Не тот господин (СИ) - Баковец Михаил - Страница 12

Те, кого она услышала ещё во время беседы с Тироном, показались в виде облака пыли через пару минут. Вскоре стало видно, что это крупный отряд всадников, в котором насчитывалось не менее двадцати воинов. Зоркое зрение позволило ей рассмотреть врагов — а никем другим чужаки быть не могли — с большого расстояния. Все одеты в кольчуги. У каждого воина стальной шлем с широкими полями, кавалерийские ботфорты из толстой кожи, которую не всегда можно пробить мечом. Ещё круглый щит из досок, усиленный умбоном и стальной полосой по краю. Копьё в специальной петле у седла, длинный прямой меч в ножнах на боку. У семи к седлу приторочены небольшие арбалеты с механизмом «орех». Пятеро кроме кольчуг ещё имеют панцири или нагрудники, а у их шлемов бармица из мелкой «чешуи».

Подумав, Хабора решили пойти им навстречу, чтобы встретить подальше от деревни и не дать им шанс разбежаться среди деревенских лачуг. Ей совсем не улыбалось тратить время на игру в прятки. В том, что она справится с врагами, даже не сомневалась. Достаточно было посмотреть на крестьян, чтобы догадаться о примерных уровнях и рангах баронских дружинников. Золотых там точно не будет, как и выше пятидесятого уровня. А с двумя десятками серебряных «тридцаток» демоница должна справиться.

— Ты кто такой? — рявкнул один из дружинников, который выделялся панцирем и шлемом. Наличие хвоста, как и рогов, торчащих из шлема, его ничуть не смутило. По этому пункту Хабора сделала вывод, что демоны или демоноподобные разумные в этом мире встречаются часто.

«Фьюить, — мысленно присвистнула она, оценив уровни воинов. — Это будет даже легче, чем я думала».

Все они были медные ранги, уровни от двадцать пятого до двадцать седьмого. Лишь половина носила защитные амулеты, у троих были какие-то боевые, но слабые, не выше серебряного ранга. Пожелай того и ей будет под силу голыми руками расправиться с этим отрядом отбросов.

— Ты что молчишь, мерзавец? — отметился второй панцероносец.

— Я леди Хабора, слуга Господина, — ответила им демоница. — Вы находитесь на его землях, и потому я требую вежливости.

— Что? Чьи земли?

— Я твоего господина вертел на своём колу!

— Трактирная ты девка, а не леди!

«О Хаос! Какие же они кретины. Никому и в голову не пришло, что если я смею с ними разговаривать в таком тоне, то у меня есть на то причина», — подумала демоница про себя, наливаясь яростью и едва удерживая себя в руках.

— Тебя и твоего мужеложца господина я на кол посажу рядом с воротами деревни в нази…

Тут выдержка отказала Хаборе.

Первыми чарами, применёнными ею в бою, стали «дьявольский смех». Он понижал характеристики, окутывал ужасом, опускал боевой дух и смывал любые бафы, если те не были равного ранга или выше. От звуков хохота, который издала девушка, обезумели кони. Они стали сбрасывать своих седоков, а те были так сильно перепуганы и ослаблены, что не имели сил удержаться в седле. Часть скакунов упала на землю вместе с седоками, и забилась там в агонии.

Дальше началось сущее избиение младенцев. Хабора носилась между людьми и разила их своей палицей. Её оружие разбивало головы вместе со шлемами, сминало панцири и рвало кольчуги, круша под ними рёбра. Ровно восемь минут ей потребовалось, чтобы вывести из строя двадцать три баронских солдата.

Чужие души наполнили её тело силой, смыли усталость и голод с жаждой. Жалела она лишь о том, что не нашла себе сильного соперника, победа над которым подарила бы ещё больше удовольствия. Вернувшись в деревню, она подозвала к себе старосту.

— Где там твои «герои» с вилами? Берёшь всю их толпу и идёшь туда, — она указала палицей на дорогу, где только что случилось побоище. — Снимаешь с тел всё до последнего платка и медной монеты. Трупы пусть оттащат подальше и закопают поглубже. Раненых… раненых туда же. Оглушённых свяжут и приволокут сюда. И смотри мне! Утаишь сам или кто-то из твоих мужиков хоть монету, хоть рваный шнурок, вы все тоже ляжете в ту же яму.

