Вопросы и ответы (СИ) - "love and good" - Страница 43

— Несмотря на весьма изворотливый и расчётливый характер, Аэлухель никогда не был амбициозен. Поэтому когда он стал принцем-консортом, он натурально понятия не имел, что с этим делать.

— Им, кстати, он стал вообще случайно. Дело в том, что его возлюбленная, Эрувэ, была в прямом смысле тайной женой горного короля (в силу некоторых трагических событий у того начались проблемы с психикой). Никто понятия не имел, что король на момент смерти был женат, но дабы предотвратить кровопролитие и возможность гражданской войны, было принято решение признать Эрувэ королевой. Так Аэлухель из вчерашнего раба, пирата и шпиона возвысился до в прямом смысле королевских высот.

========== Вопрос 1 ==========

Комментарий к Вопрос 1

«Персонаж попадает в плен, однако похититель, как ни странно, собирается его вовсе не убивать… Ему нужна компания. Очень срочно»

Море было спокойным. Сезон штормов закончился несколько дней назад, и сейчас идти по тихим водам было одно удовольствие. Каравелла, идущая под личными парусами барона Ридраила, тихо и быстро разрезала морское зеркало, отчалив сразу по завершении шторма от берегов Бухты Загадок, что размещалась среди скал юго-восточного побережья вампирского королевства. Аэлухель, возглавлявший экипаж и, по совместительству, миссию, направленную бароном к Керзаиру, теперь возвращался от бывшего вампирского короля-предателя. Переговоры, несмотря на скользкий нрав Керзаира, прошли на удивление гладко, и Аэлухелю было о чём поговорить с Ридраилом.

Погрузившись в собственные размышления, Аэлухель сидел за столом в своей каюте. Перед ним лежал раскрытый дневник, и эльф задумчиво вертел в пальцах перо, всё никак не начиная писать. Неожиданный удар чего-то тяжёлого о борт покачнул корабль, тем самым заставив Аэлухеля вздрогнуть и, вынырнув из чертогов разума, нахмуриться.

«Ундинские патрули не заплывают так далеко на север, — в голове мгновенно пронеслась расчётливая мысль. — Рифов и скал в этих водах тоже нет, — Аэлухель нахмурился ещё сильнее, и взгляд его потяжелел. — Разве что нашлись глупцы, которым баронский флаг ни о чём не говорит», — рывком он встал на ноги и решительным быстрым шагом вышел из каюты, поднимаясь на палубу.

— Что здесь происходит?! — недовольно рявкнул он, стреляя острым взглядом с одного матроса на другого.

Аэлухель шёл с небольшой командой: кроме него на борту было ещё трое эльфов-горцев, четверо саламандр и трое же вампиров. Саламандры рассредоточились по бортам, эльфы пытались совладать с горящими парусами, а вампиры скользили по палубе, гневно скалясь.

— На нас напали! — откликнулся один из них. — Кто-то из саламандр поджёг паруса.

— Я проблемами со зрением не страдаю, — сквозь зубы процедил Аэлухель. — Куда смотрел вперёдсмотрящий, что не увидел угрозу?! — ответом ему на это послужила тишина, и Аэлухель грязно выругался, срываясь с места и присоединяясь к команде.

— Мы не подойдём к ним ближе, капитан, — мрачно пробасил саламандр, возле которого Аэлухель остановился. — Иначе они разнесут наш корабль. Боюсь, всё, что мы сейчас можем, сражаться, когда они возьмут нас на абордаж.

— Гадство! — в бессильной злости сплюнул Аэлухель. — Явно кто-то из «наших» рыпнулся. А нас, как назло, слишком мало.

— У нас нет другого выбора, — без особого энтузиазма откликнулся саламандр. — В противном случае они подожгут нас быстрее, чем мы успеем опомниться.

Аэлухель ещё раз выругался, а после крикнул команде готовиться к абордажу. Та приняла выжидательную позицию, пока обстрел огнём от саламандр вражеского судна продолжался ещё какое-то время. Однако стоило кораблю подойти ближе, как Аэлухель с удивлением распознал на флагштоке знамёна князя Орлеандо.

— А что саламандры Орлеандо здесь делают?! — неподдельно изумившись, Аэлухель вскинул брови, против воли произнеся слова вслух.

