Не та девушка (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна - Страница 7

К несчастью, деньги в нашем мире все еще значат слишком много, чтобы на них можно было с легкостью махнуть рукой.

— Добрый день, мисс Мерсер, — разумеется, и не подумал игнорировать меня преподобный Дарем. Что ж, манеры у него не дурны, это приходилось признать. Или же просто здравый расчет не позволял портить отношения с залогом будущего финансового благополучия.

— Здравствуйте, преподобный. Как поживаете? — улыбнулась я настолько сладко и мило, что скулы заныли.

Искренности в этой откровенно вымученной гримасе не было ни на пенс, однако старания должны были зачесться.

— Благодарю вас, прекрасно, — самым очаровательным тоном подхватил игру в любезность викарий, но в его исполнении вежливый ответ звучал уже несколько менее убедительно: будучи мужчиной необыкновенно высоким, можно даже сказать, монументальным, Генри Дарем не производил впечатление человека, способного на пустую светскую болтовню. — А вот вы, мисс Мерсер, как поговаривают, в последнее время расхворались. Надеюсь, сейчас ваше здоровье улучшилось?

В чем нашему священнику равных не было — это в сарказме, которым в последней фразе сочилось каждое слово. Именно нездоровьем я объясняла свое нежелание появляться на публике. Подозреваю, эту ложь никто не счел хоть сколько-то убедительной: я славилась на удивление крепким здоровьем.

— Да, преподобный, мне гораздо лучше, — отозвалась я, подавляя желание сложить руки на груди в извечном защитном жесте.

Генри Дарем для меня был источником угрозы. Очень большой угрозы.

Вернувшаяся же миссис Мидуэл, заметившая, что разговор между мной и преподобным зашел в тупик, словно мне назло — а, может, и правда мне назло — завязала с викарием долгую вдумчивую беседу о делаx прихода, благотворительности и том, что с церковным старостой всенепременно нужно что-то делать, но так, чтобы староста не догадался, что с ним что-то делают. Судя по тому как вытянулось лицо мистера Дарема при упоминании вздорного старика, мистер Картрайт успел и нового священника достать до самых печенок. Если уж и имелся в нашей деревне человек, которого искренне и безоглядно ненавидели, — э то был именно церковный староста.

— Давно пора выбрать на эту должность кого-то другого, — заметил Генри Дарем с поразительной самонадеянностью.

Как новичок в Сеннене он, разумеется, был совершенно несведущ и не понимал, что в силу некоторых причин никому и в голову не придет претендовать на должность, которую мистер Картрайт привык считать своей и только своей.

— Лучше выбросьте это из головы, преподобный, — со смехом посоветовала моя хозяйка. — У бедного мистера Картрайта непременно случится удар. Но исключительно после того, как доведет до удара всех жителей Сеннена до единого.

Во взгляде священника светилась решимость, которая куда больше пристала военному, готовящемуся вступить в бой. И я поневоле задалась вопросом, почему же вдруг этот мужчина выбрал для себя именно духовную стезю, а не военную карьеру. Мундир пошел бы Генри Дарему куда больше, чем белый воротник. Викарий вообще производил странное впечатление в священническом облачении за кафедрой церкви — словно явился прямиком из тех времени, когда веру приходилось отстаивать с оружием в руках.

— Но неужели из-за этого стоит терпеть его самодурство? — возмутился преподобный Дарем и тут же охнул от боли. Я очень старательно наступила священнику на ногу.

К нам с самым зловещим выражением на отекшей физиономии двигался мистер Картрайт, которого, очевидно, слишком уж часто сегодня поминали. Миссис Картрайт держала его под руку и вымученно улыбалась. Так как мистер Картрайт шел чересчур быстро, его супруга за ним отчаянно не успевала и возникало впечатление, что женщина просто болтается на руке мужа как тряпочка.

— Я как раз хотел с вами переговорить, преподобный Дарем, — решительно заявил церковный староста, и сразу стало понятно, что все это очень надолго.

