Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей - Страница 22

ИнЧжон хмыкает. И как я вижу уже сидя у себя, режиссёр не вырезал эти слова.

— Во-вторых, это шоу-бизнес, часто непредсказуемый. Кто угодно может быть уверен, что какая-то песня выскочит в «Billboard». Автор, композитор, любой самый авторитетный и опытный эксперт, все могут заявить, что песня выйдет в топ. Все могут. Но, тем не менее, это будет всего лишь прогноз. Поэтому я и говорю, что если человек не понимает такой простой вещи, то он — идиот. И ничего не понимает в жизни и бизнесе.

Делаю паузу, ИнЧжон отмалчивается, просто ждёт.

— Чтобы песня вышла в топ, всё должно быть на высшем уровне. Текст, музыка, аранжировка, исполнители, сопряжённый клип. Я тогда и сейчас считаю, что обе песни способны были прорваться в «Billboard». Ты должна помнить, как мы тогда торопились.

— Помню.

— Очень важно было уложиться в срок. И я не успела доделать аранжировку. Кто-то её допиливал без меня. Клипов вообще не было.

— Думаешь, из-за этого?

— Да. Это уменьшило шансы. Надо ведь ещё понимать, что одна и та же песня в одно время может прорваться в топ, а в другое — нет.

— Это как? — играет бровями и лицом ИнЧжон.

— Велик фактор случайности. В какой-то месяц может быть сделано множество композиций высочайшего уровня. И тогда пробиться трудно. В другое время средний уровень топовых песен снижается, и тогда пройти в «Billboard» легче.

— Так что вполне возможно, что выпусти мы эти песни на месяц позже или раньше, то они даже в том сыром виде вошли бы в чарт.

— Ты думаешь?

— Я не думаю, я — знаю. И ты знаешь, не один год в шоу-бизнесе работала.

— Может и знаю, — загадочно, и на мой взгляд немного глупо, улыбается ИнЧжон.

— Время выходит, — с сожалением говорит ИнЧжон, — только ещё один вопрос успеваю задать. Скажи, что же всё-таки было в тех конвертах семье ЧжуВона-оппы?

— Этого я не скажу. Семейная тайна.

— Позволь, я угадаю.

— Попробуй, — мне аж интересно стало, куда её фантазия заведёт.

— Про госпожу Ким ХанЫль не скажу, а госпоже МуРан ты пообещала правнуков с синими глазами, — ИнЧжон победно смотрит на меня. На секунду в замешательство прихожу. Не ожидала такой прозорливости от ИнЧжон. Небось, подсказали.

— Ни подтверждать, ни опровергать не буду. Но ты удивила меня своей креативностью.

Немного похихикали, поулыбались и закруглили передачу несколькими движениями из нашего танца.

— Ой, правда, забыла спросить! — вскрикивает СунОк. — А что в конвертах-то было?!

— Видишь, мама, какая она несдержанная, — разве упущу такой момент ткнуть онни остреньким в мягкое? — Чего ты разоралась? Аж Мульча вздрогнула.

— СунОк, не кричи… — говорит мама.

— А где подзатыльник? — разочарованно кривлюсь. — Да, меня, так сразу…

СунОк так разбирает любопытство, что она сама подставляет голову под ласковую мамину ладошку. Не отстанет. И говорить ей нельзя.

— Да угадала ИнЧжон, угадала, — отбрыкиваюсь я. — Только ведь теперь вся Корея об этом узнает, да, онни?

— И ничего не узнают, — бурчит СунОк.

— Спать пора, — чуть ли не впервые подаёт голос Чжу.

— Так чего ты сидишь? — выпучиваю на него глаза. Он аккуратно сносит мои ноги на пол. Но я позы не меняю.

— Пойдём, — пацак тянет за руку. Освобождаюсь круговым движением кисти.

— Зачем это я пойду? — веселюсь, глядя на пацака, но виду не подаю.

Не, не понимает. Хмурится. Почти грозно.

— Зачем я буду куда-то идти, когда у меня есть универсальное транспортное средство?

— Какое? — до пацака никак не доходит.

— Какое-какое… Шагопед! Под названием «ЧжуВон-оппа», модель первая, экспериментальная. Управляется голосом. Давай уноси нас с Мульчей…

Мульча, впрочем, спрыгивает. А я, не меняя позы, перемещаюсь на второй этаж, в спальню.

Конец главы 4.

