Тени исчезают в Раю (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс" - Страница 3

– Либо она не подозревала, что действует по указке маньяка, – уперто возразил китиарец.

– Не проще ли попросить помощи у вашего соотечественника, не будем показывать пальцем в сторону Майера, и взломать записи с камер?

– Алекс, во-первых, Виктору в должники лучше лишний раз не записываться.

– Так пусть Тайни попросит…

– Особенно ей. – Странно, но именно теперь, впервые за всю беседу, у Коллингейма возникло ощущение, что Себастьян предельно честен. – А во-вторых, здесь, как в каменном веке, записи с камер наблюдения не контачат с сетью. Официальная версия – защита от «майеров». Конфиденциальность отдыхающих – превыше всего.

Коллингейм молчал, обдумывая ситуацию.

– Себ, прости, но от меня в этом деле толку – грош. Это на Атоване у меня есть полномочия, связи, стукачи… А здесь я такой же приезжий, как и вы. И волшебной палочки у меня нет. Дома забыл.

Марсо стоял, сунув руки в карманы цветастых шортов. Его мощные плечи обтягивала футболка без рукавов. На лице не отражалось ни единой эмоции. Угрожающее зрелище, если честно.

– Повторюсь: если вам интересно моё мнение, то я склоняюсь к версии о «разводе». Если же это действительно маньяк, то, учитывая, что с момента пропажи девушки прошло… Сколько?

– Больше недели, – буркнул Себастьян.

– Больше недели. Вероятность того, что она жива… – Коллингейм развел руками и изобразил на лице сочувствие.

Потом, вторя собеседнику, сунул руки в карманы халата, и двинулся в сторону отеля.

Марсо нагнал его.

– Я понимаю, – выдавил тот с явным трудом. – Даже если так. Я не могу оставить преступление без ответа.

Да. Китиарцы любят мстить. Вдумчиво. Здесь Роул не соврала. Буквально вчера Алекс имел возможность в этом убедиться. Он наткнулся на вирусный ролик с последней записью с корабля профессора Фита. Вирусный в нескольких смыслах. И потому что разлетелся по Макросети в мгновение ока, и потому что про вирус Гунтера-Вольфа. Как сообщалось в новости, грипп Гунтера-Вольфа не поддавался излечению традиционными средствами. Вакцина же от него имелась только в очаге заболевания, в десятках мегапарсеков от местонахождения корабля с пострадавшими. Профессор, покрытый страшными язвами, кашляя кровью в камеру, слал проклятия в адрес подлых китиарцев. На заднем плане маячил обезображенный труп Данаи. Бесстрастный голос диктора пояснял, что известный ученый Джозеф Фит и его ассистентка Даниэла Вуд подозревались на родной планете в организации наркосиндиката. Далее в ролике мелькнуло изображение погибшего Оуэна; отрывок интервью с изможденными освобожденными китиарцами на официальной пресс-конференции, которую Алекс уже не застал; картинки «фермы» и атованцев, искалеченных харденом. В завершении диктор сообщил, что официальные власти Китиары не признают участия в жестоком убийстве наркодилеров и порицают самосуд. Ага! Может, даже выговор вынесут руководству Исследовательского Корпуса. А Тайни Роул и непосредственных исполнителей отстранят на месяц от службы. Заслужили отдых, ребята.

– Себ, я действительно не представляю, чем могу помочь.

Биологическим оружием он не владеет.

– Хорошо, – произнес Себастьян. – Тай просила скинуть тебе ее новые контакты. Старый комм у нее на корабле, вне доступа. Если захочешь с ней связаться, отправляй сообщения, не звони.

Алекс пожал плечами. У них там матриархат. Если женщина просила – нужно сделать. Особенно если женщина является сотрудником Службы Безопасности Исследовательского Корпуса Китиары. С такими не спорят.

– Прости, – еще раз извинился Алекс. На всякий случай.

– Я всё понимаю. Но если вдруг…

– Если «вдруг», у меня есть ваши контакты, – заверил Коллингейм бывшего сослуживца и зашагал в отель. Дальше – в одиночестве.

