Пятеро из Рубежного Легиона. Том 2 (СИ) - Аверков Дмитрий - Страница 39

И где она тогда окажется?

Шторм прекратился, будто по чьей-то неведомой могучей воле.

Почти мгновенно стих и растворился, разметавшись тухнущими отголосками по морской глади.

Повезло, что никого не смыло с плота. Чудом все остались в живых. Уцелели и артефакты, пехотинцы не выпускали их из рук.

Каким-то удивительным образом земля виднелась теперь со всех сторон, словно плот во время шторма забросило в огромную бухту. Земляне ликовали, вглядываясь в далекие берега и испытывая бурную радость из-за того, что всё обошлось и на этот раз.

— Чего вылупились? Гребите! — прикрикнула на них Дангомила.

Силы полевых магов нужно поберечь, кто встретится путешественникам на мелькающей на горизонте суше? Одной ведьме, возможно, и не совладать с неизвестным противником. Бледная фея теперь прекрасно это понимала.

Берег приближался…

Не так быстро как хотелось, но все-таки — из тонкой темной полоски на горизонте, он уже превратился в жирную зеленую гусеницу, вытянувшуюся во всю длину, чтобы погреться на солнце.

По крайней мере пока только такие ассоциации приходили в голову землянам. Что творилось в мозгах дангов — легионерам было невдомек. Да не очень-то хотелось и знать. Землянам хотелось лишь одного — скорее избавиться от барафлекстцев.

Навсегда.

Чудесные виды открылись путешественникам, когда плот достаточно близко подплыл к береговой черте, и уже можно было разглядеть невооруженным взглядом всё, что там находилось.

А то, что там находилось — безумно обрадовало землян. Они даже бросили весла и принялись, как по команде, протирать и промаргивать глаза: не привиделось ли им всё это после столь долгого и не всегда приятного путешествия?

Нет!

Всё осталось на месте и выглядело похлеще, чем в бурных фантазиях мечтателя, благополучного преодолевшего пубертатный период. Под опрятными пальмами — уютные бунгало. На песчаном берегу белые шезлонги в несколько рядов, и на каждом из них — восхитительная красотка! Весь пляж завален очаровательными барышнями — яблоку негде упасть! Ко всему прочему разномастные девицы загорали топлесс.

Легионеры вновь ухватили весла и быстрыми синхронными движениями подогнали плот к берегу.

Некоторые из девицы приподняли головы, с любопытством взглянув на пришельцев. Более никаким образом на вторжение незнакомцев полуголые барышни не отреагировали, они продолжали спокойно нежиться под ласковыми лучами небесного светила.

— Простите, милое создание, — Безымянный прицепился к одной из девиц в красных купальных трусах. — Не доставим ли мы вам неудобств своим присутствием?

— Да пяльтесь на здоровье, — понимающе сказала барышня, грациозно потянувшись и повернувшись набок лицом к гостям. — Все мы здесь — модели. Нам без разницы: одетые мы или нет. К тому же за всё заплачено.

— Райский уголок! — в один голос воскликнули легионеры, подбирая рукавами побежавшие ручьем слюни.

— Это остров, — охотно уточнила девица. — И да. Вполне райский.

— Ведьма, ты как хочешь, а я здесь остаюсь! — отважно заявил Безымянный. — Многообещающий, но нисколько не оправдавший наших надежд, мир Издыр мы покинули, а в итоге ничего не потеряли! Получили на блюдечке целый остров полуголых красоток!

— А ты особо не верь глазам и ушам своим, — ухмыльнулась Дангомила. — Быть может, тут не всё так просто, как тебе кажется. Впрочем, развлекайтесь пока. Мешать не буду.

Легионеры тупо стояли на одном месте и жадно озирались, разглядывая схваченные бронзой блестящие женские тела, только Мизинец вдруг смущенно потупил глаза. Средний по-товарищески пихнул его в бок и хохотнул:

— Опять застенчивым стал, салага?! Недавно на девок, как коршун бросался! Смотри смело, не дрейфь! Отчего не разглядывать, если девицы сами показывают? Они не стесняются, а ты чего раскраснелся?

