Сальто назад (СИ) - Рогов Борис Григорьевич - Страница 9

— Начать следует с того, что я с американскими шпионами воевал, был ранен почти что насмерть и память потерял в больших количествах. Будешь у меня, я тебе орден покажу. Вот только не помню ничего. Амнезия, едрить её налево! — Я на правах старого друга начинаю первым. — Воронина, пока я по ранению в больничке «отдыхал», успела «хорошего человека» встретить. И вот я снова холостой!

— Вот же сука! — в голосе Вадика звучит справедливый гнев. — А так и не скажешь.

— Ты, Вадик, выбирай выражения! Она мне всё-таки жена, хотя и бывшая. И мне неприятно, когда её в моём присутствии грязно оскорбляют.

— Я, между прочим, тоже свободная и раскрепощённая женщина, — Леночка не смогла удержаться, чтобы не перевести внимание на себя. — Теперь ты расскажи, как у тебя дела обстоят. Жениться когда собираешься?

— Борька, нах, а давай мы эту раскрепощённую женщину на пару отжарим? — Вадику приходит в голову смелая мысль.

— Но-но! — Леночка крепче прижимается ко мне. — Никаких отжарим!

— Не было печали мне жениться! — Сеновалов отмахивается от нас обеими руками. — На фоне ваших шпионских войн, мои дела — ерунда, нах, но есть и успехи. Пошли я вас на собственной тачке прокачу, нах.

— Тачку купил? Как ты умудрился со стипешки на машину накопить? Или она у тебя игрушечная?

— Сам ты игрушечный, нах! Заработал непосильным трудом. Вот этими вот руками! — Он протягивает вперёд свои «грабли». — У меня прошлым летом четыре строительных бригады в области трудились.

Путь наш заканчивается у ближайших гаражей в дальнем конце двора.

— Повезло, что батя старый УАЗик в служебный гараж пристроил, — хвастается Вадим. — Теперь я Вазю в семейной конюшне держу. Борька, помнишь, как мы втроём однажды чуть ворота не своротили?

— Такое даже амнезия не берёт, — уверяю я. — Ты нас прокатишь? Или только посмотреть привёл?

— Ждите здесь, — Вадик повозился с замком, лязгнул железной дверью и исчез в глубине бокса. — Всё покажу! В цветах и красках, нах.

Немного погодя с надсадным тарахтением на нас выползает ВАЗ 2102 известный в народе как «Сарай». Довольно обшарпанный и чумазый.

— Нет, мальчики, — Ленка недовольно кривится, — я в консервную банку не полезу. Вадик, ты почему к моему приходу не привёл экипаж в должный вид?

— Не хотите, как хотите, мне же лучше. Чумазая и побитая, потому что я на ней и цемент возил, и арматуру, и кирпичи. Она же почти три центнера берёт! 60 лошадей, нах!

— Вадь, а ты не боишься, что тебя посадят?

— Кто меня посадит? Я же памятник.[15]

— Статьи за предпринимательскую деятельность у нас ещё не отменили.

— Ну, не отменили, конечно. Зато применяют её только тогда, когда кому-то надо кого-то прижать. Это же не кража, не ограбление, не убийство. Всем участникам выгодно, чтобы дело было сделано, а не чтобы кто-то в тюрьму сел. У меня пацаны по тысяче за лето каждый заработал, колхозники получили коровники, я получил свою маленькую денежку. Никому не выгодно стучать. Эх, ты, таких простых вещей не понимаешь, а ещё пришелец из будущего!

— Чего? Как ты меня сейчас обозвал? Откуда пришелец?

— Извини, я забыл, что у тебя выпадение памяти. Как это называется? Маразм?

— Не-е-е-т! — Ленка, слушая наш разговор, хохочет. — Нет, не маразм, а амнезия у Бори. Он по школьным годам ещё что-то помнит, а дальше — полный провал.

— Вадик, рассказывай, давай, про пришельца.

— Ты тогда нас с Ракитычем в самое сердце поразил! Мы сидим втроём, пьём винишко… Ты вдруг говоришь: — Сейчас покажут старт «Союза» с такими-то космонавтами. Фамилии их называешь, звания.

Мы над тобой поржали, но телек включили. А когда диктор слово в слово озвучил, твои слова, мы чуть не упали. А потом ты ещё рассказал, что самолёт в дом врежется, я лично ездил на Степную, проверял. Помню, меня тогда ещё в ментуру забрали, не батина бы помощь, неизвестно чем бы дело кончилось.

