Бандитская россия - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 32

Победителей в сучьей войне не было. И до сегодняшнего дня лагеря-зоны разделены на черные и красные. Причем черные следуют жестоким законам воров, а красные - более мягким правилам отколовшихся. Лагеря, где ни одна из сторон не берет верх, считаются самыми жестокими, и оттуда труднее всего вернуться в добром здравии и трезвом уме.

Ах, режим усиленный

И глазок в дверях.

Слухи об амнистии

Ходят в лагерях…

Год смерти Сталина стал ещё одной вехой в развитии преступного мира страны. Буквально через две недели после кончины «отца народов» Лаврентий Берия объявил амнистию, и на свободу вышли один миллион двести тысяч заключенных, в числе которых оказались и преступники-рецидивисты. Вскоре криминальная обстановка в Москве и в других крупных городах СССР стала такой, что властям потребовалось держать в состоянии повышенной боевой готовности едва ли не все подразделения МВД. Амнистия послужила толчком и к новому витку сучьих войн, которые отныне вспыхнули не только в лагерях, но и на свободе.

По одной из версий, Берия, пытавшийся захватить власть в стране, намеренно использовал эту амнистию, дабы дестабилизировать положение в стране и потребовать усиления власти органов госбезопасности. Основную задачу решить не удалось - усиления как такового не случилось. А вот зато «птенцы Берии» быстро все вернули на круги своя. За 1953 год количество правонарушений в уголовной сфере выросло больше чем в два раза.

Во многом сложившаяся ситуация объяснялась тем, что целенаправленная работа с воровскими группировками в местах лишения свободы до середины пятидесятых годов практически не велась в связи с замалчиванием этого явления. Уголовный мир готовился вступить в эпоху перемен и готовился очень тщательно, хотя никаких телодвижений с его стороны милиция почему-то не замечала. Или не хотела замечать.

В частности, вскоре после войны была восстановлена традиция проведения сходняков за пределами тюрем, в которых принимали участие воры со всего Советского Союза. Первое такое собрание состоялось в Сокольниках, в Москве, в 1947 году. Следующая подтверждаемая документально встреча проходила в столице Татарии Казани в 1955 году, а через год - в Краснодаре, у Черного моря. На этих встречах разрабатывалась новая стратегия выживания в усложнившихся условиях. Впервые было установлено появление лжеворов в законе, налепушников, проникших в среду главарей и не собиравшихся следовать действующей традиции. На упомянутых сходняках был вынесен неумолимый смертный приговор налепушникам и другим ворам, преступившим внутренние законы.

Смерть Сталина привела ГУЛАГ в движение: докладные записки МВД информировали о «массовом неповиновении», «бунтах» и «восстаниях» в лагерях и колониях, из них наиболее значительных - летом 1953 года в особом лагере № 2 (Норильск) и особом лагере № 6 (Воркута), в мае-июне 1954 года - в особом лагере № 4 (Карагандинская область, «Кенгирское восстание»). Так, в отчете Китойлага Иркутской области сказано, что 14 сентября 1953 года в ОЛП-2 уголовно-бандитствующий элемент организовал нападение на осужденных другой масти. Бандиты сожгли две юрты, убили семь человек, ранили двенадцать. Власти вынуждены были согласиться с аналитической справкой по Восточно-Сибирскому региону за 1953 год, в которой говорилось, что «исправительно-трудовые лагеря не справляются с исправительной частью своей работы… В лагерях из ранее разрозненных преступных элементов создаются, объединяются и организуются воровские банды, связанные крепкой дисциплиной, взаимной поддержкой и чуть ли не общесоюзной связью с преступным миром, находящимся в лагерях и на свободе.

Именно эти банды, сильные своей сплоченностью, все больше начинают проводить и насаждать в лагерях среди всего контингента заключенных свою нравственность и свои нормы поведения. Они-то, по сути, и осуществляют воспитательную работу в лагерях».

