Атомный перебежчик - Тамоников Александр - Страница 5

Берия поднялся и снова прошелся по кабинету. Он остановился у окна, хотел было поднять светомаскировку, но потом передумал и вернулся к столу.

Платов, глядя на своего шефа, заговорил с интонациями школьного учителя:

– Группой ученых, занимающихся реализацией «Уранового проекта», руководит Вернер Гейзенберг, известный ученый с мировым именем, нобелевский лауреат. У Гейзенберга много учеников. В этом смысле он плодовитый педагог и ученый. Надо отметить, что с фашистами он сотрудничать начал не сразу. Поначалу Гейзенбер отвергал предложения возглавить проект, но гестапо умеет убеждать. Ученый дал согласие, выехал в научный центр и теперь близко к нему не подойти. Уровень секретности – максимальный. Проект связан с Норвегией. Дело в том, что первым шагом в проекте должно было быть создание ядерного реактора. Для этого нужна тяжелая вода в больших количествах. Единственное предприятие, у которого имеется технология производства дейтерия в больших количествах, – это норвежское предприятие Norsk Hidro в Веморке. Немцы расширили производство, поставили дополнительное оборудование. Норвегия – вообще уникальное место для производства тяжелой воды. Огромное количество чистой воды рек и озер, возможность строительства гидроэлектростанции в любом месте.

– Известна технология создания ядерного реактора? – спросил Шелестов.

– Наши физики на пути к этой цели, – кивнул Берия, – но, как мне рассказали, пути могут быть разными. Долгими и короткими, обходными и прямыми. Весь вопрос в теории, на какой базировать практические шаги. Различия могут быть. Но нам, чтобы опередить фашистов, нужно знать, каким путем идут они.

– Совершенно верно, – подтвердил Платов. – У Гейзенберга был один талантливый ученик, который, можно сказать, начал превосходить самого учителя. Это Клаус Венге. Гитлеровцы и его пытались склонить к работе в проекте, но Венге отказался. Но он работал в лаборатории Гейзенберга несколько лет, у них выходили совместные статьи по ядерной физике. Венге скрылся, видимо, покинул Германию, хотя непонятно, как ему это удалось сделать. Тем не менее факт остается фактом. Ваша задача как раз и заключается в том, чтобы разыскать Клауса Венге и переправить его в Советский Союз.

– А если он в застенках гестапо? Оттуда вытащить человека трудно. – Сосновский покачал головой.

– Наша агентура подтвердила, – ответил Платов, – Венге намеревался покинуть Германию. Гестапо его очень активно разыскивает. Но он бежал. Есть основания полагать, что сейчас он находится на территории Норвегии. Можно сказать, что именно там мы потеряли его след. Вариантов развития событий несколько. Либо Венге прячется в Норвегии у друзей, либо его переправили в Англию руководители Сопротивления, либо он перебрался в Швецию.

– Вы начнете поиски с Норвегии, – заявил Берия. – Только учтите, что в оккупированной нацистами Норвегии сейчас действуют две силы. Первая – это правительство, покинувшее страну и находящееся в Англии. Я имею в виду и королевскую семью тоже. Движение Сопротивления курируется британскими спецслужбами. Но есть там и другая сила. В северных районах страны действуют партизаны, которых готовили мы. Да, из беженцев, из бывших военнопленных после финской зимней кампании. Их готовили наши инструкторы НКВД и забрасывали обратно, на родину. Контакты вы получите, вас встретят и будут вам помогать. На этот счет распоряжение наша агентура получит.

– Скажите, а если Венге не захочет переправляться в СССР? – вдруг спросил Коган.

– Что? – после недолгого, но напряженного молчания спросил Берия. – Не захочет?

– Ну да, – без тени смущения заявил Коган, глядя своими большими открытыми глазами на наркома. Кажется, он даже немного переигрывал с показной наивностью. – Венге не захотел работать на свое правительство, опасаясь, что будет создано страшное оружие, которое унесет миллионы жизней. С какой стати он согласится работать на чужую страну? Оружие – оно и в Африке оружие. Почему он должен согласиться?

