Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей - Страница 53

Добиваем обед.

— Если кто-то из вас и поедет в США, то в виртуальной форме…

— ЮнМи! — перебивает БоРам. — В США много латинов!

— С одной «Перке те вас» нет смысла ехать, а больше у меня ничего нет. Вот эту песню, наш с ИнЧжон «Performance», что-то ещё, всё втиснем в один диск и «Sony Music» распространит по всей Америке, — лукавлю, есть у меня «Бессаме Мучо», но эту песню я придержу для себя. БоРам не вытянет. СонЁн так-сяк, процентов на семьдесят. Но я — на двести!

— Кстати, ИнЧжон! Дорабатываю «Performance». Он будет длиннее в два с половиной раза, надо репетировать. Ты в деле или искать тебе замену?

Конечно, она не отказывается.

— Так что, концертов в Америке ты давать не будешь? — спрашивает СонЁн.

— Буду. Но репертуар будет по большей части мужским. Мне мужские голоса нужны, причём местные, в Корее таких нет. Кордебалет до ума доведу, тоже повезу. Вам подтанцовку не предлагаю, для вас слишком мелко.

— Вот так и заканчивается карьера, — вздыхает ХёМин.

— Жизнь это не только карьера, — хандрить я им не дам. — Вот родишь детишек, представь, как они будут гордиться своей мамой, которая когда-то блистала на сцене. И не только в Корее, но и в Японии и во Франции.

— Да, — хихикает ДжиХён, — ты первая, ХёМин. Госпожа Агдан (мой долгий взгляд ехидна игнорирует) взялась за решение демографической проблемы, давай ХёМин, действуй.

— А ты?! — вмешивается БоРам. — Ты что, не будешь решать демографическую проблему?

— Будет! — строго говорю я. — Не рожать девушке с такими ножками это преступление против всей нашей кривоногой нации!

— ЮнМи!!! — хором обижаются за кривоногую нацию все коронки разом.

— Хорошо посидели, — говорю ЧжуВону уже в машине по дороге домой.

— Это поэтому они за тобой по всему пляжу гонялись? — ржёт пацак.

— Но ведь не догнали…

Девчонки перестали за мной бегать, когда я их спросила, следят ли за курсом датакоина. А он в последнее время снова резко начал прорываться наверх. И пару дней назад пробил уровень в сто долларов.

Усиленно бегать и при этом высчитывать барыши дело совершенно невозможное. Даже при умножении на круглое число. Тем более, на такое, с двумя нулями. Хихикаю при воспоминании, у них как-то разом ноги отказали, когда они поняли, что у них на руках почти миллион долларов, который они купили за десять тысяч. А у Борамки, маленькой и хитрой, два с лишним вечнозелёных лимона. А у кое-кого меньше. Например, у нахмурившейся ИнЧжон, которая протянула время и купила уже не за доллар (с маленьким хвостиком), а за полтора.

— Чжу, а ты в курсе, что мои датакоины сейчас на четырнадцать миллионов долларов тянут?

Машина еле заметно виляет. ЧжуВону приходится делать усилие, удерживая себя и машину в руках.

— Ничего себе, у тебя резервы… — бормочет он. Три раза «ха», они ещё раз в двадцать-тридцать раз вырастут. Это сколько у меня будет? Миллиарда три-четыре? Хотя вряд ли. Вывод таких денег из датакоинов обрушит его курс. Но датакоины сами по себе можно использовать, как деньги. Собственно, это и есть деньги.

— И чего я их не купил, — опять бурчит пацак.

— Так купи, — хладнокровно советую я. — Тысяч на пятьдесят-сто. И балуйся с ними на бирже в свободное время. Датакоин будет расти, это долгосрочный тренд. Лет на пять, точно. При резких скачках вверх — продавай, при откатах — покупай. Хотя чего я тебя учу, сам знаешь.

5 сентября, понедельник, время 13:10.

Агентство «Music Modern», кабинет Агдан.

— Это чо за нахер!!! — непроизвольно перехожу на русский, он лучше всех подходит для таких вопиющих случаев.

Мой штатный адвокатик, ещё юный, хотя лет на пять старше меня. Несмотря на это съёживается на стуле. Даже привычная ко всему ЁнЭ старается слиться со своей тенью и не отсвечивать.