Как бы ни хотелось детективу выбросить из головы разговор с Себастьяном, – не получалось. Одна мысль цеплялась за другую, вторая за третью, и скоро мозг Коллингейма был готов разлететься на куски. Он поднялся к себе, переоделся в приличную одежду и перекусил на скорую руку, как обычно в Управлении, когда расследование сдвигалось с мертвой точки, а Алекса начинало крутить, как центрифуге. Это было не его расследование. Совершенно. Но вместо того чтобы пойти плавать в море, он поперся в номер и запустил поисковик комма. Кайса Свенссон. Поисковик взорвался миллионом упоминаний. Прежде всего Коллингейму захотелось взглянуть на ту самую «диву», которая, якобы, приложила массу усилий, чтобы казаться невзрачной. Он ткнул первую попавшуюся запись и едва успел поймать упавшую челюсть. Кайса действительно была из тех, от кого если не падают замертво, то, по крайней мере, оглядываются вслед. Рослая худощавая блондинка в длинном, простом, на первый взгляд, вечернем платье величаво спускалась по лестнице прямо Алексу в комнату. Ее яркий макияж не выглядел вычурным или вульгарным. Он подчеркивал строгую красоту валькирии. Белокурая дева смотрела Коллингейму прямо в глаза. Словно решала, отправить его в Вальгаллу прямо сейчас или чуть повременить. Наверное, они идеально смотрелись рядом: огромный, как древний викинг, Себастьян, и звонкая, как тетива, и столь же смертоносная, Кайса. Конечно, Марсо видел ее здесь другой. Алекс знал, как выглядит нарядная Тайни Роул. Убийственно выглядит. Но и обычная Тай, растрепанная и без капли косметики с утра, заставляла его сердце сжиматься. И не только сердце. Даже во сне, как сегодня на пляже. Повседневная Кайса была наверняка проще. Светлокожие блондинки действительно смотрятся без макияжа бледновато. Были у Алекса блондинки. Но… Суть валькирии так легко из нутра не выкорчевать. Именно этим она зацепила китиарца. И – да, Алекс поверил, что она не пыталась женить на себе Марсо. У нее – действительно успешной журналистки с модельной внешностью – наверняка не было недостатка в женихах. Значит, всё же маньяк. Коллингейм листал одно за другим изображения, где девушка была жива. Казалось, жизнь била из нее фонтаном. Еще неделю назад.

– Джозеф Фит, поиск, – вырвалось у Алекса будто непроизвольно.

Над коммом зависла рамка галовизора, и уже знакомый голос диктора буднично рассказывал о профессоре и Даниэле, их преступлении и наказании, за которое правительство Китиары не брало ответственность. Которое миллионы китиарцев, чистокровных и смесков, разнесли по Макросети, чтобы каждый – каждый! – знал, что того, кто покусится на жизнь гражданина Китиары, от кары не спасет ни тюрьма, ни справедливое правосудие. Жизнь за жизнь. Смерть за смерть.

Именно это сквозило за видимым спокойствием Себастьяна. Он не спорил с Алексом. Не говорит, что его версия бредова. Ему не было дела до скоропалительных выводов детектива. Он жаждал мести. С помощью Алекса или без нее, он найдет этого маньяка и уничтожит. Коллингейм не хотел бы присутствовать при этом. Тайни Роул поможет соотечественнику и командиру замести следы. Был маньяк – и нет маньяка. И бледные моли смогут спокойно загорать на Парадизе-5, даже не подозревая, какой опасности избежали. Жаль, что Алексу действительно нечем им помочь. Иногда ему очень хотелось того же, что без угрызений совести творили китиарцы. Но, – наверное, всё же к счастью, – он был верен закону.

На этой пафосной ноте Коллингейм отключил комм и пошел переодеваться на пляж. И даже надел плавки и взялся за полотенце. Но потом, как был, в плавках и с полотенцем, плюхнулся в кресло, с которого только что встал.

Не сходится. Паззл всё равно не сходится. Похищение Кайсы выбивалось из обычной картины. Алексу не давал покоя этот стремительный рывок с вещами на выход. А еще у него было стойкое ощущение, что китиарец о чем-то умалчивает. Но в этом-то как раз ничего удивительного не было. Это было в порядке вещей. Может, на самом деле журналистка скрывается от Марсо, а детектива опять пытаются разыграть вслепую? Коллингейм вновь загрузил поиск и сделал запрос о девушках, пропавших на Парадизе. Увы, какими бы ни были формулировки, если в них встречалось сочетание «Парадиз-5», поисковик открывал многомиллионные ссылки, в которых воспевалась красота пляжей, чистота моря, легкий бриз, идеальный сервис отелей… Ни о каких похищенных / пропавших / потерянных девушках / женщинах / домашних животных / драгоценностях речи в них не шло. Парадиз – воплощенный Рай. Вот о чем там говорилось. И это тоже было странно. Ведь не бывает рая без ложки дегтя. Кто-то обязательно должен остаться недоволен. Но нет. Все были в восторге. Сладком и воздушном, как маршмеллоу в шоколаде.