Бандитская россия - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 96

- Был озвучен такой вариант: я называю любые фамилии людей, которые будут согласны выступить в качестве свидетелей того, что убитый Саша Калякин якобы изнасиловал мою жену, за что в состоянии аффекта я его и убил. Они давали мне слово офицера, гарантируя восемь лет тюрьмы, а за хорошее поведение и все четыре. В противном случае, если я все-таки откажусь брать это убийство на себя, они так же гарантировали мне 15 лет колонии строгого режима. Но я по-прежнему не согласился писать явку с повинной. В ответ. «Значит, получишь пятнадцать лет».

Евгению ещё предстояло пройти медосмотр. Футболку самостоятельно он с себя снять не смог. Не поднимались руки, так как было сломано несколько ребер. Все тело представляло собой один синяк, только под мышками оставалась «живая» кожа. Врач срочно позвал начальника изолятора, тот вызвал начальника конвоя: «Вы кого привезли? Хотите, чтобы меня посадили?» Через час приехал начальник УВД Альметьевска: «Ну что, Веденин, побили тебя не сильно? Не сдох ещё?»

Три с половиной месяца понадобилось татарской Фемиде, чтобы осудить, как оказалось впоследствии, безвинного человека. Само судебное следствие можно смело заносить в книгу рекордов. Суд был скорым. 11 сентября 2001 года было назначено первое слушание, а уже 13 сентября Евгению зачитали приговор. (Впоследствии им была подана кассационная жалоба в Верховный суд Татарстана, скорый ответ которого не давал Веденину уже никаких шансов: приговор оставили без изменений. 9 октября он был уже в зоне.) Вердикт - 15 лет колонии строгого режима.

Официальный мотив убийства - отказ Калякина в приеме на работу Веденина. На суде зачитывались показания вдовы Александра Калякина (она на суд почему-то не пришла), где она рассказывала, как однажды в их доме раздался телефонный звонок и мужской голос, представившийся Евгением Ведениным и поведавший ей всю свою биографию (где родился, крестился, женился), попросил к телефону её мужа. Тот, с её слов, говорил с Евгением на повышенных тонах, а потом она узнала, что звонивший просился на работу в «Татнефть», но Калякин ему отказал из-за бывшей судимости. На что Веденин якобы пригрозил ему убийством.

Об орудии убийства - пистолете с глушителем - речи на суде не шло. Еще в неофициальных беседах с тем же прокурором и начальником УВД Альметьевска Евгению предлагали рассказать, что, мол, пистолет был выброшен в водоем, «а его там никакой водолаз не найдет, да и искать не будет».

Единственный свидетель обвинения - некто Потапов, водитель убитого Александра Калякина, - не узнал себя на фотографии, сделанной на опознании. Как говорит Евгений, Потапов на суде заявил, что видит эту фотографию впервые в жизни. Судья, ошалев от такого неожиданного ответа, потребовал перерыва в заседании до Следующего дня. Тут даже конвойные просекли, что к чему. «Завтра домой поедешь», - Сказали они Евгению. Но назавтра сотрудник УБОПа Кузьмин рассказал суду, что, по имеющейся оперативной информации, родственники Веденина оказывали давление на Потапова, в результате чего он отказался от первоначальных показаний. И что же? Судья поверил некой «оперативной информации», никакими фактами не подтвержденной, и в этот же день вынес суровый приговор.

Потом Евгения Веденина загрузили в тюремный «воронок» (ГАЗ-53) и повезли на этап - это 60 километров от Альметьевска.

Первые месяцы в колонии показались Евгению одним сплошным кошмаром. Начальник отряда оказался близким другом убитого Калякина, и потому Веденину было оказано «повышенное внимание».

Его сразу же «закрыли» в штрафном изоляторе. Причина была самая надуманная - за отказ от обучения в ПТУ. Впрочем, поводов для того, чтобы «закрыть» Евгения в изоляторе, мстительному другу придумать не составляло никакого труда. В итоге Веденина как злостного нарушителя порядка на полгода поместили в так называемое ПКТ - помещение камерного типа. Надо понимать, что камерный режим сильно отличается от той жизни, которую ведут заключенные в самой колонии, где есть возможность свободного (пусть и весьма условного) передвижения по территории, есть работа, общение, возможность увидеть родных и так далее. Из ПКТ выхода нет вообще - подъем в 4.30, отбой в 19.30. Не жизнь и даже не существование, а тупое времяпрепровождение на узкой деревянной лавке.