Адвокат Чонг принёс известие из суда по иску в мой адрес. Заседание прошло в 10 утра. Довольно быстро, до обеда управились. И вот читаю текст иска, раз за разом, не веря собственным глазам. Не выдерживаю, вскакиваю со стула. Пометавшись в узком пространстве около своего стола, снова усаживаюсь.

— Он с ума сошёл, такую моральную компенсацию требовать, — понемногу успокаиваюсь. — Миллион долларов за два синяка!?

Так-так, вдохнуть и выдохнуть, ещё раз. Ничего страшного не случилось. Будем думать, что случилось и как быть дальше.

— Адвокат Чонг, как суд мог принять такую несуразную исковую сумму?

— Закон никак не ограничивает претензии истца, Агдан-сии, — кланяется адвокат. — На практике редко бывает так, что иск удовлетворяется в заявленном объёме.

— Как настроен судья?

— Судья настроен серьёзно, Агдан-сии.

Меня все называют «Агдан-сии», кроме нескольких приближённых лиц. ЁнЭ пользуется обращением «ЮнМи-сии», комендант ХоГин покровительственно и слегка фамильярно — «Юночка», то бишь «Юн-ян». Пока не наглеет, а он делает работу на совесть, позволяю.

— Что значит серьёзно? — мой вопрос ставит адвоката в тупик. Вмешивается ЁнЭ.

— У меня создалось впечатление, что он настроен против нас, ЮнМи-сии, — удручённо сообщает главный менеджер.

— Дайте мне самый вероятный прогноз об итоговом судебном решении, — требую от обоих. ЁнЭ кивает адвокату.

— Судья снизит исковую сумму. Сильно снизит. Скажем до двухсот или сотни тысяч долларов, — мою привычку мерить всё в долларах перенимают все мои работники. — Но решение будет в пользу истца.

Это просто &здесь какой-то! Как такое вообще может быть? Так, надо успокоится. Пару минут молчим, опять вдыхаю-выдыхаю. Думаю под машинальное постукивание пальцами по столешнице.

— Решение такое. Адвокат Чонг, внимательно изучите всю судебную практику по присуждению моральных компенсаций. Какие-то принципы подсчёта, принимаемые судом во внимание, обоснования должны уже сложиться. Такая практика в судах Кореи вообще есть?

— Да, Агдан-сии. Не слишком широко, но уже несколько лет входит в судебную практику.

— Внимательно изучите подобные случаи, — обращаюсь к ЁнЭ. — Найди мне моего самчона и срочно ко мне.

Кажется, пришла пора поработать моему дядюшке по-настоящему. Не то, чтобы поиск и нейтрализация жучков по местам работы и отдыха ненужное дело, но это рутина.

Интересная у меня жизнь. Надо бы окончательно успокоиться и ехать в Хангук. Туда ещё должны прибыть человек от ГаБи. Мне нужен человек, чтобы приставить его к русской гимнастке, а забирать кого-то из профильных студентов нельзя. Окуну будущего индивидуального переводчика для Стресснер в языковую среду. Ей полезно будет, она и так русский изучает, но пока знает его на уровне бе и ме.

Сначала сделаю один звонок. Не люблю злоупотреблять связями. Не слишком умные люди меня не поймут. Как это не пользоваться блатом, когда он есть? Тупицы! Ладно, если услуги оказывает близкий родственник, там счёты не уместны. Но обычный знакомец быстро тебя в должники запишет. Так что грузить своих «связных» надо по-умному.

Соединяюсь, жду.

— Аньён, советник Ли, — голосок приветливый до крайности. После дежурных приветствий и обмена новостями приступаю к делу.

— Советник Ли, у меня к вам огромная просьба, — гипертрофирую услугу, тем самым обесценивая её. — При случае выскажите госпоже президенту моё крайнее недоумение.

— По какому поводу, ЮнМи?

— Не знаю, хочет ли она, чтобы вы были в курсе. Можете добавить, что если я имела неосторожность вызвать её неудовольствие, то она всегда может позвонить мне напрямую. Или без затей вызвать к себе.

— Кхм…

— Просто передайте дословно. Если вам не трудно.

— ЮнМи, это срочно?

— Нет, конечно. Можете вообще ничего ей не говорить. Вдруг такой возможности не представится. Госпожа президент — человек очень занятой.

— У вас всё в порядке, ЮнМи? — беспокоится советник.

— В полнейшем. Работы много, но всё идёт по плану. И возможно, президент ГынХе хотя бы вам скажет, чем я вызвала её раздражение? Я — понятия не имею.