Одна случайная ночь (СИ) - "Novela" - Страница 7

Я вскакиваю со своего места сразу же, как профессор прощается с нами до четверга. Хочу уйти одной из первых, чтобы не столкнуться в проходе с Диланом и вообще, не искушаться посмотреть на него.

Как парень, который едва со мной говорил, мог так сильно меня ранить?

В коридоре сливаюсь с потоком студентов. У меня есть два свободных часа, и я планирую посвятить это время для написания эссе в тишине библиотеки. Надеюсь, у меня получится, несмотря на то, что мои мысли заняты одним парнем.

– Руби!

Я слышу, как зовет меня голос за спиной, и мгновенно его узнаю, но не останавливаюсь. Притворюсь, что не слышу.

– Руби, стой! Подожди!

Голос Дилана уже совсем близко и я нехотя останавливаюсь, но не оборачиваюсь.

– Привет. – Он становится передо мной, и я вынуждена на него посмотреть. – Как у тебя… дела? – Он немного сутулит плечи; синие глаза выдают настороженность. Его что, еще и удивляет мое поведение?

– Ты это серьезно? – фыркаю я, чем еще больше сбиваю его с толку.

– Я что-то не то сделал?

Его замешательство кажется даже искренним.

Я качаю головой и возобновляю шаг.

– До свиданья, Дилан.

Мой голос холоден, с чем я себя и поздравляю. Не знаю, что он там себе возомнил, но я не собираюсь убиваться из-за него. Или еще что.

– Очевидно, сделал, – вздыхает он, поравнявшись со мной. – Не скажешь, что именно, чтобы я мог это исправить?

Его притворство вызывает во мне вспышку гнева. Я вновь останавливаюсь и торможу так резко, что он едва не спотыкается об меня.

– «Так, никто!», – передразниваю я его, и чуть не смеюсь, когда вижу, как бледнеет его лицо. – Предвосхищая твой вопрос: да, я тебя слышала! Поэтому до свиданья, Дилан! – повторяю я. – Не трать свое время на меня, я ведь никто!

Я делаю еще одну попытку уйти, но он не позволяет, взяв меня за руку.

– Постой, пожалуйста, и дай мне все объяснить, хорошо? – просит он, и я вижу мольбу в его голубых глазах, которая заставляет лед в моем сердце таять.

Мне хочется крикнуть, что его объяснения мне не нужны. Что уже поздно и ему надо было раньше думать, но не могу себя заставить, когда он так смотрит.

– Ладно, – все еще сдержанно решаю я, – у тебя есть пять минут.

ДИЛАН

– Здесь свободно, – говорю я Руби, открыв дверь ближайшей аудитории и убедившись, что она пуста. Я не могу просить прощения у этой девушки, стоя в загруженном студентами коридоре, пытаясь объясниться с ней в их гвалте.

Чуть поколебавшись, она проходит мимо меня, и я захожу следом. Прикрываю дверь, отгораживая нас от гула голосов. Знаю, она дала мне пять минут и не сомневаюсь, что как только они истекут, она уйдет, но все равно не могу заставить себя начать говорить.

Я облажался. Когда сегодня я с ней поздоровался, а она не ответила, почуял неладное. Сразу закралась мысль, что это из-за той встречи в кофейне. Руби мне тогда улыбнулась, а я повел себя отстраненно, будто мне наплевать на нее. Но я не хотел подогревать любопытство Гвен. К моей досаде, она догнала меня, когда я шел за кофе, и увязалась за мной. Мы вращались в одной компании, и я не мог открыто послать ее. Можно было прикинуться, что у меня есть срочное дело и свалить – но, черт! – в тот день было так холодно, что желание получить горячий кофе пересилило желание сбежать от Гвен.

Всю лекцию я прожигал затылок Гвен взглядом, почти не слушая профессора, в надежде, что она обернется, как делала раньше. Но Руби все пятьдесят минут просидела с неестественно прямой спиной и на меня не смотрела. У меня похолодело в желудке, когда подумал, что она могла услышать мой ответ Гвен, когда та спросила о ней. Я обронил скупое «Так, никто» только чтобы Гвен отстала и больше не расспрашивала.

Руби обхватывает себя руками и вскидывает брови в нетерпеливом ожидании. У меня перехватывает горло, когда она становится в эту защитную позу, будто хочет отгородиться от меня.