— Он растерялся при виде такого количества женских «добродетелей» и тушуется из-за своих разнузданных, но вполне закономерных помыслов, — неожиданно заумничал Безымянный, видимо, от изобилия женщин и недавнего чудесного спасения (в очередной раз проявилась его глубинная разбалансировка сознания), и обратился уже конкретно к парню: — Понимаешь, Мизинец, есть люди или существа, у которых все гармонично и внутри, и снаружи. По крайней мере они так воспринимают сами себя, ну и благодаря такой внутренней установке другие тоже их так воспринимают. Вот я, к примеру, смотрю на голых девиц и для меня это гармонично, и для них тоже. А вот у тебя совсем по-другому. То ли ты недоделанный природой, то ли переделанный. Понимаешь? То есть у меня — золотая середина, как и то, что считается добродетелью. А у тебя — перекос: или недолет, или перелет. Не переживай, не один ты такой. Бывает, глянешь на нее или на него — вроде все на месте, но какая-то неказистость прямо настойчиво бросается в глаза. Не хватает вот этой гармоничности, тесной связи с окружающим миром, что ли…

— Ну, это как посмотреть, — обиженно буркнул новобранец. — Может, это твое поведение — крайность, а у меня всё в норме?

— Да не может быть у тебя ничего в норме! — хохотнул раздолбай. — Ты — дитя разума и больного воображения. А я — истинное дитя природы. Улавливаешь разницу?

— Ну да, что ты примитивный и мозгом крайне изредка пользуешься, — внезапно расхорохорился Мизинец, видимо, его терпение лопнуло.

— Ну, полноте, каскад моих рассуждений явно достиг цели и попал в точку, — гоготнул Безымянный, но для убедительной весомости своих слов еще и размахнулся, чтобы поучить молодого уму-разуму.

Вдруг он резко передумал, перенаправил руку к своему затылку и сделал вид, что собирался его почесать. А повел связист себя так, поскольку одна из девиц заинтересовалась темой их разговора и выжидающе повернулась к ним.

А раздолбай еще не понял, как себя надо преподнести, чтобы быстро снискать расположение местных барышень: как грубый мужлан, поигрывающий мышцами и тестостероном, или как галантный кавалер.

— У нас тоже неказистых хватает, — сообщила девица. — Но живут они на другой половине острова. Здесь только мы — совершенные и гармоничные.

— И как нам с вами сблизиться скорее? — облизнулся Безымянный, откровенно таращась на ее обнаженную грудь.

— Вечера дождитесь, тогда всё и прояснится, — весьма обнадеживающе улыбнулась красотка. — Мы сейчас отдыхаем, так что лучше нас не беспокоить по пустякам.

— И тут получается своеобразный мир Пополам, — ухмыльнулся Субботин. — Только всегда ли «пополам» — это равные половины?

Тем временем данги забрали с плота артефакты и Брянгомира и вслед за Бледной феей отправились вглубь острова, оставив землян любоваться пляжными красотами.

Если и впрямь это остров, то легионерам бежать некуда. Можно их оставить и без присмотра.

Ничего похожего на дворец или хоть что-то, напоминающее административное здание, в ближайшей округе не высилось и не виднелось.

Это неимоверно разозлило Дангомилу.

Как бы ведьме не хотелось, но ей все-таки пришлось обратиться за помощью к местным. Весь остров буквально кишел полуголыми девицами модельной наружности и больше никого, кроме них, барафлекстцам не повстречалось на пути.

— Кто тут главный? — презрительно бросила проходящей мимо красотке Бледная фея.

Та не менее презрительно фыркнула в ответ и, не останавливаясь, продолжила свое движение. Ведьма толкнула в плечо гениального технаря:

— Давай ты разузнай, мне с ними не с руки как-то разговаривать.

Брянгомир оторвался от своих мыслей и принялся бросаться наперерез каждой встречной барышне. Те, безусловно, шарахались от странного типа с безумными глазами, но в итоге одна из девиц, вероятно, питающая определенную слабость к мужчинам подобного склада или просто любительница пообщаться всё равно с кем, лишь бы с кем-нибудь, пояснила:

— Власть и какие-то небывалые возможности и способности, да и просто везуха, позволившая случайно задрать свою задницу выше таких же точно соседних задниц, портят любого — подпитывают его тщеславное убеждение, что он лучше других. А мы просто живем, плюем на всё и веселимся, пока жизнь движется. А если она невзначай остановится, то двигаем ее принудительно! Короче, нет на острове главных. Тут только мы — счастливые. Любуемся собой и радуем своей красотой других. Есть, правда, еще неказистые, но они с удовольствием заботятся о том, чтобы мы были счастливы, потому что им больше заняться нечем.