Американский демон (ЛП) - Харрисон Ким - Страница 1

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: American Demon

Автор: Kim Harrison / Ким Харрисон

Серия: The Hollows #14 / Рейчел Морган #14

Перевод: maryiv1205

Редактор: Лиля Ахвердян

— Это прискорбное заблуждение, которое я изо всех сил пытался исправить, — сказал Лэндон, и я уставилась на радио. Мне не понравилось, что профессиональный, хорошо поставленный голос священника ничуть не утратил эльфийского убеждения через колонку моей машины. Я припарковалась у обочины возле церкви, ожидая Айви и Дженкса, опаздывающих на столько, что мой утренний кофе на вынос закончился, и я слушала новости, чтобы не заснуть. Ложь Лэндона на радио «Цинци» была лучше, чем двойной эспрессо.

— Итак, вы утверждаете, что это из-за мистера Каламака, а не плохого заклинания спасённые души нежити были отправлены обратно в безвременье? — спросил интервьюер, и я забарабанила пальцами по рулю, представляя светлые черты лица Лэндона и тонкие губы, изогнутые в ободряющей и фальшивой улыбке.

— Я знаю. — Уверенность лгущего Лэндона была абсолютной. — Заклинание, возвращающее нежити их души, было наложено всем эльфийским религиозным дьюаром и нашим политическим анклавом. Оно пало из-за вмешательства Каламака. Вот почему ведьмы присоединились к нам во второй попытке.

— Ха! — воскликнула я, но мой голос затерялся в крошечной машине. — Трент не портил твои паршивые чары. Это было плохое заклинание. Разломанное, — добавила я, затем сердито переключила канал.

— … возможное отравление пищевых продуктов связано с недавней вспышкой бытовых нападений в районе большого Цинциннати и Холлоуз, которое сегодня утром забрало свою первую человеческую жертву.

Я выключила радио. Отравление пищевых продуктов не приводило к насилию, если только это не был ныне вымерший помидор Т-4 «Ангел».

Откинувшись назад, я уставилась в потолок машины и попыталась «отпустить», как сказал бы Дженкс. Лэндон уже несколько месяцев рассказывал свою альтернативную версию реальности. Расстраивало, что никто — ни Ал, ни Дали, ни Трент — не выступил, чтобы опровергнуть его. Каждый раз, когда я поднимала эту тему, Трент обнимал меня и говорил, что все это обсуждалось за закрытыми дверями, и обнародование этого аргумента сделало бы меня козлом отпущения.

Нервничая, я заправила щекочущую прядь своих вьющихся рыжих волос за ухо и повертела в руках пустую чашку из-под кофе. Джентльменское соглашение между Трентом и Лэндоном о том, чтобы моё имя не упоминалось в новостях, было более чем вероятно. И оно подозрительно отсутствовало. Не то чтобы я жаловалась. Я не знала, сколько ещё сопутствующего ущерба может вынести моя жизнь.

Опустив пустую чашку в держатель, я устроилась поудобнее и стала ждать. Щелканье двигателя моего блестящего красного Мини, остывающего солнечным утром успокаивало, и я почувствовала, что расслабляюсь, несмотря на ложь Лэндона. Прогулка в тишине, которая охватила церковь без Айви и Дженкса, была такой же привлекательной, как поедание поджаренных крыльев бабочки. Кроме того, в моей машине было тепло, а я не думала, что в церкви уже включили отопление.

В конце ноября в Цинциннати было холодно, и я прищурилась сквозь тонированную полосу лобового стекла, пока не обнаружила бугристую фигуру Биса, спящего рядом со шпилем. Новая серая черепица закрыла дыру, которую эльфийская Богиня в отчаянии пробила в крыше, но кухня и гостиная отсутствовали, а разбитые окна все ещё были закрыты досками. Цветное стекло, которым Дженкс так гордился, сверкало как драгоценные камни среди удлиняющейся травы и опавших листьев.

— Пожалуйста, принесите кофе, — прошептала я, когда откинула голову на подголовник и закрыла глаза.

