Мама для Совенка (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 55

— Дорогая, вы хорошо себя чувствуете? — озабоченно поинтересовалась Седьмая. Юля вздрогнула, осознав, что потерял нить разговора, не ответив на вопрос.

— Простите, ваше величество, плохо сегодня спала.

Точнее спала она отлично, но мало.

— Понимаю, — с сочувствием взглянула на нее королева, — сама первые ночи во дворце не могла сомкнуть глаз. А ведь я пришла доверить вам секрет, — она заговорщицки понизила голос, Юля обмерла от страха. Сейчас выяснится, что Седьмая пришла ее предупредить о наказании.

Женщина подсела ближе, склонила голову и прошептала:

— Я вчера прошла ритуал.

Выпрямилась, победно блеснула глазами, и Юля поняла, что на этот раз величеству удалось пройти его до конца. И ни единого слова о драконе… Облегчение затопило, тело обмякло, словно из него стержень вынули.

— Поздравляю, — выдавила из себя улыбку. Дотронулась до руки, сжала. — Я была уверена, у вас получится.

Она действительно была рада за Седьмую. Пусть у них сложились странные отношения — они продолжали держаться вежливого «вы», и ее величество не позволяла забыть о своем статусе, зато подарки друг другу делали, точно закадычные подруги: косметика, депилятор, эротическое белье… Юля с сожалением подумала, что корона не позволит им подружиться, а жаль…

— Спасибо, — поблагодарила Седьмая, потом покраснела и еле слышно произнесла: — Я сегодня хочу примерить ваши подарки.

Оставалось только пожелать удачи и надеяться, что его величество оценит старания супруги. В крайнем случае воспримет все с юмором. И не захочет завтра экстренно увидеть ассару…

После завтрака Юля попытала Совенка — не заметил ли он вчера ничего необычного, но деть только плечами пожал. Тревогу он проспал. Краткий миг испуга за ассару принял за дурной сон, толком не проснувшись. И Юля сделала вывод, что связь имеет свои ограничения. И сама она Аля чувствует острее и четче, чем он ее.

Дальше за Совенком пришел высокий худощавый мужчина со строгим лицом. Выяснилось — учитель. На ассару он бросил неприязненный взгляд, явно недовольный появлением конкурентки. После краткого знакомства принялся нудно перечислять, что именно деть пропустил по программе и каким бездарем он останется из-за своего лентяйства. Страдания мужчины Юля слушала минут пять, потом отослала погрустневшего Совенка в классную комнату — готовится. Повернулась к учителю — в памяти всплыл вчерашний лизр и в ладонях закололо. Нет, в ладонях начало покалывать, как только это «чудо» педагогического мира открыло рот, выливая на всех свою нудятину. Но сейчас покалывание сделалось особенно острым.

— Та-а-к, — протянула, прищуриваясь. Мужчина нервно сглотнул, побледнел и отступил, — запомните, уважаемый, что я вам скажу. Дважды повторять не стану. Альгар пропускал занятия, потому как я того пожелала. И легче всего прятаться за леностью ученика. Сложнее заинтересовать и заставить учиться. Не пробовали разбавлять свои нотации чем-нибудь интересным? А то у меня руки так и чешутся оживить вашу учебу, — и она потерла ладони. Мужчина расширившимися глазами проследил за посыпавшимися на пол искрами. А Юля подумала, что Драго был не прав. Сильнее страха катализировать огонь помогала злость за Совенка. Она бы с радостью выставила этого учителя за дверь, только другого нет, а сама Юля может учить лишь земным наукам, не умея даже книжку на местном прочесть…

— Простите, — мужчина дернул кадыком, склонил голову, — я до конца не верил в разговоры об ассаре. Теперь вижу — был не прав.

Юля вздернула брови. А преподаватель не так уж плох, если может признавать свои ошибки.

— И что вас убедило? — поинтересовалась.

— Ваш просыпающийся дар, — ответил мужчина и пояснил: — Я слышал, вы не из магического мира, а значит дар мог проснуться только от связи ассар-ученик. Еще раз простите за недоверие. И если вам нужна будет помощь — обращайтесь. Мои знания в вашем распоряжении.

— Благодарю. Обязательно запомню.

Юля поприсутствовала немного на уроке, но потом ушла, не желая мешать. Преподаватель все время сбивался при взгляде на девушку, бледнел, краснел, заикался, и она сочла нужным удалиться.

Села с букварем в гостиной, решив попытаться разобраться самой.

