Дорога славы - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 51

• Предыдущая
• 51/71
• Следующая

Это принесло плоды. Со временем под его наблюдение перешла вся планета — то был Центр, тогда еще под другим именем. Он не правил ею, а только распутывал сложные случаи.

Все, что этот первый «император» сделал хорошего или дурного, было также записано для опоры его преемнику.

Яйцо Феникса — это кибернетическая запись опыта двухсот трех «императоров» и «императриц», большинство которых «управляло» всеми известными Вселенными. Как и складничок, внутри оно больше, чем снаружи. В рабочем виде по размерам оно напоминает скорее Великую Пирамиду.

Легенд о Фениксе предостаточно во всех Вселенных: существо, которое, умирая, бессмертно, вечно молодым поднимается из собственного пепла. Это Яйцо и ВПРАВДУ такое чудо, ибо теперь это нечто намного большее, чем библиотека в записи; это слепок, прямо вплоть до неповторимых индивидуальностей, ПОЛНОГО опыта ВСЕЙ этой череды от Его Мудрости IX до Ее Мудрости СС1V, миссис Оскар Гордон включительно.

Должность эта не наследуется. Среди предков Стар есть Его Мудрость I и большинство остальных мудростей. Но столько же «королевской» крови у миллионов других. Внук ее Руфо не был выбран, хотя все предки у них общие. Или, может, он отказался. Я никогда и не спрашивал, это напоминало бы ему о том, как один из его дядьев совершил что-то неприличное до невероятности. Да и не тот это вопрос, который можно задать.

Обучение выбранного кандидата включает все, от способов приготовления рубца до высочайшей математики, включая все виды рукопашного боя, потому что еще тысячелетия назад стало понятно, что, как бы хорошо ее ни охраняли, жертве достанется меньше, если сама она сможет защищаться, как озверевшая циркулярная пила. Я узнал об этом случайно, задав любимой неловкий вопрос.

Я все еще пытался привыкнуть к тому, что женился на бабушке, чей внук казался старше меня, а был даже старше, чем казался. Люди на Центре и вообще-то живут дольше, чем мы, а Руфо и Стар еще прошли обработку «Долголетия». Тут есть к чему привыкать. Я спросил Стар: — Сколько же вы, «мудрости», живете?

— Не очень долго, — чуть ли не грубо ответила она. — Нас обычно убивают.

Язык мой — враг мой…

Подготовка кандидата включает путешествия во многие миры — не на все заселенные людьми места-планеты; столько никто не проживет. Но порядочно. После прохождения кандидатом всего этого и в случае избрания его наследником начинается аспирантура: собственно Яйцо. Наследник (наследница) запечатлевает в Своей памяти весь опыт и сами личности прошлых императоров. Он (она) становится их совместным воплощением. Супер-Звездой. Сверхновой. Ее Мудростью.

Ведущую роль играет живущая личность, но вся эта толпа тоже никуда не девается. Не пользуясь Яйцом, Стар была способна перебрать в памяти случаи, происшедшие с давно умершими людьми. ПОЛЬЗУЯСЬ Яйцом — лично подключаясь в киберсеть, — она располагала семью тысячелетиями свежих, как только вчера бывших, впечатлений.

Стар мне призналась, что перед тем как принять назначение, она лет десять колебалась. Быть всеми этими людьми ей не хотелось; ей хотелось быть и дальше самой собой и поступать, как ей вздумается. Однако способы отбора кандидатов (я их не знаю, они хранятся в Яйце), видимо, почти безошибочны; отказалось за все время только трое.

Когда Стар стала императрицей, она еще едва начала вторую часть своей подготовки, в нее было воплощено только семь из ее предшественников. Запечатление происходило недолго, но объекту между сеансами требуется отдых, ибо он усваивает все хорошее и все плохое, что когда-либо случалось с ними. Жестокое обращение в детстве с домашними животными и стыд при воспоминании об этом в зрелые годы, потеря девственности, невыносимый трагизм того времени, когда совершена воистину непоправимая оплошность — ВСЕ без исключения.

