Люди и боги (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич - Страница 22

Граф пригласил Перкинса в кабинет, а заодно — Джоакина и Айви в качестве своих охранников. Там он повел с гостем занятный диалог.

— Почему столько?

— Тревожно, милорд.

— Что так?

— То да се, брожения. Говорят много.

— Бегут?

— Нет, милорд. Но и очередей нет.

— За гречкой?

— И за мукой, и за солью.

Клерк с графом переглянулись так хмуро, будто один сообщил, а другой услышал крайне печальную новость. Джоакин, хоть и должен был молча охранять графа, все же счел нужным вмешаться и подбодрить:

— Милорд, это же хорошо, что нет очередей за продуктами питания. Значит, мещане чувствуют уверенность в будущем!

Двое снова переглянулись, клерк спросил:

— Он самый, милорд?

— Как видишь.

— Посвящен?

Граф оставил это без ответа и повел дальше странную беседу:

— Нужны кулаки.

— Приходят. Стало больше, чуют потребность.

— Надежные?

— Как дырявый мешок.

— А для внутренних?

— Между стенами?

— Ага.

— Так да, можно.

— Нанимай. Не жалей кармана.

— Голову дадите?

— Дам Берта. Добавь своих.

В их беседе возникла пауза. Перкинс поднял взгляд на Джоакина:

— Что ты понял, служивый?

Джо усомнился: стоит ли отвечать на вопрос, заданный пренебрежительным тоном. Присмотрелся к Перкинсу получше. Невзрачною внешностью и умными глазенками тот напоминал цирюльника Гарри. Беседовал с графом накоротко, доверительно. Видимо, он также был приближенным Шейланда, а может, и носителем Перста. Джоакин сказал учтиво, но не роняя себя:

— Сударь, я с радостью отвечу вам, но сперва хотел бы понимать, с кем имею дело.

Перкинс пожал плечами:

— Никакой тайны. Управитель центрального отделения банка.

— Того, что на озере?

— Юноша… — усмехнулся Перкинс. — Так что же ты понял из наших слов?

Джо вопросительно глянул на графа, тот кивнул — ответь, мол.

— Гм. Я понял, что милорду требуются бойцы, а вы можете их нанять в большом количестве, но не надежных. Милорд велел нанимать, поскольку придумал им какое-то применение. Сказал, что пошлет с вами Берта, дабы тот управлял процессом найма.

— Это все, что ты уловил?

— А что еще было?..

Не ответив Джоакину, Перкинс повернулся к графу.

— Милорд, нужно перепрягать?

— Сам как думаешь. Если сбруя порвалась.

— Что перепрягаем?

Граф вздохнул весьма мрачно.

— Подчистую. Копытнуло так, что телега кувырком.

— Ничего, милорд, проедем.

— Проедем… Когда перепряжем. Значит, такое. Языки загнать за зубы — это раз. Кем хочешь, но прытко. Заодно проверь мордатого: я ему велел. Два: возьми лохань и шустро к синему.

— Я?

— Нет, голову пошли. Синий мне нужен. Верни ему яблоко.

— Но как же…

— Я сказал: перепрягаем! Сдохла кобыла!

— Виноват, милорд. Не схватил.

— Три: дергай сеть, пришла пора.

— Милорд, горит же. Не лучше ли свернуть?

— Свернуть не успеем, порвут. А вот дернуть еще можно.

Тут Перкинс снова поглядел на Джо.

— А теперь что ты уловил?

— Сударь, если моя задача в том, чтобы все понять, то вам стоит выражаться яснее. Путаница в приказах не доводит до добра. Кроме того, я готов получать распоряжения от милорда, а не от вас.

Граф одарил его благосклонным взглядом:

— Благодарю, Джоакин, вы совершенно верно понимаете свою службу. Однако прошу: ответьте Перкинсу.

— Ну… Очевидно, кобыла сдохла — означает смерть некоего человека. Из-за этого перевернулась телега — стало быть, не доставлен важный груз. Умершего человека требуется заменить, и милорд велит вам испытать на его роль некоего мордатого, а затем синего. Кто понимается под синим и мордатым — этого не могу знать.

Никак не среагировав на слова Джо, Перкинс вновь заговорил с графом:

— Что дергаем в первую?

— Рви бельевые веревки, ужасно мешают. Хочу, чтоб ничего не сохло!

— Вы от себя?..

— Я от себя уже крякнул, добавь по своим. Сначала веревки, потом засевай. Засевай все поля, куда достанешь.

