Сказ о Халлеке Торсоне (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич - Страница 36

— Ты, Халлек, оказываешься прав в самые неприятные моменты, — вздохнула эльфиня. — Будем ковылять дальше?

— Никуда не надо ковылять.

Голос принадлежал человеку, спускавшемуся с противоположной стороны распадка. Он был чудно одет и вооружён. Тёмно-серые сапоги, расшитые серебром и украшенные цепями, кожаные штаны в облипку; широкий, усеянный заклёпками пояс, белая, тоже обтягивающая, рубаха из тонкого белого полотна и расстёгнутая нараспашку куртка, по которой прихотливо плелись серебряные узоры. Воротник оторачивала красная кожаная вставка. Причёска сочетала коротко стриженые волосы сверху и с боков, и густой хвост на затылке. На сапогах и одежде не было ни пылинки, как будто он только что вышел из дома.

В правой руке он легко нёс нечто, напоминающее косу — если представить на косе восемь изогнутых лезвий, вывернутых наизнанку и притянутых острыми концами к древку. Как этим сражаться, Халлек даже вообразить не мог. Довершали облик узкие стёклышки непонятного назначения, вставленные в изящную металлическую оправу. Они сидели на носу перед его глазами и крепилиcь за уши. С одинаковым успехом ему можно было дать и двадцать пять, и сорок пять лет.

— Любит этот двуличный труподел сюрпризы, ничего не скажешь.

Речь незнакомца была чёткой и гладкой, словно он учился в каком-нибудь столичном университете.

— Двуличный? — не понял Халлек.

— На самом деле у него столько личин, что даже я не возьмусь сказать точное их число. Вы хоть знаете, что добыли для него?

— Откуда бы, — пожала плечами эльфиня и скривилась.

— Ну-ка, ну-ка, что у тебя там? — гость слегка наклонил голову и взглянул на Сейду поверх своих странных стёклышек. — Всё понятно. Дай руку. Ага. Снять куртку сможешь?

Эльфиня помотала головой.

— Пока нет. У меня и так быстро заживает.

— Вижу. Но не собираетесь же вы, как ты верно заметила, ковылять? Расстегни воротник, — сказал он, срезая полосы ткани, державшие прут. Железяка отлетела в сторону.

Он положил пальцы на плечо Сейды, взялся другой рукой за запястье, и сделал что-то такое, от чего мир вокруг неё взорвался беспорядочным мельканием и острой, но быстро спадающей болью. Сейда с опозданием заорала, когда осознала, насколько это было больно. Но пальцы вдруг задвигались свободно, локоть разогнулся.

— Ничего себе, — прошептала она. Кроме того, не ныл ушибленный бок и вообще она чувствовала себя превосходно. Подойдя к Халлеку, незнакомец так же пристально посмотрел на него.

— Тебе повезло, друг мой. Очень повезло. Ты сумел справиться с созданием магов, которое уже закусило не одним десятком бродяг. Ах да! Я не представился.

Сейду упорно не оставляло ощущение чуждости это гостя. Выглядел он незнакомо, речь, при идеальном выговоре, строил как-то не так, подобно человеку, для которого прекрасно выученный язык всё равно остаётся чужим.

— Я Дэнир.

Эльфиня открыла рот. Встряска от всего произошедшего слишком повлияла на неё, чтоб она осталось способна полностью управлять своими эмоциями. Но Дэнир никак не отреагировал на это, он уже вновь повернулся к Халлеку. Заставил его снять потрёпанную кольчугу, обхватил ладонями плечи. Нордхеймец, не сдержавшись, взревев на весь распадок. По ветвям испуганно попрыгали белки. Одна врезалась в ствол сосны и упала неподалёку.

— Готово. Ну как?

Прислушавшись к себе, Халлек озадаченно хмыкнул.

— Не скажу, что заново родился, но в целом — превосходно. Благодарю.

— Да не за что. У меня сегодня хорошее настроение и удачный день. Так вы не знаете, что отдали за шестьсот монет? В той колбе была субст… вещество, с помощью которого когда-то создавали существ, подобных чуть не угробившему тебя котику. Это был ускоритель взаимодействий в исходной живой среде, скажем так. Из этого состава, исходной среды, маг способен вырастить любое мыслимое живое существо, хватило бы раствора. Буду не удивлён, ежели где-нибудь в Сусассе скоро появятся какие-нибудь милые тварюшки. Учитывая, в каком направлении работает Рашид, вряд ли это будет… красиво. Ну, что сделано, того не воротишь. А с ним у меня личной вражды нет. Будьте здоровы.