Я вознесла благодарственную молитву. Мешать серьезным людям обсуждать серьезные проблемы — дело совершенно недостойное. Именно под этим предлогом удалось выманить миссис Мидуэл из церкви. А вот миссис Картрайт решила проявить невиданное доселе рвение в делах прихода и настояла на том, чтобы присутствовать при беседе мужа и викария. Краем глаза я заметила какие взгляды из-под ресниц бросает на мистера Дарема Элен Картрайт и как томно дышит. Настолько томно, что немаленькая грудь в вырезе вроде бы скромного платья вполне нескромно ходила ходуном.

На удачу миссис Картрайт ее невероятно ревнивый муж был слишком занят, чтобы заметить как его красавица-жена откровенно строит глазки викарию. Какая удивительно мерзкая картина! Замужняя женщина собирается забыть о брачных обетах, да не с кем-то — со священником! Уму непостижимо.

— До чего же вы упрямы, Элизабет, — мрачно укорила меня миссис Мидуэл, и я тут же почувствовала тревогу. Так меня хозяйка называла только в минуты сильного недовольства. Если бы сейчас прозвучало еще и «мисс Мерсер» стоило бы вообще задуматься, как сгладить неловкую ситуацию и снова вернуть расположение нанимательницы.

Мы как раз проводили время в гостиной: миссис Мидуэл вязала свитерочки и пинетки для очередного внучатого племянника, не так давно появившегося на свет, я же решила занять себя чтением, выбрав на этот раз к собственному изумлению любовный роман.

Что поделать, потянуло…

Вся эта история с помолвкой изрядно потдочила мой прагматизм, да и здравомыслию тоже сильно досталось.

— Разве, миссис Мидуэл? — подняла я на нее глаза.

— Разве, — отозвалась с нескрываемым недовольством пожилая леди.

Нитки в ее руках, как будто откликаясь на настроение женщины, начали путаться словно по волшебству, образуя узлы чуть ли не на ровном месте. Эти мелкие неурядицы, разумеется, не могли улучшить настроение миссис Мидуэл.

— И это совершенно невежливо — демонстративно избегать человека. Тем более, священника! — продолжала ворчать моя хозяйка. — Подобного поведения не должна себе позволять благовоспитанная юная барышня.

Я промолчала, потому что крыть было действительно нечем.

— Но я не хочу выходить замуж за мистера Дарема! — спустя несколько минут тяжелого неодобрительного молчания воскликнула я. — Я не могу выйти за него замуж! Я вообще не хочу вступать в брак…

По крайней мере, в ближайшие несколько лет.

Миссис Мидуэл поглядела на меня едва не с сочувствием.

— Милая моя, это все глупости, которые так любит молодость. Всем нужна семья, и мужчинам, и женщинам, причем женщинам куда больше!

Наверное, эта беседа могла еще долго продолжаться к глубокому взаимному неудовольствию, но тут к нам ворвалась Миртл. Она казалось ужасно взволнованной.

— Миссис Мидуэл, говорят к викарию приехал старший брат с женой! — тяжело дыша сообщила последние деревенские новости горничная и тут же раскраснелась от удовольствия, видя изумление на наших с хозяйкой лицах.

Ничто не могло так порадовать незадачливую служанку Миртл Бромли, как возможность сообщить самые свежие и горячие сплетни.

Мы с миссис Мидуэл переглянулись. На лице моей хозяйки отразилось искреннее недоумение, которое, подозреваю, как в зеркале отражалось и на моем лице.

Двух недель не прошло с того момента, как новый викарий приехал в свой приход. Не рано ли приглашать гостей?

— Говорят, что брат мистера Дарема — военный, — тем временем с восторженным придыханием продолжила Миртл и томно вздохнула.

Осчастливив нас этими известиями, горничная сбежала из гостиной, не дожидаясь, пока ее попросят удалиться.

— Занятно, — протянула миссис Мидуэл задумчиво. — И закономерно. Раз отец служил, стоило ждать, что хотя бы один из сыновей пойдет по военной стезе. Другое дело, что Дарем-старший еще и коммерсант, и непонятно, каким образом младший из отпрысквов отдал себя церкви. Странно, что старший брат решил навестить младшего так скоро, не дав даже как следует обжиться. Это не кажется вежливым.