Ел я ваших демонов на завтрак! (СИ) - Кун Антон - Страница 46

Рисковать няней?

Я сжал крепче катану. Пальцы ощущали кожаные ремешки и шёлковые ленточки…

И вдруг я почувствовал, что катану метнуть могу! Не промахнусь!

— Няня Омоко, — сказал я, глядя женщине в глаза. — Доверься мне. Я освобожу тебя!

В следующий момент произошло сразу несколько событий. Открылась дверь в комнату мамы Ишико.

— Это что тут… — начала, было, она и закричала, потрясённая: — А-а-а-а!

Ниндзя на миг отвёл глаза — глянул на маму Ишико.

Следом со словами:

— Что за шум? — в коридор выскочила мама Юмико.

И я, не дожидаясь действий ниндзя, метнул катану.

Няня Омоко не отводила от меня взгляда. Поэтому, в момент броска чуть наклонила голову, насколько смогла. Но мне хватило.

Катана попала прямо в глаз врагу, прошила череп насквозь, вошла по самую гарду.

От женского визга мне заложило уши. Но я был счастлив.

Услышав, как последний враг из напавших падает на пол, я обессиленно сел — ноги больше не держали меня.

У меня дрожали руки. И я увидел, что весь в крови. Но это не имело никакого значения. Я смог защитить дорогих мне людей!

Я усмехнулся. Ещё несколько дней назад я понятия не имел об их существовании, а теперь готов был отдать за них жизнь.

Мамочки кудахтали вокруг няни и вокруг меня. Старались обходить убитого стороной, хоть это было и не просто — женщинам приходилось прижиматься к стене. Но и мама Ишико, и мама Юмико переживали за няню, а ещё больше за меня — не ранен ли? Ведь я весь был в крови. К счастью, в чужой.

Потом мама Юмико пошла за водой…

Я забыл её предупредить и с лестницы раздался визг. И тут же стих. А потом послышались причитания.

Казалось бы, чего визжать. Всё уже закончилось. Но вот ведь женщины — человек уже умер, а они пугаются.

Я встал и пошатываясь подошёл к убитому — тому, которого убил последним. Вытащил свою катану из его головы и сказал, глядя на залитое кровью лезвие:

— Ну вот я и напоил тебя кровью моих врагов. Надеюсь, ты доволен!

Потом сорвал маску с лица убитого мною ниндзя.

Человек мне был не знаком. Я ни разу раньше его не видел.

Осмотрел его и его карманы. Собрал оружие. Кроме него нашёл мешочек с деньгами. Его оружие отложил в сторону, а деньги забрал себе — это моя добыча! Оружие в принципе тоже моя добыча, но деньги — однозначно! Их я не отдам никому! Надоело ходить без денег.

Пошёл осматривать того, который на лестнице. Его лицо мне тоже не было знакомо.

Его мешочек с деньгами тоже прикарманил. А оружие отнёс к первой кучке.

Прежде чем осматривать третьего, подошёл к входной двери и запер её. Пусть будет. А то шастают тут всякие.

Осмотрел третьего. Всё то же самое — лицо не знакомо, деньги себе, оружие в кучу.

Мамочки не вмешивались и ни о чём не спрашивали. Прижались друг к дружке и ходили за мной, как будто боялись остаться в одиночестве.

Когда я направился к двери в подвал, няня Омоко хотела было что-то сказать, но я глянул на неё, и она замолчала.

Обобрав последний труп и убедившись, что я точно так же не встречал этого ниндзя при жизни, я отнёс его оружие в кучу, а все собранные деньги — в свою комнату.

А потом стоял посреди коридора и смотрел на убитого мной человека.

У меня сил оттащить его вниз не хватит. Просить женщин помочь мне я не мог — язык не поворачивался. Не женское это дело, таскать трупы. Но убрать их однозначно надо! И где этот чёртов отец?!

Да, с трупами что-то делать нужно! А ещё — успокоить мамочек и няню, уговорить их ложиться спать. Самому отмыться от крови… Но это потом. Сначала — трупы.

Хорошо бы сложить их на какую-то плёнку, чтобы не пачкать кровью. Да ещё бы где-нибудь в прохладном месте, а то же вонять скоро начнут.

