Осколки души. Том 1 и 2 (СИ) - Шаман Иван - Страница 30

— Она его уже победила, при этом с существенным запасом, — объяснил декан. — Кому вы хотите принести присягу, госпожа Пожарская.

— Ватикану и его главе, папе Пихту Семнадцатому, — усмехаясь, сказала Екатерина.

— Достойный выбор, однако вы должны быть осведомлены, что Римский папа не признал наше течение, — покачал головой Золотов с легкой улыбкой. — Они всегда несколько запаздывают с признанием свершившихся фактов. Иногда на пару сотен лет. Выберите кого-то другого.

— Не вижу смысла, — отдышавшись, сказала Пожарская. — Сдача этого экзамена позволит мне податься на титул рыцаря?

— Вне всяких сомнений, вы будете допущены на следующий этап вместе со всеми, в конце учебного года, — серьезно кивнул Золотов, и, поблагодарив комиссию, Екатерина вернулась на трибуну.

— Четверо, — довольно проговорила она, подойдя ближе. — С тебя четыре тысячи корон.

— Хорошо, я спишу тебе часть долга, — усмехнулся я, глядя на то, как повреждённых марионеток выводят с арены, а на их место становятся новые.

Только две из первой партии остались без повреждений. И на месте комиссии я бы заменил сразу всех, но преподаватели решили по-другому, а значит, начать придется с новеньких. Не дожидаясь вызова, я спрыгнул на арену, не став утруждать себя проходом до лестницы, и оказался прямо на против ложи экзаменаторов.

— Второй студент из вашего класса? — подняв бровь, спросила секретарь, повернувшись к Эрдману. — Хотите, чтобы они все сдали экзамен?

— Это они с чего-то решили, что хотят учиться, я лишь поставил условие, — не слишком довольно ответил барон. — Но уверен, у них ничего не выйдет.

— Господин Лансер, вы готовы к экзамену? — обратился ко мне Золотов.

— Очень надеюсь на это, господин декан. Но если не попробовать — не узнаем, — улыбнулся я в ответ. — Разрешите начинать?

— Да, пожалуй, — постучав ручкой по столу, кивнул декан.

В следующую секунду гомункулы бросились в мою сторону, а я, стоявший лицом к трибунам, увидел мерзкую ухмылку Томаса. Этот подлец что-то знал, то, что ускользнуло от моего взгляда или выпало из поля зрения. Что-то, или кто-то, кто действовал помимо моей воли и вне плана. Но думать об этом сейчас было некогда, ведь поведение марионеток оказалось в корне отличным от предыдущих.

— Стойте! — успела крикнуть Елизавета. Я видел, как вскочил со своего места Золотов, но марионетки уже неслись ко мне со всех сторон. С каждым шагом они выбивали столбы песка, а их руки вытянулись, превращаясь в клинки.

Я лишь усмехнулся, материализуя кинжал Локи. Вот это по мне!

Я не начал отступать, а сам тут же создал водяную пленку, разученную еще после первого дня в академии. Тонкая зеркальная структура отрезала меня от половины противников, не позволяя разглядеть движения. Я же бросился прямо навстречу опасности. В последний миг перед столкновением упал на песок, прокатившись под скрещивающимися клинками марионеток, и успел разрубить колено первому из врагов.

Тут же взвился в воздух, пропуская под собой удар второго гомункула, и, рухнув сверху, обхватил коленями его голову. Скорости и моего веса хватило, чтобы опрокинуть марионетку и полоснуть ее по шее, слитным движением ломая сустав руки. Миг — и я уже снова на ногах, против двух подоспевших марионеток.

— Они вышли из-под контроля! Прекратите экзамен! — крикнула Громова, но мне уже было все равно, кровь кипела от радости настоящей схватки, клинок требовал рваться вперед, уничтожая всех на своем пути, и я не собирался останавливаться.

Дождавшись, когда враги окажутся совсем рядом, я резко ушел от удара в сторону, поставил подножку, поймал левой рукой направленный в мою голову клинок и, использовав силу врага, ударил второго его же оружием. Обратным движением ударил по сочленению плеча, вырывая его из сустава. И теперь у меня оказалась в руках еще и дубина. Хорошо, не собственная рука.

— Остановите схватку, они же его убьют! — крикнула Елизавета. — Нужно вмешаться!

