Божественная бездна - Шаман Иван - Страница 9

Чертова магия!

– Доброе, сука, утро, – поздоровалась японка, разминая руку, на которой спала.

– В чем дело, не нашлось подушки на ночь?

– Да, слишком долго искала мягкое пузико. Чуть не дошла, – съязвила она в ответ, намекая на мою физическую форму. Вот только я себя чувствовал куда лучше, чем вчера. Даже рана на голове не болела, да и не загноилась, чего я так боялся. – Твари усыпляют нас одной командой. Будто свет вырубают.

– Чертова магия, – кивнул я, ощупывая ошейник. – У тебя случайно нет умельца по взлому замков? Чувствую, пока не избавимся от ошейников, все остальное бесполезно.

– Это первое, о чем я подумала, и не только я. На ошейнике нет ни одной трещинки или щели. Больше того – петли тоже составляют одно целое, – поморщилась Химару, щелкнув суставами при разминке. – А если пробовать разбить…

– Из тебя будто душу вынут, это я уже опробовал на практике. Ненавижу магов, – процедил я, глядя на просыпающуюся толпу. – Пора восстановить прерванный диалог.

Не став ничего объяснять девушке, я направился прямо к огру, одна из голов которого рыдала, прикрыв лицо гигантской ладонью. Вторая посмотрела на меня злобно, но кивнула на обрыв, и я, принимая приглашение, сел рядом, свесив ноги над чернеющей Бездной, в центре которой висел крошечный, едва видимый замок.

– Новый день. Теперь-то мы можем поговорить? – прямо спросил я у монстра, даже в сидячем положении в два раза превышающего меня ростом. Злобная голова, на которой не было ошейника, кивнула. – Как отсюда сбежать?

– Ты идиот? – ошалело посмотрели на меня обе морды. Даже шмыгающая носом вторая перестала реветь. – Если бы мы знали способ, давно бы ушли. У нас столько сил, что мы можем перекинуть тебя через стену или размозжить кулаком череп в стальном доспехе. Но отсюда есть только один путь – вниз, в Бездну. А оттуда еще никто никогда не возвращался.

Путь наверх отрезан барьером. Отдалишься на полтора километра – и тебя одернут за ошейник. Все оружие зачаровано так, чтобы не покидать ямы, а инструменты не дадут тебе уйти со склона пропасти рядом с нашей выработкой. У каждого стражника есть управляющее кольцо. Если у тебя нет магии, ты не можешь выжить в этом мире. Только ей можно вытащить душу из ошейника. Ты, как и все здесь, застрял в круге.

– В круге?

– Не понимаешь? Ладно. Присмотрись внимательнее, – ткнул толстым пальцем в толпу стоящих за едой огр. – Помнишь вчерашнее утро? Видишь?

– Не понимаю, о чем ты, все то же самое, что и вчера, – не думая, произнес я, но стоило присмотреться к толпе, как по коже пробежали мурашки. Те же люди на тех же местах. Те же разговоры, шутки, ужимки и ругань на плохую еду. Слово в слово. Менялись лишь те группы, где кто-то погиб. – Твою мать. Круг.

– А татуированная девчушка догадалась сама, – усмехнулся огр одной из пастей. – Каждый, кто не побеждает на арене и не получает магического пайка, полностью забывает прожитый день, кроме самого первого. Они крутятся на одном месте, вынужденные раз за разом повторять свои действия. Никаких заговоров, никаких бунтов. Горстка победителей из ямы, которая не может сравниться с охраной по силе.

– А как же ты, вчера тебя не было в яме?

– У меня свое проклятье. Нас двое, хоть мы и делим тело и душу на двоих. Потому, независимо от того сражаюсь или нет, я помню все. Добываю руду – столько, сколько нужно для выживания. Но… как же мне все это надоело, – ударил с досадой по камню огр. – Возможно, пришло время покончить с этим, просто сделав шаг в Бездну.

– Но зачем они оставляют память победителям? Это же потенциальная угроза, они могут накапливать опыт, учиться, высматривать слабые места обороны.

– А нет их. Этому месту уже тысяча лет. По крайней мере, так говорил предыдущий чемпион помнящих. Мы все здесь вещи. Кирки, молотки, ложки и кастрюли. А те, кто сражается, – оружие. Клинки, молоты и копья. В яме они перековываются, становясь крепче, острее, безжалостнее и быстрее. А тех, кто достиг совершенства, продают героям и кандидатам в качестве убийц и телохранителей. Увозят в замок распорядителя.

