Шпага для библиотекаря. Книга 1 - Батыршин Борис - Страница 4

Голос был прозрачный, безликий, бесполый даже – и он шуршал, словно струйка песка, сыплющаяся на источенные песчаными бурями каменные плиты. Прямо скажем – не самый приятный голос.

– Вот прямо так-таки должен? Интересно знать, с какого перепугу?

Да, я понимаю: звучит по-идиотски А что остаётся? Только отбрёхиваться, да тянуть время, давая своей изрядно ошарашенной натуре собраться с мыслями. Или хотя бы просто прийти в себя, дождавшись, когда развеется эта странная галлюцинация, словно пришедшая из читанных некогда книжек.

«…в самом деле, что происходит-то? Вроде и не пил… сверх меры?..»

– Следует, вероятно, объяснить, как мы вышли именно на вас. Всё достаточно просто: запустили встречный поиск по биографиям, психо-матрицам и аурам сознания. И в результате обнаружили вашу уникальную личность.

Тут уж удержаться было невозможно.

– То есть, получается, что я как бы избранный?

Да, тупо. Да, мелодраматично сверх всякой разумной меры. Но… вот вы на моём месте – что бы ответили? То-то…

– Скажем так: из доступных нам кандидатов вы – самый подходящий по большинству ключевых параметров.

– Значит, есть и недоступные… кандидаты?

Голос не ответил. Но я и сам сообразил, что сморозил глупость.

– Ладно, проехали. С заданием, как вы уже сказали, я буду ознакомлен уже там. Скажите, а куда я попаду? Ну, хотя бы в самых общих чертах? Время, место…

Думаете, я немедленно отринул сомнения и начал воспринимать весь этот бред всерьёз? Как бы ни так! Но… надо же что-то отвечать? Какую-то секунду я рассматривал два варианта: «Трам-пам-пам» и такая вот глубокомысленная реплика. Это не считая вполне уместных в подобной ситуации нецензурных конструкций, которыми так богат великий и могучий…

– Вы можете не верить, но мы и сами этого не знаем. Структура пространства времени сохранила своего рода след того, первого – и мы отправляем вас за ним. Одно можно сказать твёрдо: вы окажитесь там и тогда, где вы заведомо сможете произвести воздействие, необходимое для выполнения полученного вами задания.

Ах вы, стереотипы мои… а что делать, если ситуация такая… стереотипическая? И бредовая?

– Воздействие, значит? МНВ?

– Что, простите? Какое МНВ?

Впервые в песчаном голосе прорезалось нечто человеческое, а именно – недоумение. Н-да, а Азимова-то они тут, выходит, не читали…[3]

– Это… мнэ-э-э… из нашей фантастики, довольно близкий пример. Долго объяснять.

– Вот видите, а вы ещё удивляетесь, почему выпала именно ваша кандидатура.

Я слегка обалдел – словно идиотизма происходящего и без того недостаточно.

– Неужели из-за фантастики?

– И из-за неё тоже. Хотя и не только.

А ведь я несу всё это на полном серьёзе. Ну, не на полном… почти. Защитная реакция разума? Или всё проще: меня накачали чем-нибудь психотропным, прежде чем засунуть в эту мутно-серую камеру? А что, вариант…

От этой мысли сразу сделалось легче. Хорошо, когда есть объяснение – пусть даже и такое.

«…что-то ещё было… какая-то заноза…»

– Вы дважды употребили термин «уникальная личность». Следует ли это понимать, что я окажусь… там, где окажусь, не в нынешнем своём теле?

– Именно так. Правда, угадать, в каком именно, мы не можем.

– А что вы вообще можете, в таком случае?

Снова пауза. Долгая, выматывающая. А может, это я просто неведомый препарат перестаёт действовать?

– Мы можем ознакомить вас с сутью вашей миссии. Правда, лишь в самых общих чертах.

«…нет, не перестаёт. Наоборот, вштыривает по полной…»

– Я весь внимание.

– Вам предстоит устранить угрозу угасания мировой линии, на которой вы в данный момент пребываете. Вам знакомо понятие «точки бифуркации»?

– Разумеется, знакомо.

– Отлично, значит, будет легче объяснить.

