Мой бывший муж. Давай попробуем опять? (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 30

– Никаких. Я всех подозреваю.

– Даже меня, самого безобидного на свете экономиста? – и вновь эта идиотская улыбка.

Нормально же общались, чего опять начинается!

– Тебя – в первую очередь. Ты с деньгами связан, у тебя все возможности имеются. Уж не знаю, как вы дружите с Давыдовым, но я тебе не доверяю.

Говорю это без эмоций, нарезая тонкими ломтиками отбивную. Почему-то Погодину легко признаваться. Не чувствую в нем реальной угрозы.

– Ну и правильно, – важно кивает он. – Всё больше уважаю выбор Влада. В деловом плане, – подмигивает, – хотя и в личном тоже.

…Мы возвращаемся на работу, и я в сотый раз закапываюсь в бумагах, пытаясь выстроить логическую цепочку. Чувствую, что упускаю какую-то мелочь, но какую – не разобраться.

Мне бы закрыться на недельку-другую от внешнего мира, всех выгнать, шум исключить. Сидеть и думать. Думать и сидеть. Но, увы, этот самый внешний мир давит, напоминает, что "ты вообще-то часть социума, а потому соизволь-ка подписать вон те восемь сотен бумажек, ответить на пятнадцать тысяч вопросов и в перерывах не забывать о том, что ты с Давыдовым вроде как сошлась, а потому должна быть женственна и прекрасна".

Вроде как – потому что официальных статусов мы друг другу так и не присвоили. Не было такого, чтобы я написала соглашение «Об отношениях», а Давыдов его подписал. Мы вместе ночуем, завтракаем и ужинаем. Мы воспитываем одну кошку на двоих. Мы сознательно обходим тему симпатии, привязанности и любви.

Мне хорошо с ним, а ему – наверное – со мной.

Но я до сих пор не могу расслабиться. Напряжение идет изнутри. Чувство тревоги, непонимания, далекой, но уже ощутимой опасности. Я понимаю: скоро рванет, и нам придется всё обсудить – потому что два тридцатилетних лба не могут делать вид, будто они свободные птицы, которые в любую секунду могут выпорхнуть из гнезда обязательств и улететь незнамо куда.

Но мы сознательно оттягиваем этот разговор.

Ведь Давыдов прав: вечерами он возвращается домой и даже не садится за ноутбук, а значит… значит, между нами что-то поменялось.

Почему тогда так страшно вновь наступить на те же грабли – уже заржавевшие, намертво вросшие в землю, – что и семь лет назад?

***

Его сестра не была идеальной.

Алиса умела появляться как будто из пустоты и исчезать туда же, как только получала желаемое.

Влад прекрасно знал, что она им пользуется, пусть сама не отдает себе в этом отчета – но ничего не мог поделать. Младшую сестру он ценил и пытался сделать всё для того, чтобы она была счастлива. С первого дня, как родители притащили домой орущего младенца и сказали, что её надо беречь. Они повторяли это часто, словно своеобразное заклинание.

«Ты у неё один. Ты её старший брат. Ты должен заботиться о сестре».

Он впитывал и запоминал.

Алиса росла тяжелым подростком. Проблемная, вечно влезающая в проблемы, капризная, зато честная и открытая, добрая, ужасно наивная. Маленькая девочка. Всегда, даже спустя двадцать лет.

Это не мешало периодически хотеть дать ей затрещину. Например, когда она отчислилась из первого института, чтобы уехать на острова и изучать буддизм. Когда решила устроиться танцовщицей в ночной клуб (чтобы развить внутренний потенциал). Когда познакомилась со своим Максом… когда вернулась к нему… и ещё раз… и ещё.

Если Алиса возникала на пороге, Влад интуитивно догадывался: что-то случилось.

В лучшем случае, ей пришел в голову очередной гениальный бизнес-план («смотри, покупаем косметику в Китае, перебиваем этикетки и продаем под видом европейского бренда»). В худшем – она опять (боги, даже звучит жутковато) укокошила любовника.

Поэтому сегодня, когда Алиса заявилась в офис, Владислав Давыдов даже не усомнился: надо ждать очередную проблему. Он привычно напрягся и спросил:

– Что случилось?

Сестра помялась, плюхнувшись на диван. Долго не находила себе места, то скрестив ноги, то вытянув, то сведя вместе.

– Я хотела поговорить, – выпалила на едином дыхании и опять затихла, опустив глаза в пол.