— Я-я по-онял, — заикаясь, произнёс староста.

Ему понадобился час, чтобы с подручными раздеть баронских солдат догола. Окровавленное, смятое, пробитое снаряжение крестьяне принесли и сложили на площадке недалеко от ворот. Рядом в отдельной кучке положили перемётные сумки и кошельки. Ещё чуть в стороне лежали трое голых мужчин, туго стянутых верёвками по рукам и ногам.

— Смотрю, ты выжил, храбрец, который умеет лишь языком сражаться и смел, когда против него стоит слабая женщина, а у самого в помощниках два десятка латников, — с насмешкой произнесла демоница, встав над командиром баронского отряда, который поливал словесной грязью её и Господина. Потом посмотрела на Тирона, мнущегося в отдалении и поманила его к себе. — Староста, приготовь три длинных кола вот такой толщины, — она свела в кольцо указательные и большие пальцы, показывая необходимый диаметр. — Один конец должен быть заточен у каждого. И чтобы колы без коры были.

У старосты мороз прошёл по коже, когда до него дошло, для чего нужны упомянутые вещи. Но аура собеседницы давила так, что он не в силах был даже одного слова сказать против.

— С-сделаем, ле-еди.

— Ах да! И приготовь мне дом, где я могла бы отдохнуть. Чтобы всё чистенько было, приятно пахло, без жуков и клопов. Бадью с водой туда поставьте, чтобы я могла помыться. Воду можете не греть, главное, чтобы та была чистой.

— Всё бу-удет сделан-но, госпожа.

Казнью занималась Хабора лично, получая от этого огромное удовольствие. Тем более, дай она указание проделать это деревенским, то криворукие бездари обязательно всё испортили бы. А вот демоница рассадила врагов так, что они пару дней ещё будут жить, испытывая сильнейшие муки.

— Я смотрю, что ты решил согреть местечко, которое обещал мне недавно? — со злорадством улыбнулась она командиру баронского отряда. — Не жмёт нигде? Или наоборот нужно было потолще тебе подобрать?

— Будь… ты… проклята… — с трудом выдавил мужчина. Его товарищ по несчастью сейчас потерял сознание. Но беспамятство его было ненадолго. Скоро, очень скоро страшная боль, раздирающая внутренности, пройдёт сквозь этот спасительный заслон. Третьего пленника эта участь не коснулась. Он дрожал от ужаса и мысленно молился всем известным богам, чтобы не занять последний кол, который оставался свободным.

В ответ Хабора громко рассмеялась, потом разорвала верёвки на последнем пленнике и приказала тому:

— Иди за мной и без глупостей.

К этому моменту деревенские уже успели выскоблить добела в доме пол, стены и даже потолок, развесить по углам букетики цветов и поставить в центре самую большую бадью, которая только нашлась в деревне. Войдя в него с пленником, демоница стала разоблачаться, убирая части доспеха и одежду с оружием в инвентарь. Оставшись голой, она села на стол, широко развела ноги, без какого-либо смущения показывая свою чисто выбритую промежность и влажное розовое лоно, и сказала пленнику:

— Ты сейчас должен очень хорошо постараться, чтобы доставить мне удовольствие. А не сумеешь, так третий кол получит твою задницу.

— И кто тут у нас такой красивый? — поинтересовался стражник у городских ворот, останавливая меня и Нимфадору, с трудом ковыляющую с моей помощью и костыля, сделанного из толстой ветки с развилкой.

— Авантюристы, — прошипела нэка. — Ослеп?

— А жетоны где? Или скажешь, что потеряли?

Девушка вытащила из-под драной кирасы медную овальную пластинку с выбитыми на ней светящими зелёными рунами.

— А у тебя?

— Вот, — я протянул пять медных монет.

Авантюристка недовольно пробубнила что-то себе под нос. Наверное, не понравилось, что я решил заплатить, а не сказаться её коллегой, потерявшим гильдийский жетон. Именно об этом мы вроде как договорились, пока шли к воротам. Именно что — вроде как. Я не хотел зависеть даже в такой малости от нее. Не хотел начинать жизнь в городе с обмана. Выслушал её предложение, кивнул и сделал по-другому. Ведь именно так говорится в одной очень верной пословице.