Здесь драконы не пролетали? (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 73

Я еще раз возблагодарила небеса, что не позволила отцу дотронуться до меня, иначе мой финт с Ключом потерпел бы провал. И в то же время поняла, как мне удалось увидеть фильм «Драгон пикчерс представляет». Надо бы запомнить, что благодаря дару, унаследованному от папочки, я могу проделывать еще и такие фокусы. А я-то думала, что тогда, в карете над пропастью, задействовала Жажду, поэтому раскусила планы Ферстафа.

Я посмотрела на Эливентора, мысленно спрашивая себя, хотела бы я узнать, что творится у него в голове, или нет? И решила, что оно того не стоит. Во-первых, меня могли поймать на горяченьком, все-таки Эли силен в магии, а я только учусь, а во-вторых, мало ли что и сколько он вспомнил. Не дай боже, чтобы моя бедная головушка разорвалась от обилия информации!

– Герцог так и не понял, что ты наследник?

– Я же сказал, что лишил себя памяти, а ужасы войны… Они тогда жили в мыслях у каждого ребенка, оставшегося сиротой.

Я прижала голову Эли к своей груди и погладила по спине. Как должно быть страшно видеть гибель своих родителей и крушение всего, что было понятным и привычным.

Эх, папа, папа, сколько же ты судеб искалечил!

Мне очень хотелось узнать, что же произошло в центре Ока бури, когда исчезли оба противника – лорд Эндраде Востри и король Эзурб, но я боялась проявить бестактность, прервав признания Эли. Он делился со мной тем, что долго хранил в закоулках памяти.

***

Случай представился в этот же день. Нас, как и грозилась королева-мать, разделили по разным комнатам. Промаявшись в «холодной» постели час, я на цыпочках покинула свои покои. Эли такой: дал слово, держит его, но кто помешает мне пробраться к нему под бочок?  Вкусив любовных радостей, я жаждала их повторения.

Прокравшись к чужим дверям, я прислушалась, и с удивлением обнаружила, что Эли не один. С азартом сыщика я припала к замочной скважине и выдохнула с облегчением, убедившись, что в покоях Эливентора не какая-то посторонняя женщина, а королева-мать собственной персоной. Не нашла ничего лучшего, чем примоститься у косяка, где неплотно притворенные двери оставляли довольно широкую щель.

– Ты видел богиню Тьмы?! Не могу поверить! Насколько я знаю, она никогда и никому не показывается! – голос миффи Дельфии дрожал. Мои глаза меж тем полезли на лоб. Эливентор видел богиню? Где? Когда?

– Да, она уже была в круге, когда я шагнул в него. Я готовился к схватке с двумя сильнейшим магами, но заметил огромную тень, висящую над ними, и понял, что герцог и король обречены. Неважно на ком из них был ошейник раба, виноваты оба. Ведь их схватка могла перерасти в войну, которая и без того обескровила наш мир.

– Я всегда думала, что богиня Тьмы агрессивное существо, – бабушка постучала по подлокотнику пальцам. – Сколько существует артефактов, страшных по разрушительной силе, и все они были благословлены ею.

– Зря ты так думаешь. Я стоял в центре Ока бури, а Дайкори готовился применить Песчаную смерть – страшные по разрушительной силе артефакты. Однако оба – произведения богини Света, а не Тьмы. Каждая мать защищает свое дитя, и не всегда пользуется только словами.

– Ты прав, Эли, – бабушка вздохнула. – Но как ты понял, что Тень и есть богиня?

– Она, обернувшись на меня, вдруг обрела очертания и краски. Ты не представляешь, как было жутко смотреть в ее глаза. Но богиня улыбнулась, и страх ушел. Она даже что-то произнесла, но из-за рева бури я не смог разобрать ни слова. Тогда Тьма применила магию Рупора, и ее голос зазвучал в моей голове. И в головах Эзурба и Эндраде, должно быть. Они, наконец, заметили ее.

«Посмевшие нести войну покинут мир. Быть им рабами Тьмы. Тебе, получившему в награду крылья, тот мир хранить».

Пораженная королева-мать отвалилась на спинку кресла.

– Эндраде и Эзурб вот просто так взяли и исчезли?