— Мальчики, кончайте трепаться, леди уже скучно, — Леночке надоело слушать наш трёп. — Подумаешь, пришелец из будущего. Вадик, лучше загоняй свой драндулет обратно, и погуляем, пока погода позволяет. Кстати, как ты права получил?

— Лен, ты забыла, наверное, что у меня батя в ГАИ. Весной ему подпола дали. А машину я вожу с детства. Отец меня всему научил, поэтому никаких проблем с правами у меня быть не могло.

— Ой! Чур, я с тобой дружу! — захлопала в ладоши Леночка. — Когда у меня будет машинка, пусть твой папа мне с правами поможет. Даже не надо благодарить! Тебе же будет приятно помочь красивой девушке?

— Ну, я даже и не знаю… — тянет Вадик, аккуратно загоняя машину обратно в гараж. — Если только через постель. Переспишь со мной?

— Фигу тебе! — Ленка возмущена. — Я не такая! Я и без твоей помощи обойдусь. Боря, ты же подаришь мне бибику с правами? Правда, же?

— Если сумеешь папу уболтать, чтобы он снова начал клиентов подгонять… — я ляпнул, явно не подумав. — Тебе нельзя такие подарки дарить. Ты же чуть что, хвостом махнула и замуж. И вообще, я сейчас инвалид.

— Ой, да, перестань, противный! Я всегда знала, что ты, Рогов, жмот. Но я всё равно тебя люблю. Ты та-а-акой классный… Но замуж за тебя не пойду, не надейся. Вот за Вадика могу и сходить разок… Хи-хи-хи!

Так с шутками и прибаутками мы до полуночи болтаемся по тёмным улицам. Я узнаю много интересного о своей жизни. Надо будет ещё с мужиками с архфака встретиться. Там тоже много такго было, чего школьные друзья не знают. Чего стоит таинственная невеста.

За моей спиной хлопает тяжёлая дверь. Вестибюль с белыми гипсовыми изваяниями в натуральную величину ярко освещён мерцающим светом люминесцентных ламп. Сейчас половина второго, вот-вот будет звонок с третьей пары. Перерыв между третьей и четвёртой парами мне показался оптимальным временем для знакомства со старыми друзьями. Меньше трёх пар не бывает, а значит должен пересечься. Группа нужна 413, по расписанию найти будет легко.

Скидываю куртку девочкам в гардеробе. Номерок в карман, и вперёд в сторону главной лестницы. Справа на стене расписание. Отлично! Сейчас всё и узнаю. Не успел я, его рассмотреть, как почувствовал, что меня кто-то мягко тянет за локоть.

— Боря, привет! — Невысокая тёмноволосая девушка с милыми ямочками на щеках лукаво мне улыбается. — Как ты? Из Болгарии, вижу, вернулся… У нас сейчас проектная неделя… А смотришь чего так, как будто не узнаёшь?

— Девушка, извините, но я в самом деле вас не узнаю, — В голове у меня проносится целый калейдоскоп мыслей. «Кто это? Она меня знает. Может та самая, на которой я чуть не женился? Симпатичная…» — Я, правда, работал в Болгарии, но был ранен, и частично потерял память. Почти ничего не помню с 1976 года и по октябрь этого. А вас как зовут?

— Олей меня зовут… — и так большие глаза девочки делаются огромными, а чёрные брови лезут на лоб. — И на «вы»… Ну, ты даёшь! Амнезия значит? Ты не помнишь, как автостопом через всю страну? А как мы с тобой в Крыму…?

— Оля, мне мама говорила, что я в позапрошлом году чуть не женился. Не на тебе ли случайно? Она имени моей невесты не знала, я, наверное, не сказал…

— Было дело. Чуть мы с тобой не того…, слава богу, пронесло. Не знаю, чем ты меня тогда охмурил, но какое-то время меня реально шатало, совсем голову потеряла. Стыдно, но факт.

— Слушай, Оль, давай где-нибудь посидим, наверняка поблизости есть кафешка какая-нибудь. Ты мне всё расскажешь. А то ничего не помню. Я сейчас пытаюсь восстановить, что можно. Про нас с тобой, получается, кроме тебя рассказать некому.

— Давай. Только ко мне должен Пивкин подойти, он у меня куратором нынче. Если меня не застанет, будет не очень хорошо. Я же на «красный диплом» иду. Думаю, что до половины третьего закончу. Вот на полтретьего и договоримся. Хорошо? Тут рядом как раз «Северянка». Если ты меня ещё и покормишь, то благодарность моя будет безгранична, в разумных пределах. — Оля смеётся незатейливой шутке.