Падение (ЛП) - "dalightiscomin" - Страница 18

Мое тело продолжает дрожать, как от холода, так и от плача.

Последнее, что я чувствую перед сном, это прикосновение маленьких холодных ножек к моим ногам, когда Коди зарывается головой в подушку рядом с моей.

***

— Мам.

Две маленькие ручки прижаты к моему лицу.

— Мам, — шепчет он, на этот раз громче, и я чувствую его дыхание на своей щеке.

— Коди, — стону я.

— Мам, проснись, — снова шепчет он, и на этот раз я открываю глаза и вижу, что Коди сидит на моей кровати и смотрит на меня.

Я стону, поднимая руки над головой. Глаза опухли, и кажется, что я недавно заснула. Я не могу вспомнить, когда в последний раз так плакала, и мысль об этом заставляет меня чувствовать себя неловко.

— Пора просыпаться.

— Уже?

— Я уже давно проснулся!

Я улыбаюсь, поправляя пижаму.

— Правда? Ты приготовил маме завтрак?

Коди качает головой и смеется.

— Нет. Ты приготовишь мне завтрак. Ты же мамочка.

Вздохнув, я хватаю телефон с тумбочки.

— Ты прав, Коди. Я мама.

Я так быстро сажусь, что Коди чуть не падает с кровати.

Я проспала будильник.

***

Коди бежит по лестнице так быстро, как только может, слишком упрямый, чтобы позволить мне помочь ему спуститься, хотя мы спешим. Не обращая внимания на его протесты, я беру его под руки и спускаю с последних трех ступенек. Я беру его за руку и крепко сжимаю.

— Мы должны бежать, хорошо?

Он кивает.

— Окей.

Я поворачиваюсь, готовая бежать, и вижу егор. Рюкзак перекинут через плечо, солнцезащитные очки на месте, все его тело излучает усталость.

— Джастин! — чирикает Коди.

Джастин отрывается от телефона, и я стараюсь не замечать, как его лицо светиться, когда он видит нас с Коди.

— Привет, кроха, — говорит он. Выражение его лица смягчается, когда он смотрит на меня. — Привет, Скарлет.

Мне приходится стиснуть зубы, чтобы удержаться от идиотской улыбки.

Как бы мне ни хотелось стоять и пялиться на него все утро, если я не потороплюсь, мы опоздаем на следующий автобус. Это позор, потому что усталый или нет, он все еще самый привлекательный парень, которого я когда-либо видела, и провести немного времени с ним этим утром было бы неплохо.

Он отступает в сторону, когда мы проходим мимо.

— Опаздываешь?

— Как всегда! — говорю я, махая рукой и таща Коди за собой.

***

— Ты закончила на сегодня? — спрашивает Пит. Он стоит у плиты, счищая остатки чего-то с гриля.

Я развязываю фартук и комкаю его.

— Да. Сделано еще на неделю.

— Взяла то, что я оставил для тебя в холодильнике?

Поднимая коробку с остатками еды, я улыбаюсь.

— Конечно. Как бы я жила без мясного рулета и яблочного пирога Лайлы?

Он хихикает, его выпирающий живот касается плиты.

— Эй, Пит!

— Хм?

— Я тут подумала: раз уж Лорен будет сокращать смены, когда родится ребенок, как думаешь, я могла бы взять смену по понедельникам или обеденную смену раз в неделю?

Пит выключает газ и поворачивается ко мне.

— Ты уходишь из клуба?

Я качаю головой.

— Просто нужно немного денег.

Он вздыхает, и я вижу «нет» прежде, чем оно слетает с его губ.

— Ты знаешь, я бы так и сделал, если бы мог. Но мне пришлось отпустить одного из наших ночных сотрудников на прошлой неделе, и я…

— Все в порядке, — мне удается улыбнуться, отмахиваясь от него. — Не беспокойся об этом.

Он подходит ближе, пахнет жареной едой и потом, и успокаивающе кладет руку мне на плечо.

— Если что-нибудь случится, ты будешь первой, кому я позвоню, хорошо?

Его уверенность приносит некоторое облегчение, но я решаю не настаивать, тем более, что он едва моргнул глазом на моё опоздание. Даже одной дополнительной смены в неделю будет достаточно, чтобы облегчить нагрузку на мой и без того перегруженный банковский счет. До тех пор, я думаю, мне придется танцевать немного усерднее, и немного дольше.