Я вдруг поймал себя на том, что на протяжении всего этого бредового диалога гляжу прямо перед собой, в одну точку – в которой нет ничего, кроме серой мути.

Я медленно, очень осторожно повернул голову – направо, потом налево. Н-да, а смотреть здесь, и в самом деле, не на что…

– Под мировой линией мы имеем в виду существующую историческую последовательность. Дело в том, что одна из ключевых точек бифуркации может в ближайшей перспективе подвергнуться целенаправленному воздействию, что кардинально изменит весь ход дальнейших событий. Что, в свою очередь, приведёт к полной и окончательной ликвидации существующей мировой линии.

– Ликвидации? – я сразу уловил ключевое слово. – То есть мы просто исчезнем?

– Не совсем так. Личности всех людей, находящихся на действующей мировой линии сольются с их «двойниками» на той, которая станет актуальной потом. А вот воспоминания, приобретённые в нашей нынешней ипостаси, исчезнут без следа.

«В нашей»? Интересная проговорочка, многозначительная, запомним. Но всё равно – что-то тут не то. Какой-то логический заусенец…

– Вы хотите сказать: у каждого человека имеется на другой линии свой аналог? Но как же быть, если, к примеру, изменение привело к тому, что его предки не появились на свет? Или не встретились, не завели детей?

Пауза.

– В данный момент лучше не углубляться в подобные тонкости. Скажем так: мы и сами не до конца в этом разобрались. Знаем только, что инициаторы данного мероприятия способны защитить себя и ещё некоторое количество личностей от последствий произведённого воздействия.

– Я же говорю – МНВ. В Вечность их заберут, или ещё что-нибудь в том же духе…

– Куда, простите, заберут?

– Забудьте, я всё о своём, о фантастике. Вы, как я понял, не можете защитить себя таким же образом?

– Не можем. Но, даже если и могли бы – наша цель состоит не в спасении собственных личностей, а о предотвращении самого изменения, как такового. И вы нам в этом поможете. Мы же, в свою очередь, в случае успеха вашей миссии, вернём вас в исходную точку.

– В исходную? Это… да, понятно. Скажите, я могу не согласиться? То есть – отказаться выполнять ваше задание?

Снова пауза.

– А вы, и правда, хотите это сделать?

«…насквозь видят, мер-рзавцы! А что тут ответишь?..»

– В таком случае, не будем терять времени. Закройте, пожалуйста, глаза и постарайтесь не шевелиться. Никакой опасности вашему организму или психике перенос личности не несёт, но это поможет вам избежать некоторых неприятных последствий.

Ну вот, разговорам конец. Оставалось только крепко зажмуриться и судорожно, до боли в костяшках пальцев, вцепиться в подлокотники кресла. Ну их, эти «неприятные последствия», обойдёмся.

«…а ведь как хорошо всё начиналось…»

…серая мгла пропала, словно её не было вовсе. Пропало и кресло – во всяком случае, пальцы, судорожно тискавшие подлокотники, сжимали теперь пустоту. Чувства милосердно отключились, и это было хорошо: я получил такие нужные мне остро полминуты, чтобы хоть как-то осмыслить ситуацию. Ни звука, ни единого кванта света не попадало из окружающего мира. И только пятая точка подсказывала, что вместо сгинувшего седалища (а какое мягкое было, удобное! Вот уж действительно: не ценим, то, что имеем…) теперь под ней, любимой, что-то другое. Твёрдое? Определённо, так. Лавка? Табурет? Жёстких рёбер, характерных, скажем, для металлических сидений в вертолёте или военном транспортнике, вроде, не ощущается. Да и тряски нет – всё прочно, надёжно. Неподвижно, одним словом.

«…значит, и я никуда не двигаюсь? Что ж, и на том спасибо…

Что за бред, а? Не о том надо думать.

А о чём? В голове пусто, хоть шаром покати.

…шаром в шаре…»

Значит, это и есть обещанные мне «неприятные последствия»? Если да – тогда, ваша правда, радости мало… хотя я, вроде, старательно зажмурился?

«…или нет?..»

Мне что-то говорили? Убеждали выполнить какое-то задание, предупреждали о супостате, которому обязательно нужно помешать, иначе…