Телохранитель - Дэвис Мэгги - Страница 25
- Предыдущая
- 25/69
- Следующая
Новая секретарша не советовала ей соглашаться ни на какие интервью.
— Мистер Стиллман изо всех сил старается держать вас подальше от всей этой шумихи, чтобы вы имели достаточно времени свыкнуться со своим новым положением, — не уставала твердить она. — Вы не можете себе представить, какой шквал обрушится на вас, если вы согласитесь хоть на малейшую их просьбу. Мне кажется, нам лучше подстраховаться и послать кого-нибудь из специалистов по связям с общественностью к вашим родственникам в Бостон, чтобы заранее подготовить их, как отвечать на вопросы журналистов, если те до них доберутся.
Франческа отлично знала, что ее сицилийская родня не проронит журналистам ни словечка, но она не могла быть столь же уверенной в отношении соседей и бывших сослуживцев.
— Мы об этом позаботимся, — заверила ее Дороти Смитсон. — В большинстве случаев простой просьбы не давать интервью бывает вполне достаточно. Если же этого мало, то срабатывают деньги. Но вам придется заплатить им больше, чем предложили бы газетчики и люди с телевидения. Порой это довольно большие суммы. А интерес средств массовой информации к вам так велик еще и потому, что вы очень красивы, фотогеничны. Миллионы женщин будут со слезами умиления читать о вашем детстве, проведенном без родителей, о работе в университете.
Франческа и Джон Тартл приближались к теннисным кортам «Золотых Ворот». Обычно здесь они привлекали особое внимание; при их приближении игроки забывали про ракетки и мячи. Не был исключением и сегодняшний день: Франческа краем глаза заметила, как кто-то в досаде на пропущенный мяч швырнул ракетку на землю.
Повернув у сауны, они направились по усыпанной щебнем дорожке к гимнастическому залу, спортивным площадкам и к северной оконечности теннисных кортов. Франческа уже обливалась потом и хватала воздух ртом. Она явно проигрывала Джону Тартлу в физической подготовке, но не собиралась сходить с дистанции.
Как только у Франчески появилась Дороти, она с ее помощью затеяла переоборудование своей спальни в «Доме Чарльза». Секретарша вела долгие телефонные переговоры с дизайнером в то время, когда Франческа проходила утренние процедуры у косметички и массажиста.
Дизайнер в Палм-Бич за деньги мог сделать что угодно — даже перекрасить стены ее комнаты за одну ночь. Франческа выбрала обои по каталогу, хотя дизайнер и говорил, что образцы лучше было бы посмотреть в натуре. Мебель решили приобрести в одной из местных фирм. Франческе показалось, что начальника торгового отдела этой фирмы едва не хватил удар, когда он услышал фамилию заказчицы.
— Крупные поместья вроде бладвортовского обычно не так уж много заказывают у местных фирм, — объяснила ей потом секретарша. — Как вы уже заметили, общество в Палм-Бич подобралось довольно пестрое. Здесь есть люди просто с деньгами, их назвали бы богатыми где-нибудь в алабамской глубинке, есть денежные мешки, владельцы состояний, зачастую наследственных. И есть, наконец, высший уровень богачей, а это значит, что истинных размеров их состояний не знает никто. Они целиком вложены в различные акции и крутятся в банках и фондах. Я не хотела бы говорить вам, к какому из этих уровней вы относитесь, а фирма, получившая заказ на мебель, пришла в трепет от одной мысли, что ей придется выполнять именно ваш заказ.
Поднимаясь по ступенькам своего коттеджа, Франческа пошатнулась, и Джон Тартл, шедший на шаг позади, тут же поддержал ее под руку, страхуя от падения. Переступив порог, она обессиленно упала в кресло.
— Убийственная пробежка, — чуть не плача, сказала она.
Франческа изо всех сил старалась не отставать от Джона и даже попыталась на последней прямой обойти его, но лишь заработала колики в боку. Откинувшись в кресле, она глубоко и жадно втягивала воздух.
Назавтра ей предстояло подведение итогов. Пицца по-сицилийски с ее хрустящей поджаристой корочкой и шоколадное мороженое с орехами становились несбыточной мечтой. В результате диеты, шейпинга и прочих усилий Франческа чувствовала себя превосходно. Фигура обрела точеные линии, и теперь она смело могла носить купальник-бикини, подобранный для нее консультантом. Франческа с нетерпением ожидала завтрашнего дня, чтобы оценить в полной мере происшедшие с ней превращения.