— Богами?

— И крысами. Прытко. Сей, пока сеется. Недолго осталось, скоро завоет.

— Когда завоет, милорд?

— Думаю, сегодня. Блоха сразу выпрыгнула.

Перкинс снял очки, с хмурой медлительностью протер стекла.

— Однако, быстро.

Граф буркнул что-то в ответ.

— Кем закроемся? — спросил Перкинс.

— Тут без перепряга. Катим по колее.

— Так ведь…

— А как еще!

— Виноват, милорд.

Перкинс надел очки, поморгал, вновь снял и принялся протирать.

— Милорд, не стоит ли вам… перекабаниться?

— На камень?

— Ну… или прочь.

— Прочь… — граф пожевал губы. — Нельзя прочь, никак. Первый встречный навертелит. Слишком рано телега грохнулась… Слишком громко волк завоет.

— Ладно… А хоть на камень — закабанитесь? Здесь-то… ну…

— Думаю, Перкинс, потею. На камне спокойней, но на виду. С обеих сторон: отсюда мешки, оттуда лебеди.

— Нет лебедей!

— Это пока. Скоро приплывут… А от мешков польза, пока мы здесь. На камне ее не будет.

— Милорд, — сказал Перкинс, — дыряво все.

— Дыряво, — ответил граф. — Но проедем.

Они оба глянули на Джо, и тот уже без понукания признал:

— Милорд, я понял немногое. Ситуация скверная, Перкинс предлагал некую передислокацию, вы отказались. Остальное — простите, не уловил.

— Ты — хороший солдат, — сказал Перкинс. Почему-то добавил: — Локоть.

А граф спросил у клерка:

— Носишь обручку?

Тот хлопнул себя по рукаву. Граф кивнул и повторил движение Перкинса.

Затем они распрощались. Пятнадцать воинов, приведенных клерком, остались в замке под руководством Рейнольдса — опытного рыцаря графа. Сам клерк уехал в свой банк вместе с другим рыцарем — Бертом.

Джо при первой возможности спросил у Айви:

— Центральное отделение банка — то, которое в озере стоит?

— Оно и есть.

— И этот Перкинс им командует?

— Кто ж еще.

— Там целая крепость! Выходит, он — важная птица!

— Еще какая.

— По лицу не скажешь.

— Это уж точно, — хохотнул Айви. — Кстати, ты ему понравился.

— С чего ты взял?

Айви пожал плечами — мол, по опыту знаю.

Позже этим днем прибыл другой гость. Он звался бароном Доркастером и настолько отличался от Перкинса, что служба одному господину была их единственной чертою сходства.

Барон Доркастер, хоть и не вышел ростом, но сразу бросался в глаза. Его выделяла голова идеально яйцевидной формы с зеркальною лысиной, а также красный камзол, настолько кричащий, что позавидовал бы любой гвардеец. Барон привел с собой не пятнадцать воинов, а добрых двести, в том числе полсотни рыцарей. В противовес немногословному Перкинсу, барон без умолку болтал:

— Милорд, какое счастье видеть вас целым и невредимым! Мы были в ужасе, в подлинном кошмаре, когда узнали, что сотворила ваша супруга. Как только боги стерпели такое предательство и не разверзли землю под ее ногами! Мои дочки плакали всю ночь, я никак не мог их успокоить. Сын поклялся, что возьмет меч и станет бить северян до тех пор, пока не исчезнет со свету их волчий дух. Милорд, мы вам приносим самые искренние соболезнования и заверяем, что готовы сражаться за вас до последней капли крови!

Эта сцена разыгралась в воротах замка. Графское воинство располагалось у него за спиною, во дворе, а баронское — снаружи, на подвесном мосту и подъездной дороге. Потому большинство воинов не разобрало пафосную речь барона, но тот учел плохую слышимость и в кульминационный момент выхватил из ножен меч: «Слава графу!» Рыцари барона, конечно, повторили его жест и клич. Сталь так и лязгнула, солнце сверкнуло на клинках, голоса грянули хором:

— Слава графу!

Обитатели замка воспрянули духом: серьезная подмога пришла! Однако граф отчего-то не впустил во двор большинство вновь прибывших. Разрешил войти только барону с дюжиной рыцарей, а прочих оставил за воротами. Как и утром, граф пригласил гостя в свой кабинет, взяв для охраны Джо и Айви. Барон Доркастер также взял с собой двух телохранителей, граф нехотя позволил это, чтобы не обижать вассала.