Здесь драконы не пролетали? (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 49

– На пристани ты не особо церемонился со мной. Лез с объятиями и поцелуями. Ты уверен, что не задел кольцо Гений победы?

– Помнишь арку в порту, где ты засветилась подобно фонарю? Это часть Храма из королевства Вулканов. Считай, что богиня Тьмы приняла твой амулет, – победная улыбка «жениха» заставила поежиться.

– А вдруг бы не сработало? На каждом амулете лежит проклятие, я знаю это доподлинно, – в волнении я не пыталась скрыть информацию, полученную от отца. – Демонам ни к чему, чтобы артефакты работали на врага.

– Мы догадались о проклятии только тогда, когда амулет принес сын демона. Из двух десятков артефактов, лежащих на алтаре, он единственный ответил магией.

– И с тех пор вы объявили охоту на отпрысков демонов?

– А что оставалось делать? Мы рыскали по интернатам, детским домам и приютам: потомки королевства Вулканов редко живут в семье. А тут такая удача, сразу три девочки.

– И лишь одна из них дошла до королевства Звездной ночи.

– Ты дочь сильного демона, а они всего лишь ведьмы, – Федор обнял меня. – Помни, что я люблю тебя, кем бы ты ни была. И всегда буду любить.

Я сама потянулась к жениху с поцелуем. Федя не догадывался, что я – Жажда, а потому способна вытянуть из него правду. Осталось дело за малым – усыпить бдительность и выпытать, что же на самом деле задумали драконы. Но мое желание исполнилось самым невероятным образом: стоило языку Федора в глубоком поцелуе пробраться ко мне в рот, как в моей голове ожила фантастическая картинка. «Драгон пикчерс представляет».

В небе над Дайхондом кружили, будто исполняли ритуальный танец, два дракона. Первый, молодой, еще не вошедший в возраст великих свершений, а потому неопределенного окраса, но уже с ярко-алой окантовкой на крыльях, что свидетельствовало о его принадлежности к королевскому роду, и второй – матерый, повидавший жизнь, с широкой грудной клеткой и тяжелой головой, увенчанной тремя изогнутыми рогами. Его кроваво-красные крылья легко могли бы накрыть ратушу и соседствующую с ней торговую площадь приютившегося у крепостных стен городка.

Насладившись свободой и высотой, драконы, в последний раз кувыркнувшись в воздухе, пошли на снижение. Легко лавируя между скалами, выполняя головокружительные повороты и нырки в ущелья, они приближались к замку, что серой громадой лежал меж скал, уступая в размере лишь седым от снега пикам.

С небесной высоты обиталище драконов особенно впечатляло: казалось, что это вовсе не рукотворное строение, а каменное чудище, что спит, вытянув шею и положив голову меж отрогов, тогда как его огромное тело бугрилось шипами башен и частоколом крыш.

Приземлились ящеры на «язык» чудища – длинную площадку, что вела прямиком в малую тронную залу, а оттуда в личные покои королевской семьи. Это был их, драконов, вход во владения. Все остальные, кто не имел крыльев, попадали в замок с противоположной стороны – по длинной дороге, что вилась по хвосту каменного монстра.

– Славно прогулялись, – король Эзурб Диригон, накинув на плечи такой же кроваво-красный плащ, какими только что были его крылья, шел легко, несмотря на то, что будучи человеком тоже отличался основательностью фигуры – немалым ростом, крупной головой, широким размахом плеч и руками-молотами, которыми мог спокойно разрушить стену.

Ферстаф выглядел рядом с ним как олень рядом с быком – тоже сильный, но сила та была быстрой, гибкой, а не основательной и тяжелой, как у отца.

Эзурб покосился на сына и улыбнулся.

Ферстаф, воспользовавшись хорошим настроением отца, убыстрил шаг. Повернулся к королю лицом и пошел спиной вперед, чтобы выложить то, о чем не терпелось рассказать.

– Ищейки нашли Жажду.

Эзурб резко остановился.

– И ты молчал?! – ладонь медленно сложилась в кулак.