– Твари. Уроды. – Меня, подавляя волю, сковало бессилие. Значит, по плану драного карлика я должен озвереть, начать убивать направо и налево, чтобы в конце концов стать чьим-то оружием. Это замыслил для меня эльф, оставляя в живых? Или увидел жажду крови в глазах? Как мне сбежать отсюда, как спасти сестру, если весь этот мир – гребаное издевательство над здравым смыслом? С другой стороны, эльф на грифоне унес Соню именно в тот замок. – Есть другие способы, кроме убийства?

– Если распорядитель решит, что ты готов, – нахмурилась помнящая голова огра. – Что ты задумал?

– Мне нужно попасть в тот драный замок. Нужно, – ответил я. – Телохранителем, если придется.

– Значит, и тебя сломал Двагли, – разочарованно вздохнул огр. – Тогда просто убивай, пока не выберешься. Стань клинком самой смерти, и тогда тебя, возможно, заметит высокий наместник и позовет наставника. Но на это может понадобиться очень много времени.

– Посмотрим, – упрямо сказал я, поднимаясь. Даже если придется убивать день ото дня, оставить Соню не позволяла душа. Она последний родной человек на всем белом свете. И я просто обязан вытащить ее из этого ада. Что, если она сейчас в точно такой же лощине среди тысяч живых вещей? Тех, кто до самой смерти будет жить по-настоящему одним днем. Для них новый день никогда не настанет.

– Ты предложил мне переспать в свой первый день здесь, чтобы в случае потери памяти осталось именно это воспоминание? – спросил я, уже уходя.

– Это куда приятнее, чем каждое утро просыпаться с чувством, что вечером тебя побили, поверь хранителю знаний на слово, – со вздохом сказал гигант.

Победить, получить паек, стать сильнее. Сделать так, чтобы меня заметил наместник, и тогда я попаду в тот же замок, что и Соня. План простой, жуткий, бессовестный. А главное бесполезный. На это могут потребоваться месяцы или даже годы. Нужно попробовать пойти другим путем. Я должен попытаться выбраться сегодня. Взломать систему. Разрушить круг.

– Дайте мне еды перед боем. – Растолкав очередь, если я проиграю, завтра они об этом даже не вспомнят, я подошел прямо к фавну. – Завтра будет новый день.

– Будет, – согласился козлоногий, кивнув, и выдал мне положенный паек. Нескольких возмущающихся я послал, сев прямо перед входом в яму и тщательно пережевывая каждый кусочек. Еда больше не казалась отвратительной, она превратилась в топливо для моего тела, единственное, что сейчас оставалось важным.

– Решил стать не таким милым? – спросила Химару, подошедшая спустя несколько минут. – Обычно цивилизованные люди так звереют, только когда их жены или дети в опасности, из какого же копытца ты, козленок, испил?

– Иди к черту. Мы просто делаем, что должны, для того чтобы получить то, что хотим.

– Верно, а убийства в яме можно считать даже самозащитой, если желаешь, – уверенно заявила девушка. – Всех победителей и нескольких неудачников, что станут пушечным мясом, каждый день сгоняют в яму. Думаешь, сколько ты сможешь прожить? Неделю? Две?

– Может, мне столько и не понадобится. Эй, жопа! – крикнул я, когда в голову пришла дикая мысль, глядя прямо на дварфа.

– Что ты сказал, тля? – спросил надсмотрщик, с садистским удовольствием указывая на меня пальцем и нажимая на кольцо. И хотя я успел отскочить в сторону с места, на которое он ткнул, боль все равно скрутила все тело судорогой. – Если хочешь поговорить с дварфом, обращайся правильно: «ваша милость», «господин старший горных дел мастер».

– Жопа без ручки, – усмехнулся я, переползая за камень. Секунда… вторая, но боль все не приходила. Ха, значит, тебе, гад, нужно видеть, на кого ты пальцем тычешь? Первая хорошая новость за три дня. Но радовался я недолго, стоило ему сжать кулак – и боль ударила уже по всем в лощине. Ненависть, с которой посмотрели черные рудокопы и красные гладиаторы, чуть не проткнула меня насквозь. Но в глазах Химары я видел еще и восхищение, ей эти сведения тоже были нужны как воздух.