Тимьян и клевер - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 36

Айвор растолкал его уже ближе к полудню и радостно сообщил, что нож он обменял у Уэни на «исполнение договора» – вручил ей шапку и ткнул пальцем в сторону моря.

– Буквы почернели, – довольно потряс он свитком. – Претензий нет, долг жизни исполнен. Жемчуг здесь, – похлопал он по мешочку на поясе. – Кстати, не хочешь попрощаться с Уэни?

Киллиан хотел – ну, и попросить ботинки в дорогу заодно. Любые, лишь бы не идти босиком.

Дорога в деревню вела мимо галечного пляжа. Рыбаки здесь отчего-то избегали ставить лодки, и поэтому даже в поздний час вокруг не было ни души. Киллиан немного замешкался, глазея на окрестности, и отстал от компаньона, когда услышал вибрирующий тонкий вопль:

– Ты! Обманщик!

«Бридин!»

Он обернулся, но успел заметить только чудовищный силуэт. Не человек, не корова, а нечто бочкообразное, покрытое зеленоватой чешуёй, зато с огромными когтями на передних лапах вприпрыжку неслось к нему по пляжу, вздымая волны мелкой гальки. Киллиан едва сумел увернуться от скрюченной лапы и откатиться в сторону. Но под лопатку, как назло, впился острый скол валуна, заставляя дугой выгнуться от боли…

«Сейчас ударит», – успел подумать Киллиан и похолодел, предчувствуя адскую боль от удара в живот или в беззащитное горло.

Однако этого так и не произошло.

Взревел вдруг яростно ветер, сильно и резко запахло тимьяном, брызнула в разные стороны сырая галька – и наступила тишина. Только волны всё так же мерно накатывали на пляж.

С трудом превозмогая дурноту, Киллиан сел и прищурился от солнца. Айвор стоял над телом светловолосой женщины, закутанной в рваную белую рубаху, и невозмутимо вытирал кинжал краем рукава.

– Это… обязательно было? – тихо спросил Киллиан, стараясь не глядеть, как то, что ещё недавно было Бридин, превращается в сизоватый морской студень.

– Она знала, на что шла, – холодно произнёс фейри. – Я предупреждал. Тот, кто нарушит договор – умрёт.

Возразить было нечего. Но скреблось что-то под ребром – дурное предчувствие, поселившееся в груди с первого визита Бридин. Киллиан наконец понял, откуда оно взялось: мерроу в волшебной рубашке посреди Дублина выглядела… чужой.

«Даже не так – чужеродной. Лишней, пережившей своё время».

Полукровка Нив обожала готовить и хлопотала по хозяйству, как самая настоящая девица на выданье. Юная прекрасная ведьма Кэрис убежала из родного зачарованного поместья под руку с егерским сыном. Волшебным проказником в пабе Фергюса Барри оказался не клуракан, а одна из дочерей… Даже сам Айвор, чистокровный фейри, древний колдун, знавшийся с самой Боадвин, вёл себя как обычный гуляка, эстет и прожигатель жизни, коих в избытке водилось в столице.

А Бридин с самого начала казалась пришелицей из тех времён, что давно минули… И она должна была исчезнуть вслед за ними.

– Ты знал, что она нападёт, – с трудом выговорил Киллиан, отвлекаясь от невесёлых мыслей. – Потому и взял с собой кинжал.

Айвор даже отпираться не стал. Он сел рядом с компаньоном прямо на сырую гальку и устало привалился к его плечу, глядя не на небо, и не на море, и даже не на деревушку, утопающую в прибрежной зелени – только на матовое лезвие кинжала, в котором не отражалось ничего.

– Дело, которое начинается с обмана, не может закончиться благом, – негромко произнёс фейри. – Не думай об этом, Флаэрти. Лучше порадуйся, что ты совершил добрый поступок – души освободил, а заодно и Уэни от притязаний сестры избавил, а побережье – от убийцы… Но лучше нам теперь, пожалуй, не заходить к Уэни.

«Вряд ли она ласково встретит убийц сестры», – подумал Киллиан, ощутив мимолётный укол вины, а вслух спросил:

– Мне босиком придётся шлёпать, так, что ли, получается?

Айвор фыркнул и щёлкнул его по носу – как заигравшегося ребёнка:

– Нашёл, о чём волноваться. Сапоги я тебе наколдую, на дорогу хватит. Ну же, давай, поднимайся и поспешим – Нив, наверно, от беспокойства уже весь сад вытоптала.