– Я не собираюсь ждать вечно, Дилан, – в ее голосе слышится раздражение.

– Так, ладно – знаю, как это должно быть выглядело, но я на самом деле не имел в виду то, что сказал. – Вдруг разволновавшись, как подросток, чего со мной уже давно не было, провожу рукой по волосам. – Руби, мне жаль, что так вышло, и ты расстроилась. – Это правда – мне действительно жаль, и я говорю это не для большей драматичности. – Я сказал так, потому что не хотел привлекать внимание Гвен к тебе. Гвен бывает… токсичной, а ты… – «не сможешь ей противостоять», – договариваю про себя.

– Я «что», Дилан? – моргнув, едва слышно спрашивает Руби.

«Слишком хорошая и не заслуживаешь быть объектом травли, которую может устроить Гвен».

– Ты другая. – Я жму плечом, не сводя глаз с ее лица.

Притихнув, Руби смотрит себе под ноги, а я мысленно скрещиваю пальцы, чтобы она меня простила. И когда так случилось, что эта девчонка так глубоко просочилась в мою жизнь?

– Хорошо. – Она делает глубокий вдох. – Я принимаю твои извинения.

Я ловлю ее взгляд и ее губы дергаются в сдержанной улыбке.

– Я прощен?

– Я лишь сказала, что твои извинения приняты.

Ее улыбка становится шире, и я тоже улыбаюсь ей, чувствуя, как отлегло от сердца.

– Ты сейчас свободна?

Я заметил, что она не торопится, хотя занятия уже начались. Мне бы не хотелось заставлять ее прогуливать.

– Да, до двух у меня свободное время. А что? – Взгляд ее становится настороженным.

– Есть у меня тут одна идея.

РУБИ

– На каком ты курсе? – Я дую на горячий чай в своем стакане, сквозь пар, прищурившись, поглядывая на Дилана.

Мы сидим в его машине, на парковке у Таргета. Дилан купил мне чай, а себе большой американо, и мы просто болтаем о разном последние полчаса.

– Четвертом.

Он отодвинул свое сиденье и откинул голову на подголовник, а я с ногами забралась на свое и села к нему полубоком. Мысль, что я – первокурсница, сижу в одной машине с выпускником – которому – возможно – я небезразлична, немного кружит голову. Но в то же время и разочаровывает – это означает, что через несколько месяцев Дилан выпустится и его здесь не будет.

– Ты потому смутился, когда узнал, что я на первом – потому что старшекурсникам не круто общаться с новичками? – Я вроде шучу, но не совсем. И слово «встречаться» я заменила на «общаться», потому что не уверена, что это входит в его планы.

– Хм. – Дилан сводит брови вместе и пока раздумывает, подносит стакан с кофе к губам. Рукав его черной куртки от Аберкромби немного сползает, и я могу рассмотреть часы у него на запястье, которые на вид выглядят дорого, пусть я ничего в этом и не понимаю. Но если судить по его машине и тому, как он одевается – парень – или его родители – не бедствует. – Это не какое-то негласное правило, нет. Просто… наверное мои заморочки, – признается он.

– Избегать первокурсниц? – Я смотрю в свой стакан, не решаясь смотреть ему в глаза.

– Обычно, да. Но я не потому так отреагировал. По неопытности ты можешь попасть в неприятную ситуацию – что как раз и случилось, но не всегда в нужную минуту может оказаться кто-то, чтобы этому помешать, – с какой-то горечью говорит он.

– С моей стороны было ужасно глупо и беспечно столько выпить. – Я вздыхаю и чувствую, как начинаю дрожать. – Я не знала, что организм отреагирует подобным образом. До того вечера я лишь пару раз пробовала алкоголь и оба раза это был бокал шампанского.

– Руби, – зовет меня Дилан, и я поднимаю на него взгляд, – чтобы там ни было, твоей вины нет в том, что попытался сделать тот парень. Это его никак не оправдывает.

Голос у него мягкий, но убежденный, а в глазах ни тени сомнения.

Помедлив, я киваю, но хочу сменить неприятную тему, а потому спрашиваю, откуда он родом.

– Из Нью-Йорка. Наша семья живет там последние лет сто пятьдесят.

То, как он говорит об этом, звучит скорее как небрежно, но не кичливо.

– Ваш род такой древний? Это, должно быть здорово, знать о своих предках так много.