– Сообщение принесли утром, но я не хотел мешать нашей прогулке. Мы не так часто вместе резвимся в небе. Что изменил бы этот час?

Сын понимал, отчего три глубокие складки пролегли меж бровей Эзурба. Отыскался редкий артефакт, который драконы мечтали заполучить с того самого момента, как вытеснили демонов в иные миры. Не он первый и не он последний из тех, что драконы, пытаются вернуть в мир Трех королевств, но за Жаждой, если только прознают эльфы и нейверы, точно объявят охоту.

– Есть подготовленные Гончие? – отец сразу перешел к делу.

– Совсем зеленые. Их бы еще года два поднатаскать, но…

– У нас нет этих двух лет, – Эзурб был согласен с сыном.

Если бы не пустынники, что все чаще и чаще появляются в Демоновой пади, чтобы перехватить посыльных, можно было бы не считать время и дать Гончим поднабраться опыта. Казалось бы, чего бояться нейверов? Псы есть псы, хоть и управляются львами, но положение может измениться, если пустынники заполучат артефакты губительной силы, к каким и относится Жажда.

Когда-то точно так же и нейверы, и эльфы, и сами драконы недооценили демонов. Тоже рассуждали: «Где мы, а где королевство Вулканов?», однако, когда демоны лавой хлынули из подземелья, подминая под себя города и селения, ни у кого не осталось времени на поиски ответов. Едва выжили.  Кровавые потери, в числе которых не только людские массы, но и сильнейшие маги, утрата редких артефактов, отнятых и унесенных в чужие миры, пепел и разорение. Столько лет прошло, а еще не все, чем когда-то владели маги Трех королевств, вернулось домой.

– Отдай команду выпустить Гончих. Пусть принесут Жажду, – отец, взглянув строго, продолжил свой стремительный проход. Ему не терпелось добраться до кабинета, чтобы переварить услышанное. – И чтобы без сбоев.

– Я сам поеду.

Король поморщился. Негоже наследнику надолго покидать королевство.

– Отец, слишком велика цена. Дело в том… – сын замялся, – одна из Гончих и есть Жажда.

Эзурб не нашел слов. Остановился, вцепившись в руку сына. Тяжелый взгляд словно прибил ноги к земле. Ферстаф освободился с трудом, потер предплечье, где наверняка останется кровоподтек.

– Да, ты правильно понял, отец, не существует больше амулета Жажды, есть живое существо, воплотившее в себя его дар.

– Как такое возможно?

– Запрещенный демонический обряд.

– Велик тот маг, что совершил его. До сих пор подобное никому не удавалось…

– Чтобы доставить Гончую к нам, потребуется хитрость. У меня есть идея, но на ее воплощение нужно время, – сын, несмотря на то, что от ближайшего строения их отделяли десятки метров, наклонился к отцовскому уху.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Брови, по мере того, как Эзурб слушал, медленно ползли вверх.

– Любовь? Может выгореть, – задумчиво произнес он и похлопал по спине наследника. – Разрешение даю, но…

Победная улыбка на лице Ферстафа поблекла.

-  …первых двух Гончих выпустишь по старинке. Они отвлекут нейверов на себя.

– Слушаюсь, мой повелитель, – Ферстаф склонился, и полы его отороченного алым, но белого, как облака, плаща скользнули по мраморной плите.

***

Открытие ошеломило. Я забилась в руках уже не Федора, а Ферстафа. Он знал, что больше не существует амулета Жажды, я и есть Жажда!

– Ты! Ты гадкий лжец! Ты все знал! Ты знал, что я не просто Пожиратель магии!

– Спокойно! Не дергайся, – произнес Ферстаф. Его внимательный взгляд изучал мое лицо. Стоило понять, что я его раскусила, как «жених» в одно мгновение превратился в отстраненно-холодного чужака. Теперь он держал в объятиях не любимую женщину, а существо, способное принести драконьему роду как пользу, так и вред.

– Как давно ты догадался обо мне? – я сжала пальцы в кулаки. Не хотела, чтобы Ферстаф видел, как мне страшно. Глупая, я сама побежала за хищником, попавшись на удочку любви.