Та, которую я... (СИ) - Аверков Дмитрий - Страница 65

А такие вещи без внимания оставлять нельзя.

Пусть давний приятель довольно сильно изменился, но, как мне показалось, в нем осталась еще какая-то часть светлого и доброго от прежнего Пахома.

Предложенная им помощь вряд ли была просто данью нашему общему прошлому.

Правда, вспоминая о горящей деревне и той девице, которую он затащил в сарай, — разговаривать с ним мне совсем не хотелось.

Видимо, и он не был настроен на душевные разговоры.

На прощанье мы молча пожали друг другу руки, и я провалился в темноту.

Через несколько шагов мне то ли почудилось, то ли действительно до меня донесся приглушенный голос Пахома:

— Если встретишь Фомку, передавай привет. Может, и я с ним когда-нибудь свижусь.

Я обернулся, вглядываясь во мрак. Постоял с минуту, но отвечать не стал. Оттолкнулся от земли и скакнул в сторону гор. Уж там-то меня свирепые агатцы ни за что не достанут.

Ночной полет снова вызвал у меня неописуемый восторг.

Я прыгал и парил, наслаждаясь безграничной свободой и головокружительной легкостью.

Взмыв на горный хребет, отыскал подходящее место для ночевки — небольшую нишу в скале, где я надежно укроюсь от продувных ветров. Устроился удобнее и крепко заснул.

Но прежде чем провалиться в глубокий сон я увидел княжну Адель… Естественно, без одежды. Сначала включилась та картинка, где она лежала на кровати в халате, а потом не совсем в халате… Затем замелькало то, что произошло после примененного мною заклинания в малом зале, где она любила уединяться… И лишь тогда я сладострастно улыбнулся и уже окончательно погрузился в сон.

А приснилась мне Алиска.

Она, безголовая, возмущенно вопила и наседала на меня:

— Ты меня Аделаидой назвал?! Да как ты посмел?! Меня так только бабушка называла, когда отругать хотела! А я завтра расскажу в академии, что ты в ванной свое хозяйство теребил!

— А что в этом такого из ряда вон выходящего? — отбивался я от нее словесно. — Да и как ты расскажешь? Тебя ведь уже никто не слышит кроме меня!

Тут я очнулся. Мое тело знобило. Предутренняя прохлада оказалась чересчур промозглой, возникло ощущение, будто бы она пробирала меня аж до костей.

Я вскочил и сделал несколько гимнастических упражнений, чтобы согреться. Хотя возникший во сне образ моей лунной подружки нисколько не был романтичным и даже вопиюще мерзопакостным, все-таки я почувствовал неудержимое влечение к ней. Тяжело вздохнул и в голос произнес:

— Ну что ж, прощай, Алиска… А лучше дожидайся меня. Я к тебе обязательно вернусь. Когда-нибудь…

На рассвете я снова выбрался из своего укрытия, влез на широкий скальный выступ, откуда отлично просматривалась равнина, и принялся наблюдать за людьми, копошащимися там, внизу, которых я покинул накануне.

Рано пробудившись, они быстро потушили костры и спокойно двинулись своей дорогой. Мое исчезновение никто и не заметил. Добытое пополнение агатцы не удосуживались пересчитывать поголовно, будучи убежденными, что никто от них никуда не денется.

А я, отчего-то затаив дыхание, долго провожал взглядом отряд рекрутов в сопровождении лихих всадников, пока они не превратились в малюсенькие точки на горизонте.

Вот и всё. Я в безопасности.

Немного поразмыслив, я решил двигать в обратную сторону — назад в столицу. А куда мне еще отправляться?

Вдруг снова появился тот незнакомец, опять пришел к блаженным с дарами от Тейи.

Пока он единственный, кто может стать для меня поводырем от пункта «А» — скопления моих вопросительных знаков, до пункта «Б» — к долгожданным ответам.

О! Замечательная идея пришла в мою голову.

Я спустился к рощице, наломал гибких длинных веток, нашел позабытый кем-то из агатцев кусок грубой ткани, видно, служивший ему одеялом, и соорудил для себя что-то наподобие небольшого дельтаплана.