Клещами из неё, что ли, слова тянуть?

Влад вздохнул, мельком глянув на наручные часы. Через двадцать минут совещание, успеть бы до него разобраться с проблемами.

– Догадываюсь, что не помолчать пришла. Выкладывай, Лис. Слушаю внимательно.

– Я насчет Маши, – Алиса пожевала губу. – Сколько вы уже вместе?

– Недели две.

– И-и-и… что ты думаешь?

– По поводу чего? Давай без игры в шарады.

– По поводу ваших отношений. Вы спите друг с другом без обязательств или встречаетесь? Или планируете что-то большее? Ну, типа свадьба с детьми?

Она подняла на него взгляд, в котором читалась детская надежда… на что? Какой ответ, по мнению Алисы, считался правильным?

– Мне сложно сказать точно. Но Маша живет у меня, и нас обоих такой расклад устраивает.

Наверное, этот ответ был самым верным. Владислав Давыдов не любил размышлять над неконкретными вещами. А отношения – жутко неконкретная субстанция. Но ему нравилось видеть Машу. Любую. Даже по утрам, растрепанную, опаздывающую на работу. Бегающую по квартире в нижнем белье и ищущую то расческу, то носки, то зубную щетку. Она не вызывала в нем раздражения, как другие женщины, которые покушались на территорию и "чисто случайно" оставляли в квартире Влада вещи.

Нравилось наблюдать за тем, как она готовит – и холостяцкий холодильник наполняется кастрюльками и сковородками.

Нравилось чувствовать её. Прижимать к себе.

Нравилась их близость, какая-то особенная. Эта женщина сносила ему крышу, вызывала в нем острое желание, заставляла думать только о ней. Всегда. Постоянно. Ей стоило нагнуться на совещании чуть вперед, и Влад залипал на вырез блузки – неглубокий, всегда целомудренный – как будто пацан.

Представлял… думал, как эта блузка слетит с неё… как он покроет поцелуями её тело…

Ну и как назвать то, что он испытывал?

Влечение – это понятно.

Но в виде отношений? Уже «встречаемся» или ещё «спим вместе»?

– Влад, ты только не обижайся, – в голосе Алисы появился металл. – Тебе кто-то должен открыть глаза. Так вот пусть этим человеком буду я. Она тебе не подходит. Сам подумай, она вся такая замечательная, бросила тебя и знать не знала, а теперь вернулась, когда ты стал богатым. Ей нужны исключительно твои бабки, без вариантов.

Угу, именно поэтому Маша всё оплачивала сама и очень смешно раздражалась, когда Влад тянулся за карточкой в магазинах.

– У нас же общий бюджет, – смеялся, подтрунивая над ней.

– С каких пор?! У меня свой бюджет. А у вас если и общий, то только с кошкой, – парировала эта «меркантильная до ужаса» женщина.

Поэтому сейчас Владу было максимально сложно согласиться с сестрой.

– Тебе кажется. Лис. Я понимаю твои опасения, но они излишние. Вы же общались с Машей. Ты же говорила, что она нормальная.

– Я не догадывалась об её планах. Она тебя бросила! – повторила сестра гневно и хлопнула ладошкой по колену. – Это просто в уме не укладывается. Тебя! Не ведись на неё, у тебя таких баб будет целая толпа! Ты ее ноги видел? Да они же кривые. Зубы неровные. Фу, мерзко!

– Слушай, а могу я сам оценить ноги своей женщины?

– Нет, не можешь!

Короче говоря, слово за слово они поцапались. Алиса повышала голос и упорно не понимала, чем конкретно зацепила Влада бывшая жена, а он и не собирался никому ничего доказывать. Ему далеко не двадцать годочков. Он взрослый, уставший от всего мужик. И ему нравится приходить домой к кому-то. Нет, не так. Не к кому-то иллюзорному, аморфному.

К ней.

В какой-то момент козыри у Алисы кончились. Да их и не было, если честно. Все её доводы легко разбивались о здравый смысл. Все эти якобы неровности фигуры – лишь фантазии самой Алисы. Но по её мнению, он должен был незамедлительно бросить Машу со словами:

– А ещё ты сутулишься.

Нелепо, да?

– Ты меня вообще не слышишь! – возмутилась Алиса, вскакивая. – Раз так. Хорошо, я не хотела шантажировать, но ты не оставляешь мне выбора. Решай: или я, или…