Школа смерти (СИ) - Бадевский Ян - Страница 23

Шесть-семь.

Подбежавший ко мне Хонг Ву ничего не успел сделать.

Выброс.

Ботаник выхватил мяч в десяти метрах от запретной зоны и попытался пройти через меня, но получил в колено. Тут же вспыхнула аура исцеления. Упав на здоровое колено, ботаник отдал пас Ладыгину. Тот — Хонгу Ву. Это было предсказуемо — я заметил, что чуваки сыгрались в паре. Поэтому я молниеносно сократил дистанцию с китайцем и ударил открытой ладонью в солнечное сплетение. Хонг Ву качнулся, но устоял на ногах. Я выбил мяч — тот покатился к Игнату. В этот момент Вадим попытался отжать меня за штрафную линию. Уклоняюсь и бегу к Крису Лайне — тот мчится на перехват нашего форварда.

Сталкиваемся.

Крис падает на доски и пытается срубить меня подсечкой. Перепрыгиваю, ловлю пас от Игната и перевожу Климу. Горин забивает.

Счет равный.

— Макс! — орет Дюран. — Выше нос, дружище!

Я не знаю, сколько еще до выхода капитана со скамейки штрафников, но надо продержаться…

После очередного розыгрыша я вывел из строя Ладыгина. Вражеский капитан блокировал Игната у штраф-периметра, когда я вклинился между ними и ударом плеча свалил чувака в запретную зону.

Свисток.

— Три минуты, — объявил физрук. — Марш на скамью.

Игра возобновилась.

Мы рубились пять на пять без капитанов. Противники лишились полузащитника, мы — форварда. Противостояние ужесточилось. Форварды начали применять удары параллельно с ведением мяча. Я понемногу осваивал дриблинг, но всё еще предпочитал откровенную мясорубку позиционной игре. Оппоненты заметили это и активно наказывали меня кроссоверами, а также частой сменой рук и бросками из-за спины. Плюнув на приличия, я стал применять в защите ударные двойки и тройки. Мирас отхватил по ребрам, Крис — головой в переносицу.

— Аккуратней, — предупредил Аристарх. — Я слежу за тобой.

Кто бы сомневался.

После очередного выброса мы схлестнулись в позиционной борьбе за центр. Противник попытался выстроить некое подобие звезды, чтобы переводить мяч по запретной зоне. Я вывел из строя ботаника — тот схватился за расквашенный нос. Несколько капель крови упало на выкрашенные в голубой цвет доски.

— Извини, — буркнул я.

И тут же упал, сраженный подсечкой Вадима.

Больно.

Пока залечиваю праной синяки, нам заколачивают гол. Неприятно. Утешает лишь тот факт, что при счете семь-восемь физрук выпустил на поле Макса. Воспользовавшись численным преимуществом, мы чуть было не столкнули в запретную зону Назарбаева. Тот лишь чудом устоял на ногах — ему подал руку залечивающий раны ботаник. Пару секунд Мирас висел, прогнувшись в спине, над штрафной линией, но ботаник рывком потащил сокомандника на себя.

Никто не сдавался.

Никто не требовал целителя.

Девчонки следили за схваткой, затаив дыхание. Вскоре я понял, что у нас появились болельщицы. Наши одноклассницы визжали, топали ногами, придумывали кричалки и выкрикивали имена игроков. Интересы, похоже, разделились.

Пару раз мне даже послышалось собственное имя.

Очередная драка у штрафной привела к обмену нуль-гравитационными ударами. Дюран создал область невесомости под ногой у Мираса, тот чуть не упал, и в этот момент я выбил мяч из рук азиата. Мяч тут же перехватил Игнат и, уклонившись от локтя Вадима, передал с отскоком Максу. Капитан провел мощный бросок с отклонением, выгнувшись всем корпусом назад.

Восемь-семь.

Свисток.

— Перерыв! — гаркнул физрук. — Две минуты.

В классическом хардболе три тайма по пятнадцать минут с пятиминутными перерывами. Финальные матчи состоят из шести таймов. Чем жестче правила, тем продолжительнее паузы — игрокам требуется время на восстановление. Мы же играем блиц, тут допускается один двухминутный перерыв в середине игры. Физрук специально объявил тайм-аут, чтобы дать возможность Ладыгину вернуться в строй. Подонок.

Разбредаемся по залу.

