Преступление и наказание (СИ) - Наконев Владимир - Страница 21

Я расхожусь с несостоявшимися киллерами параллельными встречными курсами и делаю вид, что направляюсь к ней. Она подхватывает руками полы светлого пальто и развивает такую скорость, что я не уверен, что она смогла потом подняться на свой высокий этаж. Плохо соображающие чеченцы тоже скрываются за углом.

Ну, вот и познакомились. Осталось только продемонстрировать эти морды заинтересованным товарищам.

— А не слишком ли долго всё это продолжается? — спросит читатель.

Нет. Не слишком. Уже давно можно было бы прикончить одессита прямо на ступеньках одного из городских дворцов правосудия, куда он таскает чуть ли не ежемесячно хозяйку квартиры, в которой жил. Пытается если не заставить вернуть ему деньги, что он платил раньше за жильё, то, по крайней мере, решить вопрос о реприватизации квартиры. Пусть, даже, и в пользу городского совета. Поскольку он борется за справедливость и за наказание нечестной женщины, что получала деньги, не платя налогов. Казашонок с украинским паспортом Андрей Яхой тоже думает, что находится в безопасности. Но мы его не трогаем лишь только потому, что им интересуется полиция. И, не смотря на то, что он опять сменил жильё, маршрут коротких его перебежек известен.

Просто мы решили выдержать паузу и подождать, чтобы эти уроды подставили как можно больше своих друзей и знакомых. Дело в том, что, когда я по их заяве парился у полицаев, они по своему разумению распорядились информацией из раскуроченного компьютера и телефона: стали названивать моим друзьям и угрожать, что знают, где те живут, где работают, и так далее.

Испанцы — это вам не итальянцы. И в драку не бросаются, сломя голову. Испугались многие. Кто-то поменял замки и телефоны, кто-то перестал контактировать со мной, кто-то бросил полёты, а некоторые вообще уехали из города. Но нашлись и те, кто, наоборот, усиленно стал мне помогать. Так я разжился нужными знакомствами в заинтересованных организациях. А среди пилотов стало больше полицейских. Поэтому и пошли неудачи в делах новой украинской криминальной группировки.

Мне лично стало нужно именно выяснить всё о всех. И, учитывая то, что я учился не только в школе, я довольно серьёзно занялся разведкой. Теперь я уже не только знаю большую часть в лицо, но и адреса их проживания. Кое-кого я честно задарил полицаям, а некоторых оставил для себя. И, если кто-то из них сам или их друзья попадут в плохую историю, или с кем-нибудь что-либо случится, то пусть благодарят Виталия Олийника, Андрея Яхоя и Олега Мелеховса, за то, что те засунули их в такую глубокую….. историю.

А перечисленные придурки тоже сдохнут. Всех их зарежут большим кухонным ножом. И, если я буду при этом присутствовать, то ещё и переломаю им ноги, наделаю фото и размещу их в интернете. Если кто-то думает, что я — кровожадный вампир, то глубоко ошибается. Просто я не мог отказать себе в удовольствии прочитать телегу, что они накатали на меня полицаям, чтобы меня арестовали. А у нас, работяг, есть правило: желание клиента — закон.

Теперь я по-другому буду распоряжаться той информацией, что получил, вынужденно подслушивая пьяный трёп самостийников, когда валялся с кровотечением. Прав был Мелеховс, когда сказал, что Олийник обгаживает всё, к чему прикасается. Так, например, его любимым занятием является наставление рогов своим друзьям и знакомым. Интересно, не поэтому ли так рьяно за него рискуют своей головой, свободой и жизнью всякое бабьё? Мне ещё пока не удалось найти двоюродного брата Олийника, чтобы сообщить, что он воспитывает сына Виталия. После этого, ещё до того, как взрослая украинская мафия отрежет голову Олийнику за подставу, о которой я напишу во второй части детектива, родич резанёт ему по яйцам.

Чеченцы тоже пересмотрят своё отношение к нему, когда узнают о его знаменитом высказывании «И чего это наш Владимир Владимирович возится с этой Чечнёй, взял бы и бросил на них ядерную бомбу, и всё закончилось бы».