Впрочем, долго удивляться ему никто не дал: едва ворон взял в свой плен пиратскую каравеллу, по мостику на борт ловко перебралось десятка с два саламандр, сражаться с которыми было тем ещё сущим самоубийством. Особенно тогда, когда численностью они превосходили почти вдвое.

— Никого не убивать! — разрезая мгновенно поднявшийся шум сражения, смешение голосов и ругательств и звук обнажаемых клинков, раздался громкий властный женский голос. — Всех брать живыми!

Отбиваясь от напавшего на него удивительно крупного и высокого как для саламандр воина, Аэлухель повернул голову, скользнув оценивающим взглядом по командиру отряда. То была приземистая, крепко сбитая женщина. Она стояла на носу своего корабля и не спешила вступать в бой. Стояла вместо этого, скрестив руки на груди, и наблюдала за всем происходящим жёстким командирским взглядом.

Саламандры никогда не обладали ловкостью и скоростью, но изводили противника своей живучестью и ударной мощью магии огня. Они просто банально не подпускали к себе стремительных и смертоносных вампиров, что вместо этого, будто хищники, скользящей походкой ходили вокруг. Саламандры Аэлухеля, вынуждены были занять оборонительную позицию, колдуя щиты, защищающие остальных от попыток собратьев поразить хоть кого-то. Сражение больше походило на какой-то кривой танец, отчего глубоко внутри Аэлухеля медленно поднималось раздражение, которое он, тем не менее, уверенно держал под блестящим контролем, сохраняя хладнокровие и разума, и движений.

— Пора заканчивать этот фарс! — откуда-то сбоку раздался всё тот же властный твёрдый голос капитанши, и прежде чем Аэлухель успел повернуть на него голову, огненный хлыст оплёл его запястье, не обжигая, но неприятно жаля, словно дикая крапива.

Женщина резко дёрнула эльфа на себя, и от неожиданности этого движения, он не успел сгруппироваться и потерял опору, влетев прямо в объятия саламандры, которая тут же плотно приставила к его шее острый кинжал из чёрной саламандровой стали.

— Не дёргайся, эльф, — процедила она, прищурив чёрные глаза. — Князь приказал доставить тебя живым.

— Для чего я понадобился Орлеандо? — продолжая сохранять абсолютное хладнокровие, Аэлухель в вежливом вопросе поднял бровь. — Помнится, даже твой практичный князь прикладывает все усилия, чтобы уничтожить и разбить как можно больше наших кораблей. А тут такие церемонии, — он всё же позволил себе саркастично ухмыльнуться, однако саламандра в ответ не повела и бровью.

— Вот сам у него и спросишь, — отрезала она, и когда один из воинов закончил крепко связывать руки пленника, грубо толкнула его между лопаток в направлении мостика. — Пошёл!

Аэлухель поморщился, но послушно двинулся вперёд. Вся ситуация болезненно напоминала ему далёкие дни собственного детства, когда ему впервые довелось в качестве пленника войти на корабль. Прикрыв на мгновение глаза, Аэлухель отогнал прочь нахлынувшие воспоминания. Вместо этого сосредоточился на причине своего пребывания на корабле саламандр, тщетно ломая голову над тем, для чего он мог понадобиться их князю.

Спустя неделю плавания судно вошло в вулканическую бухту. Там саламандры вместе с пленниками высадились на землю и после разделились: команду Аэлухеля воины взяли под стражу и, очевидно, повели в тюрьму, что располагалась на первом вулканическом ярусе, ближе всего к поверхности: учитывая физиологию саламандр, а также то, что в тюрьме порой оказывались иностранцы, подобное расположение камер было самым оптимальным и идеальным вариантом.

Аэлухеля же, как ценного пленника, под свой конвой взяла та самая саламандра-капитанша. Нанеся на лоб лесного эльфа особую руну, создающую вокруг его тела невидимый защитный кокон, помогающий выдерживать высокую температуру, что царила у самого жерла, она схватила пленника под локоть связанных рук и повела за собой, не проронив ни слова. Сам Аэлухель тоже не спешил нарушать молчание.

Он был впервые на территории саламандр, а потому тут же принялся незаметно, но максимально внимательно скользить цепким взглядом по сторонам, запоминая. Кто знает, когда и как может всплыть эта информация, а информация — оружие, что порой острее самого острого клинка. Да и в принципе, будучи пиратом, Аэлухель даже из, на первый взгляд, плачевного положения пытался извлечь максимальную выгоду.