— Зачем вы так мучаете себя? — поинтересовался Джон Тартл, пока она приходила в себя. — Вы снова чересчур выложились.
Он опустился рядом с креслом на колени, чтобы снять кроссовки с ее усталых ног.
— Расслабьте мышцы диафрагмы, попытайтесь не хватать воздух ртом, — посоветовал он, возясь со шнурками.
Глядя на его затылок, она подумала, что в ее жизни сейчас все — временное. Джон Тартл лишь временно исполнял обязанности телохранителя, секретарша прикомандирована к ее персоне на какое-то время. И даже Питер Пиви был прежде всего садовником и лишь при необходимости становился водителем «Роллс-Ройса». Переоборудование ее комнаты в «Доме Чарльза», несмотря на изрядные расходы, тоже было промежуточным вариантом. Ей начинало казаться, что, если человек имеет деньги, «временно» становится его постоянным состоянием.
Джон Тартл внезапно поднял на нее взгляд. Он все еще стоял на коленях рядом с креслом, держа в одной руке ее кроссовку. Жесткие черты загорелого лица и прямые темные брови придавали ему совершенно непроницаемый вид.
«Он тоже знает, — вдруг подумала Франческа, — как временно все на свете». Широко раскрыв глаза, она встретила его взгляд. Джон Тартл знает, что она ждет возвращения Курта Бергстрома.
— Благодарю вас, — сказала Франческа, как говорила всякий раз, когда он помогал ей снимать кроссовки.
Но сегодня он ничего не сказал ей в ответ.
Ее последний день в «Золотых Воротах» оказался неописуемо сумбурным. Питер Пиви привез горничную, миссис Шенер, которая должна была упаковать новые туалеты Франчески, приобретенные с участием консультанта из «Золотых Ворот». Повсюду были разбросаны коробки с обувью и платья на вешалках.
Консультант по одежде, высокая и красивая брюнетка — бывшая манекенщица, деликатно понизив голос, препиралась со Стефаном из Беверли-Хиллз по поводу того, чья сейчас очередь заниматься Франческой, а в это время на столике, с которого еще не были собраны парикмахерские принадлежности Стефана, раскладывал свои баночки и кисточки визажист.
Питер Пиви и Джон Тартл выносили ее багаж. Груда чемоданов и кофров не поместилась бы в «Роллс-Ройс», и их стали грузить в пикап Питера. С букетом алых роз появился управляющий «Золотыми Воротами» в сопровождении официанток, принесших две бутылки шампанского «Дон Периньон» в запотевших серебряных ведерках.
Франческа пригубила шампанское, сидя прямо в парикмахерском кресле с пластиковой накидкой на плечах, в то время как вокруг нее суетились Стефан из Беверли-Хиллз, мисс Джордан, консультант по одежде, и маленький визажист. Постоянно звонил телефон, просили в основном управляющего «Золотыми Воротами», который, стоя с бокалом шампанского в руках, во всеуслышание заявил, что не может уйти, не увидев законченного шедевра.
Наконец последние штрихи были нанесены. Под опытными руками визажиста кожа Франчески приобрела нежный золотистый оттенок. Искусно подобранный макияж неузнаваемо преобразил ее, выгодно подчеркнув естественную красоту Франчески. Для последнего дня пребывания в «Золотых Воротах» было выбрано экзотическое платье из индийского хлопка золотистых и оранжевых тонов.
Когда все было закончено, Франческа вышла в гимнастический зал, чтобы оглядеть себя со всех сторон в зеркалах. Остальные последовали за ней.
Она не стала копией одной из дриад, танцующих в боттичеллевской «Первой весне», но была этому только рада. Из зеркал смотрела ни на кого не похожая неотразимо прекрасная девушка, как и предсказывал Стефан из Беверли-Хиллз.
«Но разве я действительно такая?» — сомневалась она, разглядывая свое отражение. Вспоминая голливудских красавиц, Франческа подумала, что, чтобы достичь такой красоты, им пришлось многим поступиться, а она осталась сама собой. Просто превратилась из Франки Луккезе, высокой симпатичной девушки с серыми глазами и эффектной фигурой, обычно скрытой под каким-нибудь балахоном, в Франческу Луккезе, потрясающе прекрасную женщину с чудным овалом лица, завораживающими глазами, испускающими серебряный свет, и гривой искусно уложенных волос. Женщина-ребенок со стальным характером, у которой был только один любовник, одна ночь любви и чья страстная натура получила теперь вожделенную свободу.
- Предыдущая
- 25/69
- Следующая