28 июля, суббота, время 09:15.

Агентство «Music Modern», кабинет Агдан.

— Аджосси, как вы относитесь к господину ХоГину?

Аджосси мелко хихикает. Небольшого роста, ниже меня, живые глаза на лице, которое безуспешно сопротивляется наступлению морщин. ХоГин — самый старый сотрудник мне не подошёл. Слишком тупой. Какой ещё характеристики можно удостоить человека, за всю жизнь достигший всего лишь умопомрачительной должности бригадира коммунальной службы? Руководитель дворников, прямо говоря. Очная беседа только подтвердила составленное заранее мнение.

Пак ЛиХай — второй в рейтинге старейших. На три года младше первого, ХоГина.

— Глупый старикашка, — бесцеремонно заявляет ЛиХай. В моей душе теплеет.

— Как у вас со здоровьем? На пенсию не планируете уйти?

Старикан выражает крайнюю степень возмущения. Вскакивает с кресла, приседает и, отставив ногу в сторону, медленно встаёт на другой. Ого! Вряд ли он сможет, как я, раз десять присесть на одной ноге, держа другую строго горизонтально, но для его возраста великолепный трюк. Не всякий мужчина в расцвете лет сделает.

— Садитесь, — противоположно приказу сама встаю и обхожу его сзади. Возлагаю руки на плечи. Мне надо его «просветить».

Хм-м, действительно на редкость благополучный в смысле здоровья, старикан. И нет, даже не старик. Крепкий мужчина, которому до полного заката ещё далеко. Кое-что в сердце и сосудах я ему слегка подправляю. Ни один медцентр не заметит, что и как. Зато аджосси что-то чувствует.

— Молчите, — не нужны мне его комментарии, — так надо.

Сажусь на место. ЛиХай, которого я мысленно уже нарекаю Лихим, смотрит на меня с еле сдерживаемым восторгом.

— Что вы сейчас сделали, госпожа Агдан? — всё-таки спрашивает.

— Ничего особенного, — жму плечами, — я немножко экстрасенс. Проверила ваше здоровье. Ваше улучшенное настроение — приятный побочный эффект. Короче говоря, вы действительно здоровы и можете работать.

На этот раз аджосси проявляет выдержку и помалкивает. Ждёт.

— Подберите себе замену, — ЛиХай начальствует над рабочими сцены, — для вас создадим отдельную должность. Кабинет рядом с кабинетом главного менеджера агентства…

Объясняю диспозицию. Нашла я способ обойти корейские заморочки. Если не можешь от чего-то избавится, используй это во благо.

— Таким образом, вы становитесь практически третьим лицом по значимости в нашем агентстве. Президент, главный менеджер и вы, комендант агентства.

Старикан сияет всеми своими морщинами, которые выстраиваются в многолучёвую звезду. Офигительная карьера на старости лет. Даже спрашивать не надо, согласен или нет.

— Зарплата ваша будет привязана к зарплате ЁнЭ. Без учёта бонусов. У вас свои будут. Получать будете восемьдесят процентов от её оклада. На данный момент это больше на пятьсот тысяч вон вашей нынешней зарплаты.

Сияние ЛиХая не прекращается.

— Функционал у вас следующий. Никаких приказов, кроме своих подчинённых, — подберём вам пару молодых сотрудников, — в агентстве вы отдавать не сможете. Лично вашему отделу подчиняться никто не будет.

Сияние слегка меркнет.

— Ваша работа будет заключаться в том, чтобы отслеживать исполнение приказов по агентству. Моих и главного менеджера. Вот здесь ваша власть будет велика. Практически безгранична. В разумных пределах. В случае обнаружения саботажа подаёте мне или ЁнЭ соответствующий доклад и рекомендуемые санкции. Когда обвыкнетесь, наказание, наложенное на нерадивых сотрудников, будем утверждать автоматически.

Сияние вспыхивает с новой силой.

— Про обратное тоже не забывайте. Сотрудники систематически, дисциплинированно и безупречно выполняющие свои обязанности, должны поощряться. Это тоже на вас. Сами приказы доносить до сотрудников будете тоже вы.

Строго по канону. Самое важное выдаётся в последних словах. Про себя называю его должность: «Старикашка на побегушках». Он самый старый, — ну, почти, — ему никто не посмеет прекословить или насмешливо хмыкать, чем уже задолбали мою ЁнЭ.