Кикимора на выданье (СИ) - Романова Ирина - Страница 15

— Когда начнем ремонт?

— С понедельника, подъедут подрядчики, и тот, кто будет следить за исполнением нашего плана. Чем хочешь заняться завтра? — он зевнул.

— Прогуляться в музей, вечером сходить на каток или набережную, — ткнула пальцем в открытый путеводитель.

— Отлично, я за, но чуть пораньше, на вечер у меня планы, — он мечтательно прикрыл глаза.

— Красивый? Познакомишь?

— В понедельник, он будет нам помогать со стройкой и всем, что связано с тематикой зала, — он снова вздохнул, — он очень красивый, ранимый… Его нужно опекать, мне пришлось разруливать проблемы. Его обманули с деньгами…

— О, я присмотрю за ним, — согласно кивнула.

— Это хорошо, я думаю, вы понравитесь друг другу. Мне, конечно, будет нельзя афишировать наши отношения, но он все понимает. Встречаться только у него, это далеко отсюда, там меньше глаз, что могут нас увидеть, — он огорченно вздохнул и, встав, ушел к себе.

Я не знала, как реагировать. Радоваться, что он нашел друга, или огорчаться, что им придется скрываться.

Решила ложиться спать, на завтра я запланировала пробежку и все же надеюсь на прогулку.

Прогулка, а также визит в музей состоялись. Вот теперь я чувствовала, что наконец-то живу полноценной жизнью. Игнат купил мне телефон, я попросила попроще, так как гаджет для меня был непонятен, ведь я им никогда не пользовалась. Номеров было несколько, Игната и самых близких его друзей на случай, если до него я не дозвонюсь, они всегда помогут. Так было хорошо, что я взяла с Игната обещание, что каждый выходной мы будем ходить гулять.

На следующий день он с утра ушел с бумагами, а мне выдал ключи от помещения внизу, сказав, что позвонит, когда приедут рабочие. Я успела навести порядок, когда мне пришлось идти открывать двери. Я как была, в спортивном костюме, натянула сверху жилетку, ботинки и выскочила с ключами из подъезда. Буквально вываливаясь из него и врезаясь в чью-то спину.

— Эй, крошка, осторожнее! — меня поймали за плечи и поставили на ноги, так как я почти упала, поскользнувшись.

— Скользко, — попыталась оправдаться я, разглядывая мужчин в рабочей спецодежде.

— Вы на работу с помещением? — кивнула себе за спину.

— Да, Игнат Валерьевич нас нанял, я бригадир, Степан, — согласился мужчина.

Я развернулась и, подойдя к черному входу и прогремев ключами, открыла ее, отступая. Дождалась, когда все они пройдут, и только тогда шагнула за ними. Мужчины, переговариваясь, ходили друг за другом, обсуждая.

— План розеток, светильников уже есть? — посмотрел на меня Степан, я только пожала плечами, откуда мне это знать?..

— Я немного опоздал, — раздался голос за моей спиной, — Иван, я буду объяснять план работ.

За моей спиной стоял симпатичный парень, чуть старше меня, худощавый и обладающий какой-то аристократичной изысканностью. Волос длинный, ухоженный, завязан в аккуратный хвост. Он мне подмигнул и, решительно обойдя с бумагами на руках, подошёл и, немного жеманничая, начал объяснять, где и что будет находиться.

Вроде начало положено, я уточнила, нужна ли я на данном этапе, от меня отмахнулись. Я, в общем-то, и не настаиваю. Меня больше интересует интерьер, кухня и все, наверное.

Через две недели почти все было готово, начали завозить оборудование для кухни, мебель и предметы интерьера. Открытие запланировали на середину февраля. Разработали меню, наняли персонал, меня назначили шеф-поваром.

Я, честно говоря, волновалась, сильно, то и дело, осматривая все снова и снова. Парни пытались меня успокоить, но это было бесполезно.

Когда наступил день открытия, зал был полон, мы хоть и репетировали с моим помощником блюда, но страх, что что-то пойдет не так, был.

Помощником мне стал повар с большим опытом работы, он был удивлен, когда узнал, что девчонка будет шеф-поваром. Но когда я приготовила на его глазах все наше меню, он посмотрел на меня с недоумением и взялся помогать.

В день открытия мы были наряжены в белоснежные кители с эмблемой ресторана в виде веточки лаванды, лежащей на тарелочке. Долго решали, будет ли это кафе или все же небольшой ресторан. Я посчитала, что все же это кафе, до ресторана нам далеко, да и спрос меньше. До самого закрытия кафе народ не убывал. Последних посетителей проводили в двенадцать часов, когда все были без сил.