Шелестов мысленно выругался. Иногда Бориса просто несет. Чего он полез с этим вопросом, с чего это ему захотелось поиграть с огнем. Для самоутверждения, что ли? Такой незаменимый, такой ценный сотрудник, что ему многое позволено? Такие люди, как Берия, с заслугами редко считаются, если видят в человеке опасность, если человек задевает их самолюбие. Но вопрос, конечно, важный. И своевременный. Венге вполне может отказаться ехать в Советский Союз. А если быть честным перед самим собой, то, скорее всего, он именно так и отреагирует.

– Во-первых, – с угрозой в голосе сказал Берия, и стекла его пенсне недобро блеснули, – Венге отказался от сотрудничества с нацистами по убеждениям. Он не отказывался заниматься наукой. СССР – оплот мира, надежда трудящихся всех стран на светлое будущее. И Венге это должен понимать. Он должен понимать, что только Советский Союз и наш народ смогут остановить коричневую чуму и освободить немецкий народ от этой заразы. А если не понимает, то ваша задача объяснить ему это. А также объяснить, что у правительства, которое единственное в мире владеет таким оружием, развязаны руки. Тем более что оно всегда вынашивало и вынашивает сейчас агрессивные планы. А когда в мире будет противовес, то появится баланс. Появится государство, которое всегда сможет на ядерную агрессию ответить ядерным ударом. Это шанс остановить войну, вот что вы должны объяснить ученому.

После прорыва блокады Ленинграда 18 января 1943 года удалось освободить южный берег Ладожского озера и немного отбросить фашистские войска. Но даже этот, пусть и небольшой успех позволил в короткий срок проложить по берегу Ладоги железную дорогу и подготовить автомобильную. И сразу в израненный, измученный голодом, бомбежками и артобстрелами город по новой линии Поляны – Шлиссельбург пошли эшелоны, двинулись колонны грузовиков. За несколько дней удалось наладить снабжение продуктами по карточкам, увеличить нормы.

Группа ехала в Ленинград по новой дороге в разных машинах. Шелестов теснился в кабине полуторки рядом со щуплым человеком с короткими усами щеточкой и в очках с толстыми стеклами. Мужчина ежился, зарываясь лицом в воротник мятого, местами прожженного пальто. Глядя на одежду этого человека, сразу возникали мысли о том, что этим пальто часто укрывались, прижимались к печке-буржуйке, а то и просто к разожженному на улице огню. Хотя вряд ли. Дров отапливать жилища не хватало, какие уж тут уличные костры. Скорее всего, прожжено это пальто было во время пожаров. Шелестов знал, что самой суровой и страшной была зима 1941–1942 годов.

Поговорить, а тем более познакомиться во время посадки никто толком не успел. Группу рассадили по разным машинам, следовавшим в Ленинград с интервалом примерно в час-два. Все четверо были одеты в армейскую полевую форму и имели при себе соответствующие документы офицеров технических войск.

Шелестов ехал в город первым. Он должен был сообщить об их прибытии в местное управление флотского Смерша. Там их ждали и должны были начать подготовку к высадке в Норвегии. А заодно проводить в квартиру профессора Горохова. По легенде, у Горохова группа должна была официально квартировать во время своей командировки в Ленинграде. На деле же старый профессор, ученый-физик должен был рассказать оперативникам все, что знал о Клаусе Венге. Они много контактировали до войны, были даже дружны и какое-то время переписывались. Но потом контакты между учеными прекратились в силу многих причин. В Германии пришли к власти нацисты, в Советском Союзе стали косо смотреть на ученых, поддерживающих связь с коллегами, работающими на фашистский режим. Ведь не докажешь же, что, живя в Германии и занимаясь наукой, ты не работаешь на режим.

– Значит, к нам в Ленинград, товарищ командир? – наконец заговорил мужчина с портфелем, покосившись на черные петлицы на шинели Шелестова и погоны с «топориками» технических служб. – Вы как, в командировку или службу здесь проходите?