— НЕТ. Запрещаю! — выкрикнул Эрдман, и, обернувшись, я увидел, как он с обнаженным мечом перегородил дорогу остальным учителям. — Я хочу увидеть эту схватку.

— Это его студенты и его право, — помолчав несколько секунд, ответил Золотов, а меня уже окружали оставшиеся шесть марионеток, ускорявшиеся с каждой секундой. Теперь они были даже быстрей, чем во время сражения с Екатериной. Но я успевал, видел их движения, а все остальное можно было оставить на потом.

Гомункулы бросились на меня со всех сторон, но я легко лавировал между ними, избегая окружения и постоянно ставя одного из противников на пути оставшихся, тормозя наступление. Концентрируясь на схватке, я старался свести бой к поединкам один на один. Подпуская противников вплотную, я резко сближался, переходя в контактный бой, и, нанеся один-два укола, отскакивал, чтобы не попасть под удары остальных.

Еще одна марионетка оказалась на песке с пронзенными суставами рук и ног. Но теперь враги поднимались, даже когда лишались двух конечностей из четырех. Гомункул с одной рукой прыгнул на меня, не став дожидаться соратников. Я легко ушел в сторону, столкнув двух марионеток, и со всей силы огрел дубиной противника под колено. Раздался треск дерева, нога марионетки подкосилась, я успел отрубить вторую руку врага и тут же отскочить назад.

На место, где я только что стоял, рухнул каменный молот. Откуда он у кукол? Я обернулся, ловя взглядом произошедшие с четырьмя оставшимися противниками изменения. На деревянных торсах разгорались разноцветные руны. Красные, фиолетовые, золотые и синие. Догадаться, в чем дело, оказалось проще простого — марионетки начали использовать магию!

Вокруг обрушившего на меня молот противника постепенно собирался песок, создавая не только оружие, но и крепкую непроницаемую броню. Марионетка неотступно двигалась за мной, но замедлилась из-за окружившего ее веса. Я же сумел разорвать дистанцию, чтобы оказаться радом с куклой, на которой уже появился ледяной нагрудник.

Удара импровизированной дубиной хватило, чтобы магическая броня пошла трещинами, и в одну из них я вонзил кинжал, разрубая врагу туловище. Клинок бога обмана легко разодрал деревянные волокна. Но мне тут же пришлось уходить с линии летящего в меня огненного шара. Сила взрыва оказалась такой, что меня даже откинуло в сторону.

Перекатившись по песку, я вскочил на ноги и снова рухнул, пропуская над собой каменный молот. В это мгновение сквозь установленную мной зеркальную пелену ворвался противник с руками, превращенными в два клинка, окутанных языками огня. Я подпрыгнул, отталкиваясь от молота каменной марионетки, и, проскользнув между мечами огневушки, с силой обрушился обеими ногами на грудь третьего врага.

Водяной щит я заметил в последний миг, рыбкой вошел в защитный слой и, опрокинув врага на пол, вырубил его, отрезав голову. Водяной полог рухнул на меня, промочив до нитки, и это чуть не стало решающим. Я успел отпрыгнуть в сторону, но молния оказалась рядом, и, если бы не поставленная структура громоотвода, меня вполне могло бы поджарить.

Отпрыгнув еще раз и разорвав дистанцию до половины арены, я откинул назад налипшую на лоб челку, выжимая волосы, и усмехнулся, глядя на трех оставшихся на ногах противников. Каменный голем с молотом, в броне которого не осталось ни одной щелки. Огненный элементаль, чьи деревянные части уже сгорели, оставив только общие очертания. И наконец электрическая самоходная катушка, от которой во все стороны шли разряды.

Достойные противники для приемника Локи. Жаль только, что иллюзии ни в какой форме не могли стать боевой магией. Я мог отвлечь противников, создать угрозу, а вот бить магией напрямую — нет. И сейчас с удовольствием поменял пару трюков на одно противотанковое ружье. С другой стороны, с оружием может каждый, я силен не только этим.

Три марионетки действовали несогласованно, хоть и старались не мешать друг другу. Но я ухватился за этот шанс. Прикрываясь грузным телом каменной марионетки, я кружил по арене, заставляя двух других поливать своего соратника молниями и огненными шарами. Постоянно смещался, сбивая прицел, и готовил ответные меры.