Маленькая пекарня у моря - Колган Дженни - Страница 2

Даже себе самой она никогда бы не призналась в том, что окончательный крах, которому предшествовали ее мольбы свернуть бизнес и найти другую работу (на это Крис неизменно реагировал обвинениями в предательстве), принес ей что-то вроде облегчения. Да, процедура банкротства была ужасной, в чем-то даже постыдной, хотя многие из тех, с кем они посиживали за рюмочкой в модных заведениях в центре Плимута, тоже не избежали краха. А мать Полли, которая плохо разбиралась в подобных вещах, и вовсе считала, что обанкротиться – это все равно что сесть в тюрьму. Теперь им придется выставлять на продажу дом и начинать все заново.

Однако появление здесь мистера Гарднера и мистера Басси из банка давало надежду на то, что наконец хотя бы что-то стронется с места. Последние два года Полли с Крисом терпели поражение за поражением: и в личном плане, и в профессиональном. Их отношения фактически сошли на нет. Сейчас они больше походили на двух чужаков, которые вынуждены существовать под одной крышей. Полли чувствовала, что силы ее на исходе.

Она взглянула на Криса. Лицо его избороздили новые морщинки, которых она не видела там прежде. Хотя ей давно уже не случалось всматриваться в партнера как следует. Казалось, даже взгляд в его сторону, когда он возвращался домой с работы (Полли всегда уходила из офиса первой, а Крис упорно корпел и корпел над заказами, будто надеясь тем самым оттянуть неизбежное), даже простой взгляд, казалось, нес в себе нотку обвинения, так что девушка старалась лишний раз не поднимать головы.

Самое забавное, что, если бы под угрозой оказалась только их личная жизнь, наверняка все знакомые дружно бросились бы к ним со словами утешения и поддержки. Но крах бизнеса… тут дело обстояло иначе. Окружающие были слишком напуганы происходящим и старались держаться от банкротов подальше – все, даже Керенса, бесшабашная подружка Полли.

Слишком уж силен был страх перед нищетой, перед перспективой разом потерять все, ради чего столько трудился… Ведь люди почему-то считают, что несчастье заразно. Вдобавок многие до последнего не догадывались об истинном положении дел. Слишком уж долго Крис и Полли делали вид, будто у них все в порядке, а долги тем временем росли как снежный ком. Оба отчаянно экономили: в ход шло все, даже самодельные подарки на день рождения – тут уж помогала любовь Полли к выпечке. И они до последнего держались за свою черную «мазду», хотя теперь с машиной точно придется расстаться. Но Полли не волновал автомобиль – ее беспокоил Крис. По крайней мере, так было раньше. За последний год он изменился до неузнаваемости. Исчез тот милый, забавный парень, который был таким трогательно робким в самом начале их знакомства, а потом расцвел до неузнаваемости с появлением собственного дела. Полли сразу безоговорочно поддержала его – они были одной командой. Она вложила в дело свои сбережения и без устали работала, стараясь раскрутить их бизнес.

И вот теперь все пошло прахом. Полли никогда не забыть тот судьбоносный день (дело было холодной-прехолодной весной, больше похожей на затянувшуюся зиму), когда Крис пришел домой, а она впервые взглянула ему в лицо и услышала: «Все кончено».

Местные газеты массово закрывались, так что им больше не требовались графические дизайнеры… а фирмы уже не нуждались в рекламных рисунках. Если же в них и возникала необходимость, все набиралось прямо на компьютере и распечатывалось тут же, на рабочем принтере. Кто угодно теперь мог провозгласить себя фотографом и дизайнером. Все кому не лень хватались за то, что так хорошо удавалось Крису с его дотошностью и вниманием к деталям. Крах их предприятия объяснялся вовсе не рецессией, хотя и она тоже внесла в это свой вклад. Просто мир изменился. С тем же успехом Крис мог взяться за продажу пейджеров или кассетных магнитофонов.

Полли уже и не помнила, когда они в последний раз занимались любовью. Частенько, проснувшись посреди ночи, она замечала, что Крис тоже не спит. Он лежал с широко открытыми глазами, мучительно прокручивая в голове все возможные планы по спасению бизнеса или просто страдая от неопределенности положения. Полли пыталась хоть как-то подбодрить его, но все было без толку.