…Море жадно выкатило язык волны и слизнуло с камней то, что ещё оставалось от Бридин.

А впереди был целый день – ясный, тёплый и солнечный.

Айвор не переставал удивлять Киллиана – увы, чаще в дурном смысле. 

– Ответь мне, пожалуйста, куда можно деть целый кошель жемчуга за неполные две недели?

Фраза эта прозвучала не впервые за вечер, и до сих пор несносному фейри удавалось отделываться шутками. Однако теперь везение его закончилось – одновременно с терпением Нив. 

– Куда? Гм… – Айвор задумчиво тронул нож, вошедший в дубовую столешницу на половину длины лезвия. Нож не шелохнулся. – Жизель, Мари и, кажется, Анна. И ещё Дин Бэрриган – и, ради Холмов, не надо на меня так смотреть, со стариной Дином я всего лишь сыграл партию-другую в покер.

Нив зыркнула на Айвора чёрным глазом и одним резким движением выдернула нож из доски. Киллиан мысленно примерил его к горлу компаньона.

– А с нами посоветоваться ты мог?

– А у вас были планы на этот жемчуг? – так искренне удивился фейри, что Киллиану даже ругать его расхотелось. – Хорошо-хорошо, я понял, не надо так на меня смотреть. Давайте уговоримся так: следующий гонорар целиком ваш. Идёт?

– Я хочу платье, – прошипела Нив. Тень у неё была подозрительно похожа на лошадиную, а подошвы мягких домашних туфель стучали, точно копыта. – И кружевную шаль, как у леди.

– Легко, – просиял улыбкой Айвор и обернулся к компаньону: – А ты что хочешь?

Киллиан с усилием потёр точку над бровью, пытаясь изгнать настырную головную боль. Вечер явно не задался.

– Неделю покоя, без твоих глупых выходок и растрат… Спасибо за ужин, Нив. Жаркое было чудесное.

Он со вздохом отодвинул от себя практически полную тарелку, встал из-за стола, поклонился и вышел. Настроение у него было – хуже не придумаешь, хоть беги к дядюшке О’Рейли и напрашивайся вместе с ним в паб. Всю ночь Киллиан проворочался без сна, а под утро к тому же ещё и разразилась гроза. Гром грохотал беспрерывно, струи дождя неистово колотили по черепице и по ставням… За этой какофонией совершенно потерялся тонкий звон дверного колокольчика.

– Мерещится или нет? – пробормотал Киллиан, вслушиваясь в паузы между раскатами грома. – Кажется, нет… А, была – не была!

Он оделся наскоро, пригладил встрёпанные волосы ладонью и сбежал по лестнице. Внизу, в гостиной, обнаружилась абсолютно бодрая Нив – на ковре перед камином, и Айвор восседающий на спинке кресла – мрачный, весь в чёрном, как обманутый наследник на похоронах нелюбимого дедушки.

– Вы тоже это слышите? – поинтересовался Киллиан с некоторой досадой – как же так, спустились, но дверь не открыли.

– Слышим, – неохотно ответил Айвор. – И чувствуем.

– И почему тогда?.. – он осёкся. – Что, неприятный гость? Кредитор?

– Нет, – отмахнулся Айвор и поморщился. – Ещё чего, бегать от кредиторов… Это им нужно внимательнее смотреть, у кого они требуют деньги.

– Тогда клиент? – предположил Киллиан уже с опаской.

– Вероятно. Но такой, которого лучше бы не впускать в дом. И уж совершенно точно я не хочу, чтобы ты повстречал его на улице… Впрочем, чего я раздумываю? – Айвор хлопнул себя по колену, легко спрыгнул со спинки кресла. – Выбора, увы, нет. Нив, разрешаю, если что, бить копытом. А ты, драгоценный мой, стой у меня за спиной и не вздумай встревать в разговор. Я сам побеседую с нашим… гостем.

Киллиан и возразить не успел – компаньон в одно мгновение оказался у двери, откинул засов и распахнул её.

На пороге стоял высокий и очень сутулый мужчина с вытянутым лицом, до самых пят укутанный в просторный плащ.

– И что привело сюда керба с шотландских нагорий? – недружелюбно поинтересовался Айвор, не опускаясь до приветствий и пожеланий доброй ночи. – Дела в этом городе принято вершить днём.

– Но не такие, как моё, – откликнулся тот, кого назвали кербом. Голос у него оказался низкий и шипящий. Зубы, слишком большие и острые для человека, многозначительно поблёскивали в полумраке. – Я заплачу.