Снова взгромоздился на гору, и, ухватив покрепче искусственное крыло и унимая волнение, с силой оттолкнулся…

Красота!

Теперь я, не приземляясь, парил над серой равниной и с наименьшими физическими затратами ускорил свое путешествие к Селенодолу.

Конечно, увидеть меня могли издалека. Мало ли зевак, таращащихся в небо? Пришлось постоянно вертеть головой, чтобы, едва заметив опасность, прекратить свой бесподобный полет и укрыться внизу от случайных свидетелей.

Но, к моему удовольствию, за приличный промежуток времени посторонних глаз я так и не обнаружил.

И мой полет проходил нормально!

Да просто отлично и потрясающе приятно!

Как бы мне не было здорово ощущать себя вольной птицей, но полет, в конце концов, я все-таки вынужден был прекратить.

До столицы оставалось не так уж и далеко.

Спустился на землю, мягко спланировав, разобрал крыло и спрятал его части в груде валунов, покоящихся у склона невысокой и довольно приметной горы — ее вершина напоминала округлую женскую грудь с топорщащимся соском.

Хотя, может, это только мне так виделось.

Что делать дальше, я уже давно решил. Да это было вполне очевидно. Мне нужно постоянно вертеться неподалеку от богоотступников, дожидаясь прихода их странного гостя. Правда, надо поговорить с Фомкой, попросить его, чтобы он меня сразу же предупредил о появлении незнакомца.

Вот черт!

После затяжного парения в воздухе ноги не очень-то обрадовались своей рутинной работе. Ничего. Расходился я быстро, даже мощно скакнул несколько раз. Но на этом всё — вокруг теперь места обжитые, многолюдные.

Сейчас только и понял по тягуче-жалобному урчанию в животе, что ел последний раз довольно давно.

А вон впереди, как по заказу, замаячила деревенька.

Местным жителям повезло, агатцы сделали приличный крюк, огибая эту деревню, наверное, из-за ее близости к столице. Не хотели поднимать лишнего шума. Весть о разграблении поселения, находящегося на подступах к Селенодолу, быстро бы достигла ушей графини.

Она, конечно, позволяет своим гвардейцам практически всё на свете, но порой неприятные известия ее раздражают. И как она поступит в том или ином случае — никто не может предвидеть.

Говорят, Агата абсолютно непредсказуема в своих импульсивных порывах и зачастую противоречивых волеизъявлениях.

На околице я приметил молочноликую девицу, достающую воду из ветхого колодца. Она и глазом не успела моргнуть, как я был уже рядом и предложил ей свои услуги. Девушка, взглянув на меня и чуть зардевшись, благосклонно приняла мою помощь.

Оценив ее привлекательность, я пожалел, что так не вовремя лишился служебного кольца…

Сейчас я был ни чем не лучше Пахома, поскольку готов был на многое, чтобы сблизиться с этой красоткой и незамедлительно провести с ней чудесные мгновения, максимально заполненные телесными наслаждениями и усладами.

Ну, или хотя бы просто поглазеть на ее прелести.

Мужские физиологические потребности мне порой ужасно сложно обуздать. От низменных желаний никуда не деться. К тому же организм молод и ненасытен.

И когда закипает внутри, то лучше всячески способствовать выбросу «пара». Не ровен час — бесконтрольно взорвется, а там уже хрен знает, чем всё это обернется и к чему приведет.

Я подхватил пузатые ушата с водой и поплелся подле девицы, стараясь сразить ее наповал своей мужественностью и добродушием.

Она назвалась Акулиной.

В доме, куда мы вошли, никого не было. Акулина охотно откликнулась на выразительный голод, сквозящий из моих глаз, причем не только тот, что пробуждает пустой желудок. Девица сначала накормила меня, а затем позволила немного с ней помиловаться.

Правда, допустила лишь поверхностные ласки без каких-либо проникновений. На мои более глубинные поползновения, она отреагировала буйно — резко отпрянула, отскочила в сторону, ухватила кочергу и заявила, что «ворота откроются» только после того, как я отведу ее под венец, а храм Селены — он тут рядышком.

Впрочем, в порыве страсти я уже «разрядил» свой боезапас, не успев даже снять штаны…