«Не говори глупостей», – огрызался Крис на любое ее предложение, начиная со свадебных буклетов и заканчивая ежегодниками. День ото дня он становился все более раздражительным, и общаться с ним стало практически невозможно. А поскольку партнер отвергал абсолютно все ее идеи, у Полли скоро совсем не осталось работы. По утрам Крис первым делом отправлялся на пробежку. «Единственное, что помогает мне снять стресс», – заявлял он. Полли стоило немалого труда удержаться и не сказать, что всякий раз, когда она пыталась куда-нибудь вытащить его, чтобы немного развеяться – хоть на пикник, хоть на прогулку до гавани, – он лишь огрызался в ответ и говорил, что все это бесполезно.

Полли даже уговаривала его сходить к психотерапевту, но и тут потерпела фиаско: Крис упорно не желал признавать, что с их жизнью что-то не так. «Это лишь временный спад, – утверждал ее партнер, – скоро все обязательно наладится». А потом он увидел, как Полли просматривает объявления о работе, и вот тогда то, что долгое время копилось в его душе, прорвалось наконец наружу. Крис орал так, что казалось, сейчас рухнет потолок, и выложил все: сколько денег он занял и как глубоко они увязли – куда глубже, чем Полли могла предположить.

А спустя неделю, которая показалась Полли целой вечностью, Крис вошел в дом, устало опустился на стул и, взглянув ей прямо в лицо, объявил: «Все кончено».

Так они оказались на обломках своего бизнеса в компании обходительных мистера Гарднера и мистера Басси с их любезными манерами. И все радужные планы и мечты, которые вдохновляли когда-то Полли и Криса, каждый документ, который они подписывали на этом самом столе в своем маленьком офисе, – все разом безвозвратно кануло в прошлое, стало достоянием мира, которому не было дела ни до них самих, ни до того, что составляло смысл их жизни. Всему этому пришел конец, и ни один маяк в мире уже не мог ничего изменить.

«Ничего, не так уж все и плохо», – внушала себе Полли, поеживаясь под порывами прохладного весеннего ветра. Бедняжка отчаянно пыталась взбодриться, а потому принялась перечислять все те блага, которые у нее имелись. Она спешила на встречу с подругой и не хотела, чтобы та застала ее в слезах.

«Я ничем не болею. Я совершенно здорова, если не считать того, что подвернула тогда на танцполе лодыжку… Ну так мне и надо, нечего шляться по дискотекам. Я многое умею. Да, я лишилась денег, вложенных в бизнес, но другие теряют куда больше. Мне не грозят природные катаклизмы. Мои близкие живы и здоровы… даже если и достают меня порой по пустякам. Мои отношения с любимым… что ж, бывает и хуже. По крайней мере, мы пока еще не собираемся расставаться…»

– Ты что, разговариваешь сама с собой? – прозвучал у нее над ухом голос Керенсы. Та, хоть и была на высоких каблуках, умудрилась догнать Полли на пути с работы. – У тебя губы шевелятся! Решила изобразить чокнутую? А что, неплохая мысль!

– Это еще почему?

– Удачная стратегия. Позволяет получить пособие по инвалидности.

– Керенса! Ты невыносима. Если хочешь знать, я просто перечисляла все свои плюсы. Дошла до пункта «Мы с Крисом пока еще не собираемся расставаться».

Керенса скорчила гримаску, которая могла бы выражать сомнение, не вколи она в лицо так много ботокса. Впрочем, ничто не помешало ей озвучить свое мнение:

– Ты серьезно? А что еще было в твоем списке? «Две руки, две ноги»?

– Мне казалось, что мы встречаемся для того, чтобы ты могла меня поддержать.

Керенса побрякала бутылками из винного магазина.

– Само собой. Ну так что у тебя там набралось? После того, как ты отмела «бездомная», «безработная» и прочее в том же духе?

Они остановились напротив безукоризненного стильного дома Керенсы, вход в который обрамляли два маленьких апельсиновых деревца.