Дэнир подмигнул эльфине, дружелюбно похлопал Халлека по плечу и только собрался пойти по своим делам, как со стороны пустошей на дороге появилась ещё более странная, мало того, нелепая личность. Худощавый, среднего роста мужичок в широких пятнистых портках до колен, куцем плаще на голое тело, на ногах какие-то тряпочные лапти на мягкой подошве. Полы плаща были вышиты змеиными узорами, в левой руке он нёс короткий жезл с навершием в виде головы кобры. Приметнее всего была его собственная голова: наполовину гладко выбритая, наполовину украшенная стоячим, спадающим вбок алым гребнем волос. Сейда икнула. Количество происшествий на один день стремительно превышало все нормы. Уши и брови нового пришельца сверкали немыслимым числом серёжек и "гвоздиков".

— Зато со мной — есть! — гадко осклабился он на Дэнира.

— Это ещё кто, — прошептала эльфиня, пришедшая в себя. Правда, её слова услышал новенький.

— Кто-кто, тебе какое дело? И вообще, идите-ка вы нах..!

Ни Халлек, ни Сейда не успели ничего сообразить. Лесной распадок, ручей, прохлада предгорий — всё исчезло, закружившись. На них дохнуло жарким южным ветром, а в ноги твёрдо ударил камень. Они оказались посреди степи, а под ними лежала какая-то деревня. Халлек, протерев глаза, понял, что смотрят они на деревню с высоты так локтей ста, не меньше. И стоят…

Эльфиня, оглядевшись и посмотрев вниз, истерически захохотала. Халлек повернулся к ней.

— Ты чего?

— Нет, ты глянь! Послал так послал!

…В восточной части Рыжих Степей, посреди орочьего посёлка-стойбища, возвышался огромный фаллический монумент. На его вершине переминались двое, а внизу собиралась возмущённая таким святотатством толпа кряжистых орков и их мускулистых подруг.

Глава XXIV

Намерения отчётливо читались в каждом взгляде, и были они самыми серьёзными. Показавшийся из толпы шаман, побрякивая цепочками, бубенчиками и прочими причиндалами, подошёл к монументу. Вытянув руку вверх, он на сносном весталийском проревел:

— Осквернители! Взять их!

Халлек посмотрел, как волокут лестницы, и спросил:

— А что они намерены с нами сделать, если достанут?

— Не знаю. Но вряд ли пригласят в гости. Орки ооочень серьёзно относятся к своим святыням.

Горячий ветерок доносил запах браги. На окраине посёлка стоял дом, вытянутый полукругом шагов на пятьдесят, возле него сновали орки, не отвлёкшиеся даже на пришельцев. Там варили орочий спирт. Никаким спиртом он, конечно, не был. Охочим до ясности и краткости обитателям степей понравилось когда-то узнанное от путешественников слово. Но по эффективности жуткий, маслянистый самогон мало чем отличался. На родине Халлека похожей гадостью разводили смолу для огнеметных снарядов, которыми снабжали пограничные крепости. Унюхав, он прикинул высоту столба и вспомнил один ночной разговор.

— Сейда, ты сколько весишь?

— Никогда не задумывалась, но точно немного. Вдвое меньше тебя всяко. А что?

— Присядь пока, а то ещё перепугаешься. Сейчас полетаем, надеюсь.

Эльфиня послушно уселась, поджав ноги. Халлек разделся — чем вызвал яростные вопли внизу — свернул всё в тючок и зарычал в небеса:

— Свааальбааааард!!!

Пронзительно-голубое небо потемнело, став таким же густым, синим, как на севере, прямо над головой синева сгустилась в фиолетовую черноту и пала, обливая Халлека словно тёмной водой. Он почувствовал, как трещат, изменяясь, кости, тело наполняется какой-то бешеной мощью; необычно обострившийся взгляд вдруг позволил разглядеть каждый позеленевший бронзовый гвоздь на самогонном сарае. Сейда тихонько пищала с перепугу и от восторга. На верхушке столба стало тесно. Вместо человека там стоял небольшой, глянцево-чёрный крылатый ящер. Халлек попробовал шевельнуть пальцами ног, когти скрежетнули по камню, выскоблив в нём борозды. Обломки полетели вниз, ссыпавшись на головы особо ретивых орков, которые принялись связывать две лестницы, когда поняли, что одна не достанет. Движение плеч и лопаток вызвало волну, отдавшуюся во всём теле ломотой, но крылья повели себя как им положено, взмахнули и расправились вширь.