Жизнь в колонии текла по раз и навсегда установленному порядку, и молодой человек потихоньку настраивал себя на то, что здесь он проведет целых 15 лет. Оправдать свое пребывание здесь он не мог. Настолько абсурдной и нелепой казалась ему вся эта история, главным героем которой он вдруг оказался. Мучимый вопросом «Почему именно я?», он сам доходил до полного сюра в своих догадках и предположениях. Например, иногда вполне серьезно думал, что… мог и сам убить Калякина. Мало ли, пьяный был, провал в памяти случился, под гипноз попал… Допускать мысль, что он - Евгений Веденин, нормальный молодой человек, ведущий добропорядочную жизнь в родном городке, где каждый друг другу брат и сват, - оказался жертвой мощного заговора, в котором первые роли играли люди, стоящие на страже закона, было ещё невыносимее. Потому что объяснить их действия он оказался не в силах.

Но логика в том, почему прокурор и судья вели себя именно так, конечно, была. Правда, объяснить её можно по-разному. Версий, как минимум, три. Либо прокурор и судья допустили юридическую ошибку, осудив невиновного человека, что, в свою очередь, говорит об их профнепригодности. Либо они так торопились раскрыть громкое преступление и поскорее отчитаться перед вышестоящим начальством, что предпочли найти «стрелочника». Либо, что самое страшное, этот «стрелочник» был заказан криминальными структурами. Какая из версий ближе к истине, сегодня сказать трудно.

Истинный убийца Александра Калякина уже известен. И первыми о нем узнали сотрудники отдела по раскрытию заказных убийств ГУВД Санкт-Петербурга. Были арестованы не менее десяти человек, которые, оказавшись в руках оперативников, стали признаваться в различных преступлениях, в том числе заказных убийствах совершенных не только в Петербурге, но и в Москве, и в том же Татарстане.

Один из таких арестованных рассказал, что выполнял заказ в городе Альметьевске, убив начальника службы безопасности «Татнефти»… Почему это преступление списали именно на Евгения, питерские оперативники объясняют очень просто - парень был ранее судим по «малолетке», не имел никаких высокопоставленных покровителей, да к тому же внешне походил на киллера, которого все-таки свидетели видели. «Мы знаем, что его сначала собирались, зачистить (проще говоря, убить), для того чтобы потом представить его труп как исполнителя убийства, - рассказывают оперативники. - Но от этого варианта отказались, решив, что свое дело сделает суд». Сегодня можно смело сказать, что, если бы не питерское ГУВД, сидеть бы Евгению ещё 11 лет - от звонка до звонка. И дело не только в том, что был найден настоящий убийца, а в том, что оперативники не поленились бесчисленными запросами и телефонными звонками пробить бюрократическую систему МВД Татарстана, которая сопротивлялась до последнего. Но человеческая порядочность и профессиональная честь оказались в этот раз сильнее и, главное, эффективнее любого зла. В феврале 2005 года Евгений Веденин был выпущен на свободу, ещё не зная, кому обязан, по сути, всей своей жизнью. Он встретится потом с питерскими оперативниками и многое узнает из того, что осталось за кадром.

- 8 апреля 2004 года ко мне в зону приехал начальник криминальной милиции Альметьевска и оперативник из МВД Татарстана, - рассказывает Веденин. - Смысл разговора я сначала понять не мог. Подумал: неужели «повесят» на меня ещё один труп? Но милиционеры вели себя на редкость дружелюбно; поили кофе, интересовались моим здоровьем.

Разговор обрел конкретный характер, когда казанский оперативник сообщил, что уголовный розыск нашел истинного убийцу Калякина. И быть может, дело будет пересмотрено и сам Евгений окажется на свободе… А в конце августа к Веденину приехали уже московские оперативники, пообещав, что Новый год он встретит дома. Ему верилось и не верилось одновременно. Это был самый тяжелый период во всей его эпопее. Такого отчаяния он не испытывал даже в дни ареста, когда испарялись последние остатки веры и надежды.