Карма. Том 1 - Громыко Ольга - Страница 16

Три тысячи вместо пяти, минус отличная куртка, минус билет на пассажирский корабль федеральных космолиний, который будет ползти до Магнуса почти неделю, через четыре станции. Зато не придется еще три дня терпеть токсичные взгляды и слова чудо-Команды! Чтоб их корыто вообще больше никогда не взлетело!

С помощью инфранета Кай уже выяснил, что за странные штуки они вынесли со склада, и занеуважал Команду еще сильнее. Микросхемы, кристаллы – какая разница? Разве что в их стоимости, но пять тысяч были (бы!) честной платой наемнику, больше Каю не надо. А у людей аж руки затряслись и слюна хлынула, когда они увидели тот вещмешок! Мешка, кстати, жалко – судя по клейму, он принадлежал армейскому киборгу, печальный раритет. У Кая даже мелькала мысль выпросить его себе, но потом все завертелось и стало не до того. Повезло еще, что мина оказалась электромагнитной, киборга просто отшвырнуло и ненадолго вырубило процессор. Не могли уже десять минут подождать, искусственное дыхание сделать… на такое короткое время Кай преотлично обошелся без него, но сам факт! Не-е-ет, эти уроды так обрадовались, что он «сдох», что даже переворачивать его не стали, просто схватили за ноги и отволокли в яму! Кай прекрасно все помнил – правда, словно со стороны, будучи не в силах ни пошевелиться, ни хотя бы застонать. Может, оно и к лучшему – тогда точно добили бы! Причем женщины вели себя еще омерзительнее мужчин, а ведь раньше Иветта казалась Каю относительно нормальной, даже симпатичной…

Киборг потрогал полностью зажившие, но фантомно зазудевшие царапины на шее и поморщился. Ладно, будем считать их платой за любопытство. Знал ведь, что дело нечисто, и все равно согласился. А с Юнни, который рекомендовал ему этих подонков как хороших ребят, он еще поговорит!

Кай растянулся на койке, по праву единоличника поставил себе на живот «комплимент от космолиний» – пластиковую салатницу, наполненную печеньем с редким вкраплением мармеладок, – и приготовился наслаждаться калориями, покоем и музыкой, но в дверь каюты постучали.

«Ну что им еще надо?» – скорее недовольно, чем встревоженно подумал Кай, с ходу идентифицировав стюардессу – без оружия и корабельной охраны в виде все тех же андроидов. Киборгов, даже стопроцентно неразумных, из сферы госуслуг давно убрали «по этическим соображениям» – якобы в угоду кассандрийцам, но на самом деле из-за киборгофобов, которые оскорблялись и скандалили гораздо яростнее.

– Да, войдите! – Кай даже не потрудился переставить салатницу обратно на откидной столик, наоборот – демонстративно выковырял и сунул в рот самую крупную мармеладину.

Стюардесса открыла дверь, и в каюту хлынул страшный сон тентаклефоба[3]: месиво из многочисленных, непрерывно извивающихся щупалец разной длины и цвета, которые в считаные секунды заполнили ее, казалось, доверху.

Семейство алькуявцев тоже не стало для киборга неожиданностью, но он был уверен, что они пройдут мимо его каюты, и теперь сам толком не понял, как очутился в дальнем углу в боевом режиме.

Из эпицентра щупальцевого урагана раздался усталый, но громкий и уверенный женский голос:

– Проходите, устраивайтесь поудобнее, личные вещи лучше сразу убрать в нишу под койкой…

Кай вытянул шею и наконец сумел рассмотреть стюардессу, пережидавшую нашествие со стоицизмом киборга. Даже, как показала практика, лучше.

– Извините за беспокойство, – поймав взгляд Кая, дежурно отскороговорила она и, ничуть не сомневаясь, что ее охотно извинили, без паузы продолжила: – В каюте номер девять произошла поломка системы жизнеобеспечения, отремонтировать которую во время полета невозможно. Поэтому нам пришлось расселить ее пассажиров по свободным местам.

– А… – Кай поспешил отключить зловещую подсветку глаз, хотя все ее и так возмутительно игнорировали.

– Обед будет подан примерно через час, после прохода червоточины. Мы просим вас не покидать каюту до и во время гиперпрыжка, кнопка вызова экстренной помощи находится в изголовье койки. Приятного вам полета! – Стюардесса хозяйственно наклонилась, подобрала с пола девственно чистую, без единой крошечки, салатницу и вышла.