Я встала слишком рано для этого, но Айви заканчивала третью смену в ОВ, и Дэвид был свободен. Дженкс, конечно, уже встал. Но мой сон был беспокойным, мои сны варьировались от взрослой Рэй и женитьбы на малыше с синдромом Роузвуда до меня в сумасшедшем доме с навещающим меня Трентом. Я устала и почти сразу почувствовала, что начинаю засыпать, знакомые звуки моей улицы успокаивали после двух месяцев жизни на лодке Кистена «Солар», нынче пришвартованной у причала рядом со старым рестораном Пискари.

Мои веки начали подрагивать, и я очень быстро погрузилась в фазу быстрого сна. Блуждающие нити воспоминаний вспыхнули: Айви и я пьём кофе на чистой кухне Пискари, просыпаюсь рядом с улыбающимся Трентом, смотрящим как я открываю глаза, Дженкс и я наслаждаемся тишиной; я в халате, а он сидит на моем кофейнике, пытаясь достаточно согреться, чтобы летать. В моих грёзах обрывки разговоров, которых никогда не было, медленно превращались в действия, которые никогда не происходили.

— Один из нас не сойдет с этой лодки, — сказал Дженкс из моего сна. Чёрные искры посыпались с него, когда он вытащил свой садовый меч и полетел на меня.

Моё тело дёрнулось, когда во сне я откинулась назад и ударилась о тиковые половицы. Все ещё грезя, я потянула линию и взорвала Дженкса в тысячу пауков, которые дождём посыпались на меня.

Вскрикнув я проснулась. С бешено бьющимся сердцем я начала скидывать воображаемых пауков с ног.

«Дженкс…», — подумала я, в ужасе от того, что причинила ему боль даже во сне. Дженкс был моей опорой, тем, от кого я зависела больше всего, и кто зависел от меня, чтобы выжить зимой. С чего бы мне видеть сны в которых, мы причиняем друг другу боль?

— Чёрт, — прошептала я, сжимая в кулаки занемевшие руки. Неужели я потянула линию во сне? Потрясённая, я потянулась к двери и вышла, чтобы отстраниться от кошмара.

Утро конца ноября было прохладным после душной машины, и я плотнее закуталась в своё тёмно-зелёное кожаное пальто. На самом деле оно было почти чёрным. Маслянистый блеск хорошо сочетался с моими часто вьющимися рыжими волосами, бледным цветом лица и временами дерзким поведением. Тем не менее… Я осторожно закрыла дверь машины бедром, чтобы сохранить тишину в районе, в котором были жители среднего и низшего классов. До девяти оставалось немного, а это означало, что несколько человек на улице направлялись на работу или в школу, а большинство внутриземельцев и близко не думали вставать.

Засунув руки в карманы, я пошла по потрескавшемуся тротуару к широким ступеням церкви. Мои ботинки, сделанные вампирами, почти бесшумно освещались пятнистым солнцем, пробивающимся сквозь голые ветви. Потрепанная ворона с распущенными перьями зловеще сидела среди цветов и тарелок с едой, украшавших цементные ступени, и я нахмурилась. Подношения были оставлены благодарными бывшими фамильярами, освобожденными, когда демоны вновь обрели способность ходить в реальности. Прошло два месяца, но даров стало больше, и увидев их там, я вспомнила, как в Цинциннати подумали, что я погибла во время взрыва, который оторвал заднюю часть церкви разбросав по саду и прилегающему кладбищу.

Это был тяжелый сентябрь.

— Кыш, — сказала я, махнув грязной птице, и тварь полетела на ближайшее дерево, тихая и бесстрашная, ожидая, когда я уйду, прежде чем она вернется и возьмет то, что хотела.

Дверь была не заперта, и чувство потерянности в Камелоте поднялось, когда я посмотрела на блестящую металлическую табличку. ТАМВУД, ДЖЕНКС И МОРГАН, ООО «ВАМПИРИЧЕСКИЕ ЧАРЫ». Скривив губы, я, вошла, шаркая ботинками в темном вестибюле, подошла к двери, закрыла её, скрыв тем самым утренний свет. Даже мне было трудно игнорировать надпись на стене, хотя я не была готова расстаться с воспоминанием, в котором мы втроем были разбросаны, пока церковь ремонтировалась.

Я замедлила шаг, когда тишина этого места стерла затянувшееся беспокойство из моего сна. Письма и нежелательная почта были беспорядочно свалены на столе у двери.