Носилки бы сделать, чтобы переносить удобнее было. На носилках мы вчетвером сможем… Был бы отец дома…

В этот момент как по заказу открылась дверь напротив комнаты отца — из комнаты, что со стороны городской стены, и отец вышел в коридор.

— Что тут происходит? — раздражённо и надменно спросил он.

Женщины испуганно примолкли, а я, глядя ему в глаза, спросил:

— Это я у тебя хочу узнать, что тут происходит? Почему тебя нет дома, когда твой дом в опасности? Что ты можешь сказать по этому поводу? Отвечай немедленно!

Отец как будто не слышал меня. Он стоял смотрел на труп. Губы его побелели и затряслись.

— Тосиюки?.. — прошептал он.

Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»

Нидзюцу — искусство скрытности. Тенью одной проникнуть в стан врага. Выполнить задание. И так же тайком выбраться назад. Для реализации таких задач ниндзя овладевали смешанными боевыми техниками, владели любым оружием, проходили психологическую подготовку, владели знаниями о пиротехнике, маскировке и многими другими.

Я сказал ниндзюцу? Нет, я имел ввиду спецназ!

— Что ты наделал?! — закричал отец и рванул ко мне, замахиваясь кулаком.

Что?! Поколотить? За что?

Не раздумывая, я выставил катану, направив её остриём на отца.

Это немного отрезвило родителя. Он остановился, и я холодно спросил:

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты даже не представляешь, какие теперь у нас будут проблемы! — в голосе отца мне послышалось отчаяние.

Отчаяние?! Что за херня?!

— По-твоему, мы с мамочками и няней должны были умереть? — я показал катаной на кучу оружия.

Отец с недоумением посмотрел на неё.

— Что это? — спросил он.

— Это то, с чем вот этот вот Тосиюки… — я буквально выплюнул имя ниндзя. — И трое его приятелей пришли к нам в дом!

— Какие приятели? — спросил отец.

— Там внизу ещё трое, — я кивнул в сторону лестницы.

— Живые? — быстро спросил отец.

— Эт вряд ли! — ответил я и ласково посмотрел на катану.

— Что же теперь делать? — прошептал отец.

Его плечи опустились.

И вдруг он рванул вниз. Не поверил? Или пошёл посмотреть, с кем заявился этот самый ниндзя Тосиюки?

Я постоял немного и отправился вслед за отцом.

Он осматривал не только трупы, но и следы боя: вмятину в стене от груза на цепи, следы от сюрикенов — сами звёздочки я повыдёргивал и отнёс в кучу оружия, остались только дырки в стенах. Действовал осторожно — вдруг сюрикены смазаны ядом? Не знаю, как местные ниндзя, а в моём мире теневые воины такое практиковали. Так что бережёного бог бережёт.

Подойдя к двери на лестницу в подвал, отец вопросительно глянул на меня.

Я кивну — последний труп был там.

Я за отцом не пошёл. И не потому, что он мне запретил появляться в зале для тренировок, нет. Просто, не интересно. Я знал, что там. И теперь стоял и ждал отца рядом с дверью на кухню.

Выходил из подвала отец медленно. Он был пришиблен увиденным. Но надо отдать ему должное, он уже взял себя в руки.

— Ты один их всех? — спросил он, подходя ко мне и толпившимся за моей спиной женщинам.

Я молча кивнул.

К моему удивлению отец сразу поверил мне. Потом он перевёл взгляд с меня на катану и протянул руку, требуя, чтобы я отдал ему оружие.

Я с неохотой протянул ему меч.

Отец осмотрел внимательно лезвие, гарду, рукоятку, проверил заточку, хорошо ли держится рукоять, не болтается ли, проверил баланс и вернул оружие мне.

— Хорошая катана, — сказал он.

— Я знаю! — ответил я.

— У этого меча есть имя? — спросил отец.

Я немного помолчал, прежде чем ответить. Не хотелось мне с кем-то обсуждать мой меч. Но потом решил, что отцу сказать можно. Каким бы он ни был засранцем, но он, я это чувствовал, на моей стороне.

— Да имя есть. Но я его не знаю. Пока.

— Нужно узнать, — сказал отец очевидную истину. А потом вдруг добавил командирским тоном: — Приведите себя в порядок и идите отдыхать. О телах я позабочусь сам.

Женщины послушно развернулись и потопали наверх. Не думаю, что они лягут спать, но ослушаться не посмели.