Кай остался стоять, зажатый в углу одним недоношенным алькуявцем, в два оборота спеленавшим ему ноги и нежно прижавшимся к ним «щекой», и тремя помельче, с восторгом ползающими по киборгу, как по шведской стенке. От них пахло теплой воблой и печеньем.

Взрослый алькуявец взирал на это со своей койки, как огромная жуткая сова, покусанная радиоактивным осьминогом.

– Простите, – замогильно ухнул он через транслятор, не предпринимая ни малейших попыток как-либо исправить ситуацию. – Они мелкие. Впервые летят. Вы им нравитесь. Еда тоже.

Кай хотел любезно ответить: «Все в порядке», но для такой ужасной лжи язык у него не повернулся даже с помощью имплантатов.

Утром доношенных алькуявцев стало трое – к соседу Кая присоединились заскучавшие сородичи из другой каюты. Они рядком сидели на койке и, видимо, упоенно болтали по аль-связи, что внешне выражалось в асинхронном моргании многочисленными желтыми глазищами. Скучающие недоноски безостановочно сновали по каюте, любопытно запуская щупальца во все щели и технологические отверстия, что наводило на нехорошие мысли о причине поломки предыдущей каюты. Игнорировать их, даже с помощью фильтра звуков, не получалось: дело ведь не в шуме, а в постоянном напряжении – что еще они учудят в любой момент, и как сохранять спокойствие, когда тебе на лицо со всего размаха плюхается ком дружелюбных щупалец?! Особенно если это происходит посреди ночи.

На третьи сутки Кай не выдержал и пробежался по кораблю, пытаясь найти себе компанию поспокойнее, однако выбор оказался ограничен молодым папашей, который, даже не дослушав киборга, брезгливо послал его куда подальше, а младенец солидарно завопил; стайкой шоаррцев («Приветствие восторг, много коллектив – много хороший бизнес для весь мы!» – «Простите, я ошибся дверью!»); и увядающей нимфоманкой – на радостях знакомства она обвила Кая цепче алькуявского недоноска и страстно задышала ему в ухо, но киборг позорно вырвался и удрал, подтвердив свою абсолютную фригидность.

Оставались еще каюты со спецусловиями, типа низкокислородной или вообще хлорной атмосферы, и чем дальше, тем привлекательнее они выглядели. Уединиться удавалось только в санузле, и то от силы на пять минут. Кай попытался переселиться в коридор – казалось бы, ну сидит себе парень тихонько на полу, никому не мешает, обойти несложно, но нет же! Вскоре к киборгу подошла стюардесса и, стандартно извинившись, попросила его вернуться в каюту, ибо это противоречит технике безопасности.

– Вы видели, что там творится?! – озлобленно огрызнулся Кай, прекрасно слышавший, как несколько минут назад на него наябедничала благообразная с виду пожилая пара, причем к технике безопасности их претензии не имели никакого отношения.

– Да, – с искренним сочувствием подтвердила стюардесса. – Но алькуявцы такие же пассажиры, как вы.

– Я киборг! Поэтому вы их ко мне и подселили, да?!

– Да, – опять же не стала врать стюардесса. – А к кому еще?

Кай мстительно ткнул пальцем в каюту нимфоманки, намекая, что уж она-то оценила бы такое количество тентаклей.

Стюардесса сдержанно улыбнулась, но продолжала стоять рядом, пока Кай не встал, отряхнул джинсы и вернулся в каюту. Люди, чтоб их! Если бы его сразу поселили вместе с человеком, то такого не случилось бы! Соседу пришлось бы терпеть богомерзкого кибера как миленькому!

Кай не стал озвучивать это только потому, что нарочно пришел на регистрацию пораньше и попросил каюту в хвосте судна (который заселяют последним), надеясь заполучить ее в единоличное владение.

По прилете на Магнус Кай стоял в очереди на выход первым. За ним всей толпой пристроились алькуявцы – люди так шустро перед ними расступались, что ксеносы беспрепятственно доползли до самого шлюза, сочтя поведение хумансов их неизменной вежливостью, отвергать которую неприлично. Алькуявец решил оказать временному соседу ответную любезность и, пока корабельный искин призывал пассажиров не забывать свои вещи и пользоваться федеральными космолиниями как можно чаще, ксенос дружески ущипнул киборга за ногу и произнес длинную и прочувствованную, по меркам алькуявцев, речь: