

В следующее мгновение из еще неразвеевшегося дыма выплыло три полоски. Две обвили запястья парней, а третья оказалась на моем большом пальце, формируя кольцо. Я явно выполнила призыв неправильно, но как раз эти полоски были связью между призывающим и темным духом, чтобы он не оторвался и был прикован к тому, кто рисовал руну.

Что происходило?

Я видела, как Мерад и этот незнакомец посмотрели на свои запястья, и прекрасно заметила, какими взглядами они скользнули по браслетам. Мне от этого стало как-то жутковато, по ногам скользнул будоражащий холодок, будто предзнаменуя что-то нехорошее. Страшное и, несомненно, опасное.