— Вы позволите к вам присоединиться? — спросили над ухом. Юля вздрогнула, выронила книгу, и Третий поднял ее с пола, протянув девушке. Понимающе улыбнулся, глядя в ее настороженные глаза, сел напротив, заложил ногу на ногу. Широко, по крокодильи улыбнулся и спросил:

— Как вчера погуляли?

Под цепким взглядом сигнализацией взвыло чувство вины — допрыгалась. Сейчас ее раскатают, припомнят все: попытку побега, нападение на птичник и прочая, прочая… Но русские под взглядами не колются. Вот если бы его высочество водочки налил… А так — голыми руками — Юлину совесть не возьмешь.

— П-п-прекрасно погуляли, — ответила, задирая подбородок. Голос, собака, подвел, зато вид она приняла максимально независимый — хоть сейчас на амбразуру.

Третий вздернул брови и сделался таким довольным, аж сахарным.

— То есть вам все понравилось? Странно, патрульные говорили, вы кричали от страха. Выходит ошиблись. Это был восторг.

И его высочество подарил испытующий взгляд. Юля нервно сглотнула, еще не понимая, в какую ловушку ее толкают, но что это будет именно ловушка — без сомнений.

— Что же… надо будет пересмотреть ваше расписание, — довольный

Третий откинулся на спинку кресла, принявшись методично вгонять ее в могилу: — Добавим полеты на чарксах, посетим вулкан, потренируемся покорять лаву, заодно научитесь держаться на вальшгасах, введем уроки выживания в джунглях и, конечно, управление кораблем и умение держаться пару часов на воде.

Юля холодела с каждым словом, ощущая, как летит кубарем с чаркса, мотается на спине вальшгаса, жрет какую-то гадость в джунглях или жрут ее?

Ладони вспотели, болели пальцы, вцепившиеся в книгу. И было ясно, что Третий задался целью извести надоевшую ассару. Очень хотелось спросить — не сдохнуть ли сразу, чтоб не мучаться, но этикет… Долбанный этикет портил весь разговор.

— Мне кажется, вы увлеклись, — подобрала, наконец, формулировку.

— Я? — вскинул удивленно брови Третий.

— Хорошо, я тоже, — скрипнула зубами Юля и перешла в наступление: — Но результат того стоил.

— Я так не считаю, — жестко отрезал Третий, — ваша самая очевидная проблема — связь с Альгаром. Вы оказались чересчур восприимчивы. Сколько времени вы вчера потратили на блокировку?

— Пятнадцать минут, — призналась девушка, — может, меньше.

— Ставьте блок, — приказал Третий, и когда Юля не отреагировала, надавил: — Прямо сейчас и до вечера.

— Но… — возмутилась девушка.

— Альгар в курсе. Ему как раз объясняют возникшую необходимость.

— По-другому нельзя? — вскинулась Юля, чувствуя, как внутри сердце леденеет от страха. Потерять связь с Совенком на полдня? Нет, это слишком жестоко.

— Можно и по-другому, — спокойно согласился Третий, и Юля снова ощутила, как шею сдавливает петля ловушки, — обычно ассарам не мешают дурить — совместная дурость укрепляет связь, только в отличие от вас, ассары — взрослые опытные маги. Надеюсь, мне не надо объяснять очевидное? — спросил Харт, но все же решил донести «очевидность» до девушки: — Вы не маг и ваш воспитанник будущий Столп. Теперь понятно, почему к вам относятся иначе?

— Намекаете, что остальным полет на калкалосе сошел бы с рук? — прищурилась Юля. Дискриминация… да-а-а, это была она.

— Намекаю, что остальных я бы оставил без сладкого, — разозлился Третий. Юля дернулась было согласиться, но Харт добавил: — Суток на трое в карцере.

В карцер не хотелось, и Юля опустила голову, признавая, что в дискриминации есть толк. По крайней мере, ей дали выбор: без сладкого или без связи?

— Напоминаю, наказывать вас будут вместе с Альгаром.

Ошибочка вышла — выбора не было, потому как наказание Аля за собственные прегрешения она не перенесет. И да, это был подлый шантаж — внутри обжигающе вскинулась злость, а ладони запекло так, что пришлось прикусить губу, дабы не опозориться всплеском пламени. Третий прав. Она не должна вести себя, как подросток, которому гормоны снесли крышу. Иначе Четвертый разорится на куклах или просто запрет ее в комнате.