— Я ОБЯЗАНА испытать их ошибки на себе, — сказала мне Стар. — Только на ошибках учатся по-настоящему.

Вся эта изнурительная система основана на том, что одного подвергают переживаниям всех, до последней, ошибок, совершенных за семь тысяч лет.

К счастью, часто пользоваться Яйцом необязательно. Большую часть времени Стар могла быть самой собой и внедренные в нее воспоминания волновали ее не больше, чем вас волнует замечание, сделанное во втором классе. Большенство проблем Стар была способна решить выстрелом на вскидку, не прибегая к услугам Черной Комнаты и полного подключения.

Главным, что было отмечено при развитии этого эмпирического способа управления империей, было то, что ответ на большинство вопросов был таков: НЕ ДЕЛАЙ НИЧЕГО.

Вечная пассивность, никаких рывков. «Живи и жить давай другим». «от добра добра не ищут». «Время — лучший лекарь». «Не тронь лихо, пока спит тихо». «Плюнь на них; сами вернутся, виляя хвостиком между ног».

Даже утверждающие что-либо указы Империи по форме обычно были негативными: «Не взорви Планеты Соседа Своего». (Взрывай собственную, коли охота). «Руки прочь от хранителей Врат». «Не суди, да не судим будешь».

Самое главное, не выставляй серьезных проблем на всенародное обсуждение. Нет, против местной демократии запретов нет, это только в делах Империи. Старина Руфо — простите, доктор Руфо, очень известный специалист по проблемам сравнительной культурогологии (с дурным вкусом к посещению трущоб) — Руфо как-то сказал мне, что любая человеческая раса проходит через все формы и что во многих примитивных обществах пользуются демократией… Но он и слыхом не слыхал о цивилизованных планетах с демократией, поскольку «Vox Populi, vox Dei» [77] переводится как: «Господи! Как же мы в такое-то вляпались?»

Однако Руфо уверял, что он-то демократии рад — каждый раз, когда у него становилось тяжело на душе, он принимал дозу Вашингтона, а проделки французского парламента уступали лишь проделкам французских женщин.

Я спросил его, как же высокоразвитые общества управляют ходом событий?

Он наморщил лоб.

— В основном они не управляют.

Это подходило и к стилю Императрицы Вселенных: Она, в основном, не управляла.

Но иногда она правила. Она могла сказать:

— Эта путаница кончится, если взять вон того смутьяна — вас как зовут? Вот вы, с эспаньолкой, — вывести и расстрелять его. Не откладывая.

Я при сем присутствовал. Откладывать они не стали. Он был главой той делегации, которая обратилась к ней с этим вопросом — какая-то стычка между трансгалактическими торговыми империями в Седьмой Вселенной. Первый его помощник заломил ему руки, а его собственные представители выволокли его наружу и прикончили. Стар вернулась к своему кофе. Этот кофе получше того, что можно достать дома, и я так разволновался, что налил чашечку и себе.

Власти у императора нет никакой. И все же, если бы Стар пришла к выводу, что некую планету необходимо убрать, этим делом тут же бы занялись, и в том небе появилась бы новая. Стар этого никогда не делала, но в прошлом такое происходило. Не часто. Прежде чем провозгласить столь окончательное решение, Его Мудрость долго прокопается в собственной душе (и в Яйце), даже когда его гипертрофированное здравомыслие подскажет ему, что другого выхода нет.

Император — это единственный источник законов Империи, единственный судья, единственный исполнитель. Делает он очень мало, и способа заставить выполнять его постановления у него нет. А вот что у него (нее) есть — это громаднейший престиж системы, которая действует семь тысяч лет. Эта система держится в единстве благодаря отсутствию единения, единообразия, потому что никогда не ищет совершенства, не гонится за утопиями. Она добивается лишь таких решений, которые помогут справиться, а простора и места для многих путей и позиций хватит.

Местные проблемы — дело местных институтов управления. Детоубийство? Это ваши дети и ваша планета. Взаимоотношения семьи и школы, цензура кино, помощь при стихийных бедствиях и катастрофах? Империя тяжко беспомощна и бесполезна.

• Предыдущая
• 51/71
• Следующая