— Если так будет каждый день, то нас двоих будет мало, — посмотрел мой помощник на Игната.

— Завтра найму двух учеников, помощников повара, — согласился он.

— Все правильно, и тогда можно будет вас разделить на две смены, утро-вечер, и потом менять, — на открытии с нами был Иван, но через пару дней у него новый объект, и он уезжал в другой город на пару недель.

Через пару недель я поняла, что жизнь кажется беспросветной. Я вставала и шла в кафе, ложилась и снова вставала. Пока не вернулся из поездки Ваня, наш спаситель…

— Ты похожа на мумию, — он посмотрел на меня и перевел взгляд на друга, — Игнат, ты вообще думаешь о ком-то, кроме себя? Посмотри на нее, почему ты не разделил их до сих пор?

— Он считает, что второй повар не справится, а я считаю, что он отлично справляется, — я лежала на диванчике в комнате отдыха, пока обеденный перерыв кончился и поток посетителей ослабел. Мы уже поняли, что все приходят обедать с двенадцати до пятнадцати, потом ужинать с девятнадцати до двадцати одного часа. В остальное время заходили немного, и в основном заказывали десерты, кофе — днём, а вечером, после основного наплыва, приходили парочки. И ещё много спрашивали о доставке на дом, или в офис.

Это мы и хотели обсудить, сможем ли работать ещё и на доставку. С понедельника решено было нас разделять и заняться доставкой, но только по району. В качестве курьеров решили нанять двух парней и прикупив им два мопеда. И ещё было выдвинуто предложение нанять отдельно повара-кондитера, чтобы заготовки пирожных, пирогов и десертов возложить на кого-то еще. Под нашим присмотром, конечно же…

Теперь стало проще, я вздохнула с облегчением и начала выполнять план по прогулкам по Питеру. Февраль выдался теплым и слякотным, но меня это не останавливало. Жизнь налаживалась и даже тоска по дому стала менее острой. Я перестала оглядываться, бояться, что меня найдут.

В один из свободных вечеров я, глядя на котенка, пристала к Игнату.

— Ты собираешься давать ему имя?

— Почему я? Он прекрасно отзывается на кыс-кыс, — удивился он.

— Ты нашел, ты и называй, примета такая!

— Ладно, и кто ты у нас? — Игнат смотрел на котенка и усиленно думал, — ну вот честно, кроме Кузьмы, ничего в голову не пришло. Как вспомню, нашел его грязным, лохматым, вот точно Кузька-домовёнок из мультика.

Я только удивлённо таращилась на Игната, он догадался? На уровне интуиции? Или что?

— Что? Не подходит? Или ты думаешь, я не знаю, что ты его домовым называешь? Слышал несколько раз! Пусть будет домовенок-кот Кузьма!

— Хорошо, — согласилась я, выдохнув с каким-то облегчением. Не пришлось объяснять, что кот этот и есть домовой. Мне кажется ещё рано.

Наш небольшой бизнес через год разросся, диетические блюда вошли в моду, и мы открыли ещё одно кафе. Я уже не стояла у готовки, просто время от времени контролировала приготовление блюд и снимала пробы. За качество мы должны отвечать…

Вскоре промелькнул ещё один год, ещё две точки с кафе на вынос… И я поняла: жизнь проходит мимо, заработанные деньги складывается в сумку, тратить мне почти не приходится… Внезапно я словно очнулась утром поздней весной, в сквере… я бежала, а затем резко встала, осененная мыслью. Я хотела видеть мир людей, а не жить их жизнью. А кроме Питера, я нигде и не была.

Вернувшись домой, начала строить план, ведь без плана никуда. Меня не огорчало, что Игнат останется без прикрытия, зато он останется с другом. Надо срочно знакомить его с домовым… и уходить. Взять рюкзак и поехать путешествовать. Для этого надо собрать сведения. Что нужно, и как лучше… А ещё приблуду в виде большой псины Гришки, которого надо пристроить. Тот не на шаг не отходил от меня, и Игната считал просто приятным бонусом ко мне. Он самовыгуливался по утрам, просто уходя, а затем возвращаясь. От меня требовалось вкусно кормить, чесать и купать. Хотя он почему-то был почти всегда чистый. Нашелся сам, просто появившись однажды возле подъезда поздней зимой и больше не ушел.