Я, слушая Эливентора, представила, как скривилось от ужаса лицо лорда Эндраде, как сильно он натянул шипастый ошейник, чтобы удержаться на поднявшемся на задние лапы драконе. Как страшно заревел Эзурб, когда понял, что в наказание навек останется ящером. Как легко Богиня справилась с ним – оседлала, скинув герцога наземь.

«Рога тебе к лицу», – усмешка играла на ее лице, когда она заставляла отца распластаться на земле под тяжестью обвинений. Богиня была в стократ сильней, поэтому демону не помогла его сотня амулетов. Все они оказались пустыми безделушками.

– Он покрылся шерстью козла. Таково его наказание.

– Стал простым козлом?! – миффи Дельфия вскинула брови. – Однако. У богини Тьмы определенно есть чувство юмора. Скажи, мальчик, какая она?

– Она прекрасна. Ее волосы сотканы из тьмы, а тело точно слеплено из черного янтаря.

Я сжала зубы. При свете канделябра с пятью свечами я разглядела, каким восторгом светятся глаза моего Эли. Ревность куснула сердце.

– И самое удивительное, – мечтательный взгляд муфа Эливентора вернулся к застывшей в напряженной позе бабушке, – если бы ее волосы и тело сделались живыми и обрели человеческие краски, я признал бы в ней свою невесту.

– Богиня копия Шило?

– Абсолютная, – улыбка осветила лицо Эли. – Богиня явилась ко мне в образе, что не отвратил бы от себя. Тот, что привычен и который я люблю. Но я уверен, что герцог и король видели ее совсем иной. Они пребывали в ужасе, тогда как я готов был ее целовать.

Я вновь скрипнула зубами.

Эливентор повернул голову к двери и спокойно произнес:

– Лера, ты опять босиком? Простынешь. Заходи уж, хватит подслушивать.

Королева-мать рассмеялась, а я, сгорая от стыда, рванула дверь на себя. Босая, в одной ночной рубашке, с распущенными волосами и красным лицом я явила себя на обозрение двух царственных особ.

Одной особе мой вид точно пришелся по душе, потому что Эли, не слушая протестов и угроз, выкатил коляску своей бабушки за порог, подхватил меня на руки и запер дверь на ключ.

– Я не позволяю! –донесся до нас крик королевы-матери. – Кразимо! Быстро сюда! И захвати топор!

Но Эливентор не слушал ее. Положив меня на постель и единым махом сдернув с меня ночную сорочку, хитро улыбнулся и спросил:

– Снимать амулет?

– Уважим бабушку. Сначала свадьба и собственный дом, а потом уже дети. У нас вся жизнь впереди.

***

– Кстати, – я прервала поцелуй, – сколько лет живут такие, как я, полудемоны?

– Я уже пожелал, чтобы мы умерли в один день. Лет эдак через тысячу. Ты же Жажда, не забыла?

– Пожелал и не спросил у меня разрешения? – я перестала накручивать на палец его белокурый локон. Пусть не такой длинный, но уже на два оборота хватало. – Нет, я тебе полностью доверяю, но мало ли чего ты пожелаешь…

– Например?

– Ну, например, десять детишек.

– А сколько будет достаточно? – Эли сделал озабоченное лицо.

– Ну, два, от силы три…

– Давай сойдемся на пяти?

– Боже, а жить-то когда? Вечные пеленки?

– Я пошутил, – меня чмокнули в лоб. – Детей будет ровно столько, сколько ты захочешь сама. Чего кривишься, может, тебе понравится? Ты же еще не пробовала. А насчет Жажды… Ты не против, если я загадаю, чтобы амулет покинул тебя?

Я от неожиданности поднялась.

– Но разве для Жажды не нужно подобрать какое-нибудь вместилище?

– А пусть будет топор Кразимо.

Я скосила глаза на оставленное у стены орудие, раздолбавшее уже шестую по счету дверь. Кразимо замучился бегать по особняку с топором, и мы заранее приносили его туда, где собирались «развратничать». Скоро в особняке не останется комнат, которые хоть как-то запираются.

– Только надо будет плотника предупредить, что топор теперь важный амулет, а то еще пожелает неизвестно чего.

– Мы ему другой купим.

Свадьбу мы справили через месяц. Могли бы и быстрей, но время ушло на сооружение портала из особняка во дворец. Слуги сновали туда-сюда, отмывая подземный замок от присутствия Василия и его команды. И как только все было готово, свадебное торжество состоялось!