К нам тут же подбегают девушки, протягивают бутылки с водой. Я принимаю бутылку из рук Белкиной. Делаю несколько глотков, передаю Игнату.

— Мальчики, верим в команду! — щебечет Белкина, ласково проводит ладонью по моему плечу и исчезает.

Что это было?

— Народ, все сюда, — зовет Макс.

Игроков изрядно потрепали, двое окутались восстанавливающими аурами. Тут и десяти минут не хватит, физрук явно погорячился.

Волосы капитана слиплись от пота.

— Мы ведем, — говорит Макс, — так что не дергайтесь. Постараемся увеличить разрыв, а затем — глухая оборона. До конца игры семь минут. Важно не подставляться. Игрок падает в аут — хватайте и вытаскивайте. Правилами это не запрещается.

— Надо вырубить их форварда, — предложил Дюран. Этого, новенького. Простолю… Троекурова.

Почему-то в моем присутствии сокомандники стали проявлять больше уважения.

— Если получится, — отрезал Макс. — Не давайте им совершать результативные броски. Блокируйте нафиг все передачи. Это главное.

Я прогнал по своему телу живительную волну праны.

Стало легче.

После чудесной разминки а-ля Доктор Зло все мышцы гудят, а во время матча я чуть не получил растяжение связки. Дыхание удалось нормализовать за полминуты.

— Начнут вести — перейдем к жесткой игре, — заключил Макс. — Берегите себя. Самая жесть начнется на последних минутах.

Инструктаж был прервал свистком.

— В центр! — голос физрука прокатился под сводом зала.

Мы перестроились так, чтобы контролировать весь штрафной периметр.

— Второй тайм! — объявил физрук. — Время!

Свисток.

Розыгрыш мяча остался за нами. Я в прыжке оттолкнул Троекурова, дал пас Климу, тот уклонился от Мираса и по краю штрафной перевел Максу. Капитан не сумел выполнить бросок точно — Назарбаев чуть не свалил его в запретную зону.

Мяч перешел к противнику.

Вадим сунулся к центру, столкнулся с Дюраном и неожиданно швырнул мяч с двух рук аристократу в лицо. Француз не успел выставить блок — его голова дернулась от удара. Троекуров повел дальше.

— Судья! — заверещали трибуны.

Аристарх проигнорировал недовольство учеников.

— Держишься? — спросил я, пробегая мимо.

— Норм, — буркнул Поль. — Врежь ублюдкам.

Я хлопнул сокомандника по плечу и ломанулся в центр. Похоже, учитель просчитался с хардболом. Вместо того, чтобы натравить на меня одноклассников, он получил сплоченную команду из шести игроков. Даже противоречия между аристо и мещанами отошли на задний план.

Вадим бросил мяч с одиннадцатиметровой дистанции и… промахнулся. Игнат сыграл на подборе и вколотил еще один гвоздк в крышку вражеского гроба. Самоуверенность наказуема. Девять-семь.

Выброс.

Противники тут же пошли в наступление. Мячом завладел Крис Лайне, его попытался подрезать Клим, но старосту отжал Хонг Ву. Перевод мяча Назарбаеву. Результативный пас Вадиму — точный бросок с восьми метров. Девять-восемь.

Выброс.

Мяч перехватил Игнат и тут же дал пас Дюрану. К Игнату подскочил Крис, попытался втолкнуть в запретную зону. Я оказался рядом, товарищ ухватился за мою руку. Носок кроссовка едва не коснулся доски, но я успел вытащить форварда. Мы расцепились и тут же бросились к вершинам звезды, которую строили оппоненты. Взвившись в воздух, бью левым коленом в челюсть Хонга, в полете перехватываю мяч и пасую Максу. Оценив обстановку, капитан разгоняется, чеканя мяч одной рукой, ныряет в горизонталь и, красиво пролетев над запретной зоной, аккуратно погружает мяч в нору. Частичная отмена гравитации. Умеют же некоторые…

Полет завершается перекатом в противоположном секторе.

Флай-данк.

Все слышали об этом приеме, но владеют техникой единицы. Те, кто умеет частично манипулировать тяготением. Знаете, в баскетболе куча слэм-данков — они зрелищные и чрезвычайно эффективные. Сложно промахнуться, если ты в прыжке буквально укладываешь мяч в корзину. При выполнении флай-данка важно не только попасть в «корзину», но всеми силами избежать касания запретной зоны. Игрок, не умеющий обходить законы природы, на такое попросту не способен.