Есть ещё два момента не до конца изученных в деле бывшего полицейского стукача, организатора криминальной группировки и простого вора Виталия Олийника. На первых порах своего пребывания в Испании был у него соратник. Виталий Коршунов из Москвы. Был и помер. От вколотой смертельной дозы наркотика. И всё было бы нормально, но никак не складывается пара фактов: Коршунов не кололся наркотой. Травку, правда, курил. И, после смерти, полиция не обнаружила при нём денег, не смотря на то, что он и Олийник провернули перед этим пару дел по рэкету. А Олийник после этого вдруг нашёл достаточную сумму для адвокатов, которые помогли ему получить вид на жительство, сфабриковав фальшивку. Так что друзья В. Коршунова могут поинтересоваться у одессита обстоятельствами смерти.

Есть ещё один труп. Это был 42-летний украинец. Который взял и помер внезапно от остановки сердца. И тоже всё вроде чисто, но одна дама за несколько месяцев до его кончины при мне высказала мысль: «Что бы сделать такого, чтобы он сдох?» И эта дама (тоже с Украины) хорошо знакома с Олийником. Но этот случай я ещё собираюсь хорошо исследовать.

Вообще-то, фразы всех трёх недоумков — сюжет для целой книги. А доставания меня по интернету — ещё один поворот этой истории. Доставали везде: Скайп, Аська, почта были полны всякого рода запросов и просьб. Большая часть их осталась без внимания, но некоторые я использовал для своих целей.

А когда поступила просьба от так называемого Алишера дать информацию о парапланеризме в России, то я не отказал себе в очередном плезире дать адрес форума, где я могу сам лично проконтролировать IP компьютеров посетителей. Набрал пару десятков адресов на половину страны. Отдал блюстителям порядка и, даже, поучаствовал в мероприятиях по посещению некоторых городов с целью ознакомления с новыми криминальными мордами, коих я ещё не знал. Почему бы и в самом деле не покататься за чужой счёт.

И, заканчивая это своё повествование, могу сообщить хохлопарку, что есть неофициальная договорённость с органами, что, ежели кто прийдёт с повинной и заявит, что был вовлечён в криминальную группировку для того-то и такого-то, то им ничего не будет. Кстати, можно пойти и заявить на меня, но это уже не прокатит, потому что у полицаев есть более полная версия повествования достаточно хорошо переведённая на местный диалект. Короче, спасайся, кто может.

А я, со своей стороны, помимо униформистов тоже позабочусь об оставшихся несознательных бывших товарищах по соцлагерю.

Шёл человек неиспанской национальности по улице. Шёл, правда не совсем трезвый, точнее совсем не трезвый. Шёл неиспанский человек на автопилоте, потому что его воспитание не позволяло упасть прямо на улице и отоспаться. Шёл он и шёл, но был остановлен полицейскими испанской национальности. Они попросили показать документы. Чтобы остановить идущего, полицейский схватил его за рукав. Остановка и, тем более, разговоры на отвлечённые темы не были запрограммированы в автопилоте и несчастливец просто качнулся в сторону дома, где ждала тёплая постель, дёрнул рукой, освобождаясь от захвата, и… проснулся на следующий день в камере предварительного заключения. Его обвиняют в неподчинении представителям власти и нанесении физического ущерба агенту полиции, который уже получил больничный лист на двадцать дней.

Думаете, я придумал всё это? Рассказываю дальше. Пробыв в тюрьме пять месяцев, человек неиспанской национальности потерял всё: вид на жительство, деньги, жильё, работу. Был выпущен под подписку о невыезде до суда. На котором его, кстати, оправдали. Сто пятьдесят дней за решёткой — это, видимо, было подарком судьбы. «Выздоровевший» полицейский не согласился с решением суда и подал на пересмотр дела в высшую судебную инстанцию. И затребовал денежную компенсацию за нанесённый ущерб.

Человек неиспанской национальности понял, что это никогда не закончится. Работы у него не было и больше ничего не связывало его с Испанией. Распродал, что у него было, подзанял денег и купил дешёвый билет на круизный лайнер, который шёл через Атлантику в его любимую родину.