После полудня, наконец, прошел дождь, а Коди в хорошем настроении, когда я забираю его из детского сада. Между пальцами и под ногтями у него краска, и он бережно несет свое произведение искусства до самого дома, отказываясь сворачивать его.

— Может, повесим на холодильник, когда вернемся домой? — спрашиваю я.

— Ханна отдаст свое папе.

— Вот как?

Он кивает.

— Мы можем послать мою?

— Куда?

Он кидает хмурый взгляд, кажется, он думает, и я жду с нетерпением его ответа. Я была честна с Коди о его отце, так как он был достаточно взрослым, и всегда спрашивал про него. Ну, настолько честна, насколько это возможно с четырехлетним ребенком. Он знает, что его отец делал плохие вещи, и ему следовало уйти. Я не уверена, что он понимает, но в данный момент я просто благодарна, что он больше не спрашивал меня об этом.

В конце концов, он просто пожимает плечами.

— Можем повесить в моей комнате?

Я натягиваю ему на уши шапочку, чтобы согреть.

— Конечно.

Автобус останавливается в квартале от нашей квартиры, и дверь с шипением открывается. Коди медленно спускается по лестнице, следя за тем, чтобы его рисунок был в безопасности. Я следую за ним, держа за руку. Он отпускает её, когда мы заходим на парковку, держит рисунок двумя руками, и я перекладываю коробку с остатками еды в другую руку, чтобы ослабить напряжение.

Мое внимание привлекает звон металла, голова качается из стороны в сторону так быстро, что я почти теряю равновесие. В угол стоянки, где она стоит уже четыре месяца. Моя машина. Она на том же месте, что и когда я уходила, все еще покрыта пылью и грязью, но капот поднят, ржавое пятно в центре на виду. Я замедляюсь, призывая Коди тоже остановиться. Мое сердце замирает при мысли о том, что нужно заменить батарею, или фары, или что-то еще, что люди крадут из автомобилей. Начинаю размышлять, что можно продать.

— Коди, — тихо говорю я. Он смотрит на меня, и я кивком головы указываю ему в свою сторону. Мои мягкие, но совершенно уродливые туфли тихо ступают по асфальту, и я немного замедляю шаг, когда из-под капота раздается еще один звон. Мы с Коди обошли кабину со стороны водителя и увидели Джастина с торцовым ключом в руке и морщинкой между бровями.

— Эм… привет?

Он вскидывает голову, и виноватое выражение мелькает на его лице.

— Привет, — он прячет голову под капот и выпрямляется, держа гаечный ключ в руке. — Я надеялся закончить до твоего возвращения.

— Закончить что?

Почерневшими пальцами он указывает на покрытые жиром детали, лежащие на боку моторного отсека.

— Как тебе удалось открыть капот?

Он пожимает плечами, глядя на грузовик.

— Хитрости ремесла.

Серая футболка натягивается на плечи, когда он снова наклоняется над двигателем, грязная тряпка свисает из заднего кармана.

— Ты её чинишь, Джастин? — спрашивает Коди, пытаясь заглянуть.

Джастин затягивает крышку радиатора, и у меня пересыхает во рту при виде его голых рук, худых и татуированных, наконец-то открытых мне.

— Пытаюсь. Ты это сегодня нарисовал? — спрашивает он, указывая на рисунок в руках Коди.

Коди гордо кивает, протягивая его.

— Это я, это мама, а это мой дедушка, но он умер, значит это динозавр.

Джастин слегка улыбается и вежливо кивает.

— Эй, Коди, хочешь посидеть в машине?

Его глаза расширяются.

— Можно мне сесть впереди?

— Только ничего не трогай.

Он визжит, хлопает в ладоши, и я сажаю его за руль. Там не так много мест, которые он может сломать, но на всякий случай я передаю ему свой телефон, чтобы он поиграл в игры.

Дверь стонет, когда я закрываю ее, и мне кажется, что я вижу, как отваливается кусок краски.

Мы с Джастином на мгновение замолкаем, он работает, я наблюдаю.

— Знаешь, не следует этого делать, Джастин.

Он отрывает взгляд от двигателя.

— Разве мы уже не говорили об этом?

Я прислоняюсь бедром к боковой панели.

— Лазанья. Точно, — шепчу я. Ключ щелкает и крутится, костяшки пальцев Джастина побелели, он сжимает металл. — Ты получил письмо насчет арендной платы?