В 1953 году был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах по борьбе с особо злостными проявлениями бандитизма среди заключенных в исправительно-трудовых лагерях», предусматривающий в качестве наказания смертную казнь и длительные сроки лишения свободы. Дела о лагерном бандитизме рассматривались военным трибуналом войск МГБ и спецсудами. Так началась целенаправленная борьба против воровского движения и его идеологии.

В конце пятидесятых годов советская криминальная милиция пыталась изолировать воров в законе, засадив их в особые лагеря (наиболее известным из них был Соликамский ИТК-6, прозванный в народе «Белый лебедь»). Оказывая давление на воров, милиция пыталась добиться от них повинной и писем, адресованных своим оставшимся на свободе «коллегам». Но документальные свидетельства гласят, что из более чем трехсот воров, попавших в то время в изоляцию, «повинились перед обществом» всего несколько человек. Тогда правоохранительные органы попытались расколоть воровское сообщество, распространяя о них компрометирующую информацию и организуя прямые провокации. Милиция сообщала некоторым ворам о том, что другие поступали против правил - сотрудничали с властями или крали из общей кассы.

Кроме того, серьезно ужесточились наказания. К примеру, в '964 году в Питере к смертной казни приговорили… 14-летнего подростка. Беспрецедентный по тем временам случай! В свое время он вызвал настолько громкий общественный резонанс, что в процесс принятия судебного решения по нему пришлось вмешаться даже первым лицам государства.

Речь идет о малолетнем ленинградском преступнике Аркадии Нейланде, совершившем в 1964 году зверское убийство молодой женщины Ларисы Купреевой и её маленького сына. Даже много повидавшие за время своей службы оперативники, прошедшие войну, работавшие в блокадном Ленинграде, не могли без содрогания вспоминать картину этого убийства. Женщине было нанесено семнадцать ударов топором. Рядом с матерью лежал трехлетний малыш. Жуткое убийство породило слухи о банде неуловимых разбойников, орудующих в городе. На поимку убийцы были брошены лучшие милицейские силы. Очень скоро оперативники вышли на след 14-летнего Аркадия Нейланда, который жил по соседству с Купреевыми.

По всей стране были разосланы ориентировки на подозреваемого, фотографии Нейланда (беспрецедентный случай для того времени!) по нескольку раз на дню показывало телевидение. Такое массированное наступление на преступника очень скоро дало результаты: через четыре дня милиция города Сухуми задержала подозрительного подростка, у которого были изъяты фотоаппарат «Зоркий» и пленка к нему. На одном из проявленных снимков оперативники опознали молодую убитую женщину, лежащую в непристойной позе. Позже Аркадий признается, что хотел отпечатать порнографические снимки и продавать их в поездах и на вокзалах по двадцать копеек за штуку. А пока он всячески отрицал свою причастность к убийству, утверждая, что зовут его Виталик Нестеров и что никакого Аркашу он не знает. Прокололся «Виталик» на сущей ерунде. Подписывая протокол, он случайно поставил в конце свое настоящее имя - Аркадий Нейланд.

Жители Ленинграда начали забрасывать письмами Центральный комитет партии. В них они требовали самой суровой кары для убийцы. «Мы не хотим, - писали они, - чтобы, выйдя на свободу, Аркадий Нейланд продолжал убивать. Малолетние преступники прячутся за пункт закона, который не допускает их расстрела». Однако на этот раз закон, который гласил, что «к высшей мере наказания не могут быть приговорены женщины, мужчины старше 60 лет и лица, не достигшие к моменту преступления 18 лет», был нарушен. На высшей мере наказания настаивал лично Никита Хрущев. Попытки судебных работников затянуть расправу и смягчить участь 14-летнего преступника не увенчались успехом. В августе 1964 года беспрецедентный по своему беззаконию приговор был приведен в исполнение. Юристы и криминологи до сих пор продолжают спорить о правомерности этого приговора. Имя и возраст преступника были занесены во все учебники и монографии по уголовному праву, а орудие убийства - старенький топорик для шинковки капусты - до